Читать интересную книгу Манускрипт египетского мага (СИ) - Тегюль Мари

Ник увидел странного человека, почти квадратного, ростом с ребенка, который, видимо, отворил дверь изнутри. Ник отметил про себя его светлые, соломенные волосы, прядями спадавшие на плечи и лицо, и несуразно длинные, как у гориллы, мощные руки. Этот человек, не произнося ни единого слова, с некоторой натугой стал закрывать дверь и Ник увидел, что она была тяжелой не только от того, что сделана из мореного дуба, а от того, что с внутренней стороны обита железом.

«Ого, — подумал он, — прямо средневековая крепость».

Джафар жестом пригласил его идти за ним.

«Какое-то царство безмолвия» — пронеслось в голове у Ника. Джафар провел его через внутренние комнаты, где не было ни души, потом по узкой лестнице они поднялись куда-то наверх и, наконец, оказались перед узкой дверью, в которую Джафар негромко постучал условным стуком. Дверь открыла Зинэ, в том же ярком костюме, в котором она была у Елизаветы Алексеевны. Увидев Ника, она приложила палец к губам и Ник, собиравшийся поздороваться, понял, что это сейчас неуместно. Зинэ жестом пригласила его идти за собой и, проведя в комнату, указала на низкую тахту с разноцветными ковровыми, шелковыми и бархатными подушками. Ник молча поклонился и сел на предложенное ему место. В комнате царил полумрак. В первый момент Нику показалось, что в комнате никого нет, кроме Зинэ и Джафара. Постепенно глаза его стали привыкать и тогда он увидел, что в глубине комнаты стоит глубокое кресло с высокой спинкой и подлокотниками. И в этом кресле сидит человек, закрыв лицо руками.

Так прошло какое-то время. Ник чувствовал себя неуютно и недоумевал, отчего его так торопили. И в тот момент, когда ему казалось, что его терпение иссякает, человек, сидевший в кресле, оторвал руки от лица и трижды хлопнул в ладоши. И в тот же миг растворились двери, в комнату вошли двое слуг, несших подсвечники, в которых горели восковые свечи. Они же внесли и небольшие чаши, в которых, как по запаху догадался Ник, тлела кедровая смола. Потом слуги внесли подносы, на которых горкой лежали фрукты и восточные сладости.

— Отец, это профессор из Петербурга. Ты хотел его видеть, — тихо сказала Зинэ, подойдя ближе к креслу и немного наклонившись, так, будто тот, кто сидел в кресле, плохо слышал.

Человек в кресле вздрогнул, казалось, он немного не в себе. Но в следующий миг он протянул руку к Нику и красивым звучным голосом на чистейшем русском языке произнес:

— Простите, профессор, вы пришли в тот миг, когда я был призван туда. — И он немного необычным жестом правой руки, от сердца вверх, указал на потолок, сделанный в виде купола. Ник невольно проследил глазами за движением руки и увидел, что в потолке зияет широкое отверстие, через которое было видно черное небо и мерцающие звезды. — Я благодарю вас, что вы оторвались от дел и приняли мою просьбу.

Ник поклонился.

— Если вы готовы пожертвовать вашим временем, — продолжал отец Зинэ, — я познакомлю вас немного с моим народом, йезидами, шейхом которого провидение сделало меня, Ала Хусем уд-Дина, потомка великого Салах-ад-Дина.

Ник еще раз поклонился.

— Сочту за честь выслушать вас, уважаемый шейх.

Шейх удовлетворенно кивнул и начал свой рассказ:

— Мы, йезиды, древний народ. Наш путь не прост. Но нам покровительствуют космические силы. И дом, в котором вы сейчас находитесь, и то место, где он находится, тоже связаны с ними. Здесь тысячелетия назад находилось древнее капище «атеш кяде» — «храм огня». Огонь, всеочищающий, вечный, божественный. Скажите, вы готовы отправиться в прошлое, чтобы познать то, что вами не познано, но сидит глубоко в вашей атавистической памяти?

— Да, я согласен, — Ник про себя решил, что раз он уже пришел сюда, то должен пройти через это странное испытание.

Шейх испытующе смотрел на него. Он протянул руку и Джафар внес в комнату треножник и жаровню с раскаленными углями и установил на середине так, чтобы они находились точно под отверстием в потолке.

— Мы все трое будем здесь, с вами, — торжественно произнес шейх. — А вы будете блуждать во вселенной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И с этими словами он стал сыпать на раскаленные угли какие-то травы и семена. Легкий дымок поднялся над жаровней и постепенно тонкие струйки стали подниматься к потолку, сгущаться в виде облака и растекаться по углам комнаты. Постепенно дымком заволокло всю комнату. «Странно, — подумал Ник, следивший как зачарованнный за движением струек дыма, — почему дым не уходит в отверстие в потолке?» Но постепенно мысли его мешались, он почувствовал, как тело его становится все легче и легче и вот он сам как будто поднялся в воздух и медленно полетел к дыре в потолке, навстречу звездам. Но шейх и его дети увидели, что Ник откинулся на предусмотрительно подложенные ему на тахте подушки и мутаки. Наступила тишина. Началось «скитание по звездам» — так называлось это действие, эта мистерия. Шейх молча подкидывал на угли сухие травки. Ароматы кедровой смолы и трав заполнили всю комнату.

* * *

Неприятное ощущение не покидало Ника. Он провел рукой по телу — под широким шерстяным плащом была выдержавшая не один бой мавританская кольчуга. Короткий дамасский меч надежно скрывался в складках темнокрасной, длинной, ниже колен, фланелевой рубахи. Суконный фламандский берет с одиноким страусовым пером он низко надвинул на лоб. Ник подошел к окну и выглянул во двор. Там все было как всегда — возня челяди, беготня от одной постройки замка к другой. Оруженосец еле сдерживал серого в яблоках жеребца. Над зубчатыми крепостными стенами нависало серое небо, покрытое свинцовыми осенними облаками. И только дальше, где высились Арденны, радовало глаз тяжелое осеннее золото лесов. Ник отвернулся от окна, подошел к венецианскому зеркалу и еще раз всмотрелся в свое отражение. Оно не очень радовало его. Да, в каштановых кудрях еще не серебрились нити старости. Да, взгляд был ясен и тверд. Но внутреннее ощущение какой-то неправильности и нелепости не покидало его. Тяжело вздохнув, Ник широким шагом пошел к двери, которая услужливо распахнулось перед ним — слуги были вышколены. Ник вышел во двор.

Слуги застыли в низком поклоне каждый, где стоял. Ник мрачно ждал, пока оруженосец подводил к нему любимого арабского жеребца. Похлопав его ласково по крутой шее, Ник вскочил в седло. Слуги уже открывали ворота замка. Дробный стук от копыт хорошо подкованных лошадей по подъемному мосту и вот уже два всадника неслись по дороге.

Мелкий косой осенний дождь бил всадникам в спину и стекал тонкими ручейками по плотным плащам на спины коням. От мчавшихся лошадей во все стороны разлетались комья мокрой земли. Клочья тумана ползли по обеим сторонам дороги и редкому лиственному лесу. Наконец, впереди показались постройки — лачуги крестьян, обнесенные оградами из дикого камня. Всадники пронеслись сквозь них как молния к старому замку — крепостная стена, покосившиеся ворота, всегда опущенный подъемный мост на скрипучих старых заржавленных цепях. Вихрем кони ворвались во двор замка. Там было безлюдно. Спешившись, Ник бросил поводья подоспевшему оруженосцу и, широко ступая, вошел внутрь. Миновав передние комнаты, обширный зал с огромным очагом в стене, где можно было зажарить целиком быка, что и делалось в былые времена, когда замок был только отстроен и кипел жизнью, Ник поднялся по узкой скрипучей лестнице на второй этаж замка. Войдя в комнату, он увидел привычную картину, от которой у него заныло сердце. В небольшом камине тлели поленья. Можжевеловый смолистый запах заполнял всю комнату, успокаивая и вызывая ощущение уюта. Стены комнаты были завешены гобеленами, а пол устлан прекрасным восточным ковром. Узкие окна в дождливую погоду пропускали мало света и в комнате царил полумрак. Ник оглянулся.

— Беатрис! — тихо позвал он.

Из глубины комнаты, где находился альков, послышались быстрые шаги и в полосе света, падавшего от узкого окна, появилась женщина с пепельно-русыми волосами, зачесанными назад и собранными в тугой узел на затылке, с мелкими чертами лица, серыми глазами. Светлую кожу оттеняло и делало еще светлее и прозрачнее платье глубокого синего цвета с воротником и манжетами венецианского гипюра.