даже не пыталась вырваться.
— В глаза твои бесстыжие посмотреть хочу, женщина! — отшутился я. Ну, как отшутился? Тон сделал соответствующий. Спрятав под ним свирепое рычание пса, у которого пытаются отобрать кость. Кости. Вот эти, шатт ее… покорми!
— А если без шуток?
Какая настырная. Впрочем, чему я удивляюсь. Всегда такая была. Особенно когда не дала пришибить меня на месте разоблачения и заставила волочить через пол-Аллирии на суд.
— Я наемник. Бултыхаюсь в этом мире, все равно что говно в проруби. А тут какая-никакая, но миссия, что сулит славу и почет. Вот вернем тебе зрение, преподнесем книжку нынешнему халифу от имени святой, и можно будет до конца жизни забыть о нищете и прочих неудобствах.
А что, отлично я придумал. Я вообще голова. Причина — даже святая не придерется!
— Сначала нам все равно надо найти того, кто убил Азу.
— Какую еще Азу?.. А! Тьфу ты, я про призрака и забыл. — Правда забыл, не до лютых тут. — Слушай, какая ему разница, сначала мы его убийцу найдем или с конца? Мне кажется, ритуал важнее. И вообще, мертвым что год, что десять — все одно. Они времени не ощущают. Можно и на пару сотен лет затянуть — не заметит.
— Нет, — сказала Имран таким тоном, спокойным и уверенным.
Я только зубами заскрипел. Ибо знаю, знаю вот это упертое выражение лица. Даже алая повязка не мешает его разглядеть. Ишачка — она ишачка и есть, всем отрядом долбанутых паладинов не сдвинуть.
— Ты же понимаешь, что его убийцу можно искать годами? А если этот утырок уже умер или переехал в другую страну, то легче блоху на лошади зубами словить! Это ведь логично: сначала вернуть тебе глаза, восстановив полный функционал, а потом уже геройствовать.
— Нет. Слишком много времени прошло, ты сам говоришь. Поэтому надо поторопиться. — Вот теперь блаженная сволочь целеустремленно закопошилась, выпутываясь сразу из одеяла и из меня. — Мы и так опоздали больше чем на пятнадцать лет.
— Да сдался тебе этот урод! — Я рассерженно встал и начал собирать вещи. — Может, он давно раскаялся и превратился в добропорядочного гражданина вообще… Тьфу.
Глава 23
Алла
— А если не превратился? А если продолжает убивать? — настаивала я на своем.
— Да тебе-то какое дело?! — тяжело выдохнул Инсолье, но я чувствовала, что его сопротивление мало-помалу угасает.
— Мне кажется… — Я на секунду остановилась, перестала вплетать Хрюшину шею в телегу и машинально погладила кабана между ушей. — Мне кажется, нельзя начинать ритуал с обмана, если уж мы решили, что он настоящий. Понимаешь? Это как краеугольное условие, что ли… Сделаем неправильно сейчас — и все остальное пойдет не туда.
— Хм-м-м… — Инсолье, сердито жужжащий по поляне, словно озабоченный шмель вокруг особо вкусного цветка, вдруг остановился и задумался. А потом выдал: — Противно это признавать, но ты можешь быть права. Не ожидал.
— Что я могу быть права? — Я невольно улыбнулась уголками губ.
— Что у тебя такие меркантильные мотивы. Я-то решил — тебе просто святая совесть покоя не дает, или праведность восстала из пепла и все такое. Мол, нельзя обманывать даже призраков, — пояснил Инсолье, закидывая в повозку остатки поклажи.
— Если есть возможность, лучше никого не обманывать. Но здоровая меркантильность тоже не помешает.
— Чего?! Хм, ну да, конечно. Значит, чуйка у тебя воет, говоришь. Чуйка — дело хорошее. Правильное. — Инсолье осмотрел меня с каким-то практическим интересом, видимо прикидывая полезность моей интуиции.
— Можно и так сказать. — Пока мы разговаривали, на поляне не осталось и следа того, что здесь кто-то ночевал. Мой мультик в голове рисовал все таким, словно Инсолье не только каждый куст расправил, но и траву причесал в правильном беспорядке.
Хотя чему я удивляюсь. Если, как он сам проболтался, у него здесь схрон, то ночует парень на этой поляне не в первый раз. И очень заинтересован в том, чтобы посторонние не заметили никаких следов.
— Так, садись в повозку, я впереди пойду. — Режим бурчания у него, кажется, отключается только тогда, когда приходит очередь злобного клекота и драки. — Где нам теперь того убийцу искать?.. Вот мне делать было нечего, связался на свою голову… Эй ты, протестный свиноед! На кого был похож твой супостат?
«Черный, темно было, хромал, мужчина» — вот и все, что можно было разобрать в рассказе призрака.
— Капец какое точное описание. Из полезного только пол убийцы и хромота, которая за пятнадцать лет-то точно могла исчезнуть. Если это не что-то хроническое. И то — магия в помощь, — злорадствовал наемник.
— Он даже не проверил, что у мальчишки в сумке. — Я вздохнула и откинулась на тюк с подушками. Ворчалки ворчалками, а мягким мой спаситель меня обложил со знанием дела, чтобы нигде не торчало, не кололось и не било в больную спину во время езды. — Просто отшвырнул в сторону и… то есть убийце нужен был именно человек. Его смерть. Бедный малыш.
— Этот малыш был выше тебя ростом и имел за поясом два отравленных кинжала. Кто ему лекарь, что дал себя придушить, словно безоружную куропатку? Я всегда говорил, говорю и буду говорить! В любой непонятной ситуации сначала бей, а дальше видно будет.
— Откуда ты знаешь о кинжалах? — эту подробность шуршащий в мешочке призрак не рассказывал. То ли постеснялся, то ли действительно уже начал забывать.
— Так я их и подобрал. Отличные ножички были, сначала пользовал, а когда одной зимой приперло — заказов долго не было, поиздержался, — продал. За семь золотых. До весны хватило на дешевый трактир и жратву, да еще на самый простенький топор осталось, — без особого стеснения за былое мародерство поведал Инсолье, хлопком по