— Возможно. Но Вы ведь были с ним знакомы, верно?
— Да. — Она кивает.
— Тогда это все, что мне нужно.
— И это не какая-то странная шутка?
— Я не знаю, как можно шутить по этому поводу, Миссис Лутц. Я ничего о нем не знаю.
— Тогда почему ты выбежала из компьютерного класса? — Она понимающе наклоняет голову. — Сбежала, чтобы рассказать своим друзьям, не так ли?
— Нет. Дело не в этом. — Как мне объяснить свою реакцию на ее духи, не задев ее чувств? — У меня была астма. Я не убегала от Вас. Клянусь. — Я протягиваю руку вперед, как жест, чтобы пригласить ее внутрь. — Пожалуйста, пойдемте со мной в кафе-мороженое. Даю слово, что не шучу над Вами.
Женщина всматривается в мои глаза, и мне, кажется, это длится вечность, я даже думаю, что она снова откажется, но она удивляет.
— Хорошо… — Думаю, мне не помешала бы ложка мятного мороженого с шоколадной стружкой. День выдался тяжелым.
Она расслабляет плечи, и ее лицо смягчается в настоящую улыбку, а не гримасу, которая была раньше.
Миссис Лутц примерно такого же возраста, как моя бабушка, но она на самом деле довольно симпатичная, когда улыбается.
Глава 15
— Итак, почему тебя так интересует Аарон Шефферд? — спрашивает Миссис Лутц, устраиваясь поудобнее, у окна, где несколько мгновений тому назад сидел Кайл.
Я отделяю ложкой кусочек мороженого. Я должна что-то придумать. Если скажу, что-нибудь не так, она, скорее всего, схватит стакан с мороженым и выскочит за дверь быстрее, чем Макс из темной комнаты.
— Одна из одноклассниц упомянула его имя, — говорю я после того, как мороженое у меня во рту тает, и у меня не остается выбора, кроме как сглотнуть и ответить. — Я спросила, о ком она говорит, и учитель сказал мне поискать о нем информацию.
— Ты что-нибудь нашла?
— Я нашла в библиотеке статью о нем, но из-за приступа астмы не смогла прочитать, да и вообще остаться там. Аллергия на пыль…
Миссис Лутц не нужно знать, что это были ее духи.
— Хм… — Вот почему я пришла в компьютерный класс. Я хотела погуглить информацию о нем. Но астма не прекращалась, и мне нужно было выйти. Так что до сих пор ничего о нем не знаю. Но я подумала, раз уж Вы его знаете, у Вас может быть больше информации, чем у Гугла или старой газеты.
Звучит неплохо. Должно быть, Миссис Лутц тоже так подумала, потому что кивнула и погрузила ложку в мороженое. Ее душа мерцает вокруг нее, как светящийся мотылек, но тонкая черная линия метки все еще разрезает ее лицо надвое. Что она сделала, чтобы заслужить это? Хотела бы я просто спросить ее об этом, но не могу. Чтобы вытянуть из нее информацию, надо действовать очень аккуратно.
— Ты права. — Она говорит, не вынимая изо рта ложку с кусочком зеленого мороженого. — Эти газеты полны лжи. Какую статью ты читала?
— Я прочла только заголовок, но там было что-то вроде: «исчезновение подростка-убийцы».
Миссис Лутц роняет ложку, и та ударяется о стеклянную тарелку.
— Видишь? Вранье. Я точно знаю, что Аарон никого не убивал.
Я бы не согласилась с ней, учитывая признание Аарона, которое он поделился со мной несколько часов назад, но это, наверное, лучше держать при себе.
— В самом деле? — лепечу. Я наклоняюсь и складываю руки на столе перед собой. — Что Вы знаете об этом?
— Что он этого не делал. — Страх вспыхивает на ее лице, а затем губы складываются в тонкую решительную линию. Я почти вижу, как занавес в ее глазах закрывается. Черт. Я знала, что спросить на прямую у нее не получилось бы. Она слишком осторожна. Мне нужен другой подход. Сейчас. Пока я не упустила эту возможность.
— Ладно, Аарон этого не делал. В чьем убийстве его обвиняли?
Миссис Лутц упирается локтями в стол и наклоняется ко мне. Я откусываю кусочек шоколадного мороженого, и липкая горячая помадка обволакивает полость рта.
— Его обвинили в убийстве матери и отчима, — говорит она. — Городские сплетники говорили, что он забил их до смерти на глазах у младшей сестры. Даже говорили, что Сара сошла с ума из-за этого. Снова ложь, конечно.
Теперь понимаю, почему имя Аарона показалось мне знакомым. Несколько лет назад я ходила на ночевку с Хейли вместе с другими девочками из нашего класса. Следуя подростковой традиции, мы просидели до полуночи тесным девичьим кружком, рассказывая страшные истории. Мы все должны были рассказать что-то пугающее. Я придумала про няню и одноглазого убийцу с крюками вместо рук. Но Сальма Берд (это было до того, как она стала слишком крутой, чтобы общаться с нами) рассказала самую жуткую историю из всех. Она была страшной, потому что была правдивой, и это случилось в Кэрролл Фоллс. Она знала, что это правда, потому что эту историю рассказал ей дедушка, и для наших двенадцатилетних умов, этого было достаточно.
Я не помню подробностей истории Сальмы, но то, что помню сейчас, кажется неправдоподобным. Она сказала, что Аарон убил своих родителей, потому что они заставили его есть брокколи, а он ненавидел брокколи; кроме того, ее описание убийств, конечно, было полно не настоящей крови. Но я точно помню, что его младшая сестра видела убийства и сошла с ума. И помню песенку.
После того, как история закончилась, Сальма проговорила легенду — песенку, которая прилагалась к истории. Я помню последние жуткие до ужаса строчки, будто она шептала их мне на ухо:
«Поговаривают, что он все еще бродит по Кэрролл Фоллс, даже после своего исчезновения.
Заглядывает в окна в поисках сестры, надеясь закончить начатое…»
Целый месяц после той вечеринки я спала с включенным светом и плотно задернутыми шторами, убежденная, что мальчик из сказки посмотрит в мое окно и примет за свою сестру.
Теперь это даже забавно. Аарон по-прежнему бродит рядом с водопадом Керролл Фоллс, но не по тем причинам, о которых говорится в песне. Иногда, я думаю, правда более странная, чем вымысел.
— О, да, — говорю я, кивая. — Я слышала эту историю. Жутковато. Но если это неправда, то что случилось на самом деле?
— Понятия не имею. — Миссис Лутц пожимает плечами, засовывая в рот кусочек мороженого вместе с ложкой, которую только что достала из самой середины тарелки. — Все, что могу сказать, это то, что я знала Аарона и его семью. И из известного, могу с уверенностью сказать, что Аарон никого не убивал. Все эти истории — сплошная ложь.
Тьфу. Мы снова к этому вернулись? Как я могу заставить ее перестать говорить «это все ложь» и «Аарон никого не убивал» и начать говорить, как все было на самом деле?
— Вы знали его семью? Откуда?
— Я выросла по соседству с Шеффердами. На самом деле, я все еще владею тем старым домом. Я никак не могу продать его. — Миссис Лутц вытирает рот бумажной салфеткой и кладет ее в пустую тарелку.
— Аарон был моим первым парнем. С ним у меня произошел первый поцелуй.
Я чуть не подавилась мороженым. Аарон встречался с Миссис Лутц? И он поцеловал ее? Фу. Он такой горячий, а она такая…. — старая. Нет, она может немного симпатичная, когда улыбается, но даже без трещины в ее душе, она то, что моя бабушка обычно называет «красивой женщиной». Я проглатываю мороженое и молюсь, чтобы Миссис Лутц не заметила моей тошнотворной реакции.
— Все в порядке, — говорит она и хихикает. Должно быть, слишком много удивления и тошноты во взгляде. — Мне кажется, трудно представить меня молодой девушкой, но на самом деле я тогда была секси. У меня была неплохая паро… — Она вытягивает руки перед собой и подмигивает. — Ну, ты поняла.
Все, что могу сделать, это кивнуть. Боюсь, что бы я ни сказала, мне легче будет засунуть ногу в рот, чем хоть одно слово слетит с моих губ. Я откашливаюсь и делаю несколько глотков содовой, прежде чем продолжить.
— Итак, что Вам известно об убийствах, Миссис Лутц? — спрашиваю я.
Правду, пожалуйста.
— Мой отец в то время был шерифом, так что я слышала от него разные вещи. — Она изучает сложенные руки. — Он сказал, что какие-то тусовщики нашли тело Мистера Шефферда около двух часов ночи. Под мостом Кэрролл Фоллс. Почти все кости в теле Мистера Шефферда были сломаны. Сначала, мой отец думал, что это просто очередное самоубийство с моста Прыгунов, пока не пришел к ним домой, чтобы сообщить Миссис Шефферд новости и продвижения в деле. Тогда-то он и нашел ее, избитую и мертвую на полу в их гостиной.