Читать интересную книгу Герои в красных галстуках (сборник) - Валентин Столяров

Когда фронт приблизился к городу настолько, что со стороны Дона стали явственно слышны орудийные выстрелы, по улице Орджоникидзе, мимо Жоркиного дома, к Чернавскому мосту потянулись вереницы беженцев и отступающие части. И, глядя на них, Жорка вспоминал отца, который в первый день войны ушел добровольно на фронт и, судя по письмам, сражался где-то под Ленинградом. Жорка и другие ребята выходили из дому и поили уставших от июльской жары воинов. Чем еще они могли помочь им? Так продолжалось несколько дней. А однажды, когда Жорка и Витька вышли на улицу, их встретила пустынная мостовая и какая-то гнетущая тишина. Лишь гарь от пожаров окутывала город. Казалось, все вокруг вымерло.

— Жор, пойдем ребят поищем, — предложил Витька. И братья отправились на соседние улицы. Они миновали улицу Карла Маркса и выбежали на Алексеевскую. Их глазам предстала страшная картина: вместо домов, недавно стоявших тут, груды камня, а возле здания райвоенкомата убитые. Ребята услышали тихий стон. У стены сгоревшего дома увидели двух лежащих на земле бойцов. Один из них с трудом приподнял голову, посмотрел на мальчишек и запекшимися губами тихо промолвил: «П-и-т-ь…» Напоив раненых, они предложили им перебраться в более безопасное место.

Через два дома Жорке удалось разыскать уцелевший подвал. Хотя здание и было разрушено, но лестница в подвальное помещение сохранилась и ход не завалило кирпичом. Лучшего места для укрытия, пожалуй, трудно было найти поблизости.

Им удалось перенести сюда сначала одного, а следом другого бойца. Затем ребята отправились на поиски продуктов и медикаментов. У завода имени Ленина они обнаружили какой-то склад и набрали там сухарей, сахару, соли и несколько банок консервов. Нашли они йод и бинты, даже прихватили большой кусок, метра три, марли.

Накормив раненых и уложив их поудобней, ребята отправились домой. Не успели они перейти через улицу, как послышался звук мотора и из-за угла выскочил мотоцикл. В нем сидели трое немцев. Через несколько минут появилась большая колонна вражеских солдат. Потом, ревя моторами, проехали танки, грузовые машины, запряженные лошадьми повозки и опять солдаты в серо-зеленой одежде с засученными по локоть рукавами. Фашисты озирались по сторонам, с опаской приближались к развалинам домов и оглашали их пустоту автоматными очередями. Чтобы не попасться им на глаза, Витя и Жора укрылись за бугром и оттуда, затаив дыхание, наблюдали за действиями оккупантов. Вдруг где-то впереди прогремело несколько взрывов. Движение вражеской колонны остановилось, и раздались крики: «Рус, рус, партизан…» Лишь вечером Жора узнал, что тут произошло: вражеская колонна наскочила на мины.

Прошло несколько дней. Братья Денисьевы, избегая встреч с гитлеровцами, каждое утро и вечер пробирались в знакомый подвал к раненым, их было уже шесть человек. Они кормили, поили их. Когда бойцы немного поправились, то перебрались поближе к линии фронта, чтобы перейти к своим. Удалось ли им это или нет, об этом Жора и Витя так и не узнали. Кто-то донес немцам о том, что они помогают раненым красноармейцам. Гитлеровцы кинулись сначала в подвал, но там уже никого не было. Стали искать ребят. Схватили их на улице, когда Жора и Витя шли домой.

Ребят привели на Мясную гору и втолкнули в здание, где размещался какой-то штаб. Здоровенный рыжий немец кинулся на ребят с костылем.

— Партизан, сольдат, — закричал он и больно ударил Жору костылем.

Появившийся переводчик стал задавать вопросы.

— Кому несли продукты? Где спрятались партизаны?

Братья расплакались, и сквозь слезы Жора ответил, что никаких партизан они не знают. Услышав ответ, рыжий фашист еще раз ударил мальчика ногой в живот и приказал посадить ребят в яму во дворе и поставить часового.

До позднего вечера просидели Жора и Витя в яме. А когда часовой куда-то отлучился, помогая друг другу, ребята выкарабкались наверх и задворками кинулись наутек. Дома они застали мать всю в слезах.

— Вражины вас искали, — сказала она. — Уходите на левый берег. Не дадут они вам покоя, а я уж укроюсь где-нибудь.

На рассвете ребята отправились в путь. Им удалось по улице 25 лет Октября незамеченными спуститься к реке. Не успели доползти до воды, как с левого берега послышались выстрелы и над головами с воем понеслись снаряды. Несколько из них разорвалось поблизости. Ребята растерялись. Витя кинулся бежать по берегу в сторону высокого бурьяна, а Жора бросился в реку. Ему удалось схватиться за плывшую доску и выбраться на другой берег. Здесь он заметил большую воронку от бомбы и спрятался в ней. Лишь дождавшись темноты, Жора осторожно тронулся в путь. На какой-то миг ему стало страшно, и он решил вернуться домой. Но тут же поборол страх и стал продвигаться вперед, укрываясь от свистящих пуль и минометных осколков в зарослях болотного камыша. Казалось, что пути не будет конца.

Он так устал, что руки и ноги уже не слушались его «Еще немножко, еще…» — подбадривал он себя, и когда силы совсем иссякли, Жора услышал над собой грозный оклик:

— Кто идет?

— Я свой, русский, — почти прошептал Жора.

Подошли двое бойцов. Один из них взял мальчика на руки, принес в землянку и уложил спать. Утром Жора рассказал о себе.

— Да, брат, натерпелся ты, — посочувствовал ему командир. — Ну, а теперь расскажи, что видел у фрицев? Например, пушки и где они стоят? Или еще что?

— Пушки видел на Мясном базаре. Они стоят стволами в нашу сторону. И немцев много.

— А еще что видел?

Жора сообщил о тех окопах и замаскированных пулеметах, на которые случайно наткнулся, спускаясь к реке.

— Спасибо. Пожалуй, эти сведения нам пригодятся, — сказал командир и добавил: — Что же теперь с тобой делать?!

— Можно, я останусь? — вырвалось у Жоры.

— Какой ты прыткий. Нет, брат. Придется в тыл тебя отправить. Рано тебе еще воевать.

Недолго Жора пробыл в воинской части. Командир нашел машину, отправлявшуюся в тыл за продуктами, и пристроил в ней мальчика. Он сказал что-то шоферу и вручил ему записку.

— Будет исполнено, товарищ капитан! — ответил водитель.

Часа через три, изрядно поколесив по лесным дорогам, грузовик выехал на магистраль и помчался на север. Быстро мелькали села и хутора. Наконец въехали в большой населенный пункт. У одного из домов шофер остановил машину и вместе с Жорой вошел в помещение. Их встретила пожилая женщина с приветливым усталым лицом. Она бегло прочла записку, которую вручил ей водитель, и ответила:

— Все ясно. Можешь оставаться, герой!

В детском доме, куда попал Жора, было неплохо. Но оставаться в нем он и не думал. И однажды, улучив момент, убежал, перебрался по наведенному мосту через Дон и очутился на правом берегу. Отправившись вниз по реке, он добрался до села, где в обороне стояла одна из частей 240-й стрелковой дивизии. Попал он к артиллеристам.

Солдаты радушно приняли мальчика. Он помогал им чистить картошку, носить дрова, ухаживать за лошадьми. Жора выполнял любую работу, лишь бы остаться при части. В конце концов по просьбе всей батареи Денисьев был принят в 836-й стрелковый полк. Его одели в военную форму, поставили на все виды довольствия и вручили красноармейскую книжку.

Прошло несколько месяцев. Воронежский фронт на сотню с лишним километров отодвинулся на запад и юго-запад. Позади остался Воронеж, Нижнедевицк, станция Касторная и многие воронежские и курские хутора и села. В наступательных боях дивизия вышла на Курский выступ и укрепилась на оборонительных позициях.

Суровая фронтовая жизнь изменила Жору. Он возмужал, посерьезнел. В движениях уже не было мальчишеской суетливости. Жора был связным. Хорошо ориентируясь на местности, он скрытно и бесшумно пробирался через трудные участки и вовремя доставлял на КП батальона нужные сведения, за что не раз получал благодарности командиров. Изредка во время боя ему разрешали выполнять роль подносчика снарядов.

— С нашим сынком не пропадешь, — не раз говорили заряжающие. — Ни секунды простоя.

Как-то при разговоре капитан Капралов спросил Жору:

— Ты долго думаешь в пионерах быть?

— Как быть?! — не понял мальчик.

— Да так… Не пора ли в комсомол вступить?

— А примут? Ведь мне всего тринадцать лет…

— Я думаю, примут. Парень ты боевой. Так что пиши заявление. Я поддержу.

Через несколько дней Денисьева вызвали на комсомольское собрание, которое состоялось в блиндаже. Комсомольцы батареи единодушно поддержали его кандидатуру. И вскоре Жоре был вручен комсомольский билет.

…После разгрома гитлеровцев на Курской дуге и стремительного наступательного марша 240-я дивизия, в которой служил Жора, вышла к Днепру, форсировала его и закрепилась на правом берегу для наступления на Киев. Шестого ноября, в канун праздника Октября, Москва громом орудийного салюта возвестила всему миру об освобождении столицы Украины. 240-я дивизия получила название Киевской, многие Жорины однополчане были награждены орденами и медалями, а сыну полка в красноармейскую книжку была вписана благодарность Верховного Главнокомандующего. Получил он и награду — медаль «За боевые заслуги» — за подвиг у города Фастова. А было вот что.