- Разве можем мы сидеть вместе с самим Родамусом? - объясняли они свое поведение. - Разве мы так мало уважаем его, чтобы осмелиться...
Даже слуги из харчевни, грязные и грубые, спешно убегали на реку, чтобы отмыть свою грязь и появиться перед Родамусом в приличном виде.
Родамус оставался в харчевне один, тоскливо озираясь по сторонам, уныло съедал свою порцию и уходил домой.
- У меня уже начинают болеть почки от их уважения, - как-то проворчал он, подходя к дому.
Случилось так, что бродячая труппа давала в городе представление. Ставили веселую комедию из жизни убийц и воров. После шестого убийства какой-то хромой старухи Родамус зевнул.
- Скучно что-то, - неосторожно бросил Кверк. Об этом заявлении Родамуса сейчас же сообщили на сцену. Через четыре минуты декорация сразу была заменена другой, героиня начала глотать горячую паклю, герой стал подымать зубами гири, а убитая старуха танцевала старую голландскую польку.
Публика сидела мрачная и с тревогой смотрела на Родамуса: нравится ему это или нет?
На другой день, когда шла драма, Кверк так же необдуманно засмеялся во время первого действия. Проникнутая уважением труппа, предполагая, что пьеса недостаточно драматична, сразу сгустила краски и вместо одиннадцати действий, которые предполагалось растянуть в виду плохих дел труппы на два вечера, сразу покончила трагедию в конце первого акта: герой перерезал всех действующих лиц. Правда, они все вышли кланяться на аплодисменты, но один из них уже не встал совсем, так как играл всех реальнее. Это был антрепренер, зарезавшийся бритвой за сценой. Родамус перестал ходить в театр.
IV
Осенью, уже изможденный и постаревший от общего уважения, Родамус захотел жениться.
Он выбрал очень красивую молодую девушку из хорошего семейства. Это было очаровательное существо, без всяких недостатков, кроме сочной и крепкой влюбленности в одного купеческого сына Брандта.
На предложение Родамуса оба родителя её хором ответили:
- Приписываем эту честь нашей добродетели. Мы согласны.
Невеста тоже не могла не согласиться.
- Я вас уважаю, как дедушку, - тактично сказала она после первого поцелуя в аллее роттердамского парка.
Родамус вздохнул и тоже согласился.
Прежний жених невесты Родамуса - Брандт, узнав об их браке, четыре ночи приходил под окна Кверка перерезывать себе горло, но из уважения к Родамусу откладывал это событие со дня на день, пока не повесился на дверях городской ратуши в день свадьбы, оставив корявую записку на пергаменте: “Умираю из уважения к Родамусу, ибо не уверен в плохих чувствах ко мне его супруги. С уважением - Брандт”.
Семейная жизнь Родамуса началась и продолжалась на тех же началах, о которых позаботился дьявол. Жена поднималась с зарей, спешно умывалась и садилась около его постели отгонять мух. Она не допускала, чтобы слуга чистил платье Родамуса, сама снимала с него тяжелые сапоги, а при каждой ласке предварительно отходила в сторону и низко-низко кланялась.
- Кажется, я скоро повешусь, - горько обнадёжил себя Родамус, - и ты меня доведёшь до этого.
- Разве я тебя мало уважаю? - со слезами на глазах спросила жена.
- В этом доме я скоро не позволю говорить об уважении! - резко закончил Родамус.
Настал счастливый момент в семейной жизни, и одиннадцать лучших акушеров уже дежурили у супружеской спальни.
- Мне бы хотелось сына, - сладко жмурясь, пробормотал Родамус.
- При таком уважении к тебе твоей жены, Родамус, мы думаем, что твое желание...
А через полчаса Родамус уже сидел, окруженный тремя новорождёнными близнецами и истерически бил себя в грудь:
- Уважай в одном, уважай в другом, но сразу троих - это, знаете...
V
Через неделю Родамус выбежал без шапки из дому, прибежал к реке, и в темноте голландской ночи раздался негодующий крик:
- Диавол... диавол... Сюююдаа!
Дьявол не заставил себя долго ждать. Разговор был бурный, с бешеными криками и угрозами проломить чью-то голову. Должно быть, это относилось к дьяволу, потому что, исчезая, он кинул в лицо Родамусу какую-то бумагу и холодно добавил:
- На, жри... Такой же мерзавец, как твой дедушка. Больше никогда не буду с вами, Кверками, иметь никакого дела... Ты у меня после из котла не вылезешь...
- И в котле люди живут... Проваливай! - радостно крикнул ему Родамус. - Пиши! Своим кланяйся!
Когда Родамус пробирался домой по темным улицам, на него набросилась собака и укусила в ногу. Он бросился к ней, радостно обнял её и несколько раз поцеловал в мокрую мохнатую спину.
- Кто там еще лезет к моей собаке? - спросил из темноты чей-то грубый голос.
- Это я - Родамус Кверк.
- Родамус? - хмуро переспросил голос. - А вот как дам тебе поленом по темени...
- Неужели ударишь? - с тайной надеждой вырвалось у Родамуса. - Меня, Кверка?
Два крупных удара сразу подтвердили возможность этого факта.
С криком радости Родамус прибежал домой и бросился к жене.
- Ты знаешь! - захлебываясь, начал он. - Меня сейчас укусила собака, меня побили по темени и обещали завтра переломать ноги...
- Да ну? - сразу проснулась жена.
- Честное слово... Теперь меня никто не уважает... Ни одна, то есть, душа...
И, видя его радостное лицо, сияющее лицо в предутренних сумерках, жена сердито крикнула:
- Иди, иди дрыхнуть, старый черт... Шляешься тут по ночам... Покоя от тебя нет...
Родамус скользнул в постель, притиснулся к стене и заснул сладким-сладким сном. Он был счастлив.
Аркадий БУХОВ (Л. Аркадский), 1917 г.
ПОЧТИ С НАТУРЫ
За мундиалем
- Ой, кого я вижу! Сёма! Ты таки куда?
- Ты не поверишь - на чемпионат по футболу. Не подумай обо мне плохо, но - за мундиалем! Только что форму выдали - футболка с гербом, всякие бутсы-шмутсы. Хорошее, между прочим, качество. Не исключено, что после чемпионата тебя это заинтересует. Но об заинтересует - после. А пока я планируюсь на правом краю.
- На правом? А разве на центральную трибуну билетов не достал? Позвонил бы Алле Леонидовне...
- Аркадий, слушай сюда: ты не поверишь - я буду на правом краю именно на футбольном поле, за сборную.
- Чтоб мне провалиться на этом месте!
- Я же говорил - ты не поверишь!
- Сёма, тебе - за сборную!? С твоей бурситом, с твоим подагрой?! Ты с ума сошёл!
- Аркадий, это почётно.
- Да, но там бегать надо.
- Это не главное, Аркадий. Люди ждут от сборной успехов.
- Но, дорогой мой: успехи и ты - подумай! Вспомни трудовой путь! И вспомни страну, по которой ты шёл этим путём?! Где теперь путь и где страна?!
- Страна ждёт. Мама мне в детстве часто говорила: «Семён, пусть у тебя украли скрипку (если только ты её не сжёг тайком на мусорке!), пусть - но ты ещё впишешь своё имя в историю».
- Семён, какая история - с твоими плюс шестью ты не попадёшь по мячу?! Или, как говорят не читавшие букварь комментаторы, промахнёшься мимо мяча!
- Меня никто не торопит, промахнусь мимо раз - в другой раз промахнусь не мимо. Футбол – это такая игра, как первая брачная ночь, - там достаточно, чтобы наши один-ноль.
- Сёма, последний вопрос...
- Таки нет! К Ройзману я не обращался. Я сам. Просто надо знать, что это удовольствие стоит лишних денег. Помнишь, ихний чудак летал по космосу с Байконура? Что ему обошлось всего двадцать миллионов.
- И ты хочешь сказать...
- Ты считаешь, что стать чемпионом мира по футболу менее почётно? Всё у них, куда ни сунься, дорогой мой, стоит денег.
- Я тебя зауважал! Скажи, а Фафочка с тобой едет? А дети?
- Да, все едут. Мы с брежневских времён везде едем все! Фафа у нас в сборной будет в воротах, дети тоже - в полузащите. Маленькие ещё, на полную защиту я их не подпишу.
* * *
- Ого! Кого я вижу! Семён! Вернулся? Как успехи?
- Кончили на чемпионстве.
- Чтоб я сдох!
- Слушай сюда. Таки кончили мы, а не они! А я заделался лучшим бомбардиром мирового первенства.
- Чтоб мне не проснуться! Не может быть: а твои диоптрии, почки, спина, бурситы, подагры?
- Ай, не смеши меня! Там все такие, кому не хватило космоса, купили себе туризм в сборные по футболу. Конечно, да. Хотя и вратарь у них - из нефтяных магнатов - он, учти на минуточку, больше лежал на каталке, чем в воротах, я бы тем не менее не забил. Не попал бы в эти проклятые ворота, как и по мячу, между прочим.
Но судья был тоже из футбольных туристов, он совсем ничего не видел и ориентировался по рёву трибун. А на трибунах сидели моя бабушка и мама Фафочки. Они таки так ревели - как будто при Горбачёве на них закончилась водка по талонам. Ой, как они ревели! С ними победа в любом мировом чемпионате от нас никуда не денется!
Теперь о деле, Аркадий.
И шо ты теперь скажешь насчёт купить почти новенькой формы мундиальной футбольной сборной?