Читать интересную книгу Похождения красавца-мужчины, или Сага об ОБухаре - Валерий Сенин

В Петербург снова вернулась зима. Две недели подряд горожане ходили по лужам и радовались необычайно ранней весне. Говорили о смещении магнитных полей, которое привело к изменению климата на более теплый. но вернулась зима, болевшая гриппом и поэтому не работавшая, и все встало на свои места. Февраль снова стал метельным зимним месяцем, с обильными снегопадами и сильными ветрами. С улиц исчезли громко поющие вороны и бесчисленные бродячие собаки.

А в Америке открылись зимние олимпийские игры. Люди с удовольствием доказывают кто сильнее, кто быстрее, кто точнее без кровопролития. Когда войны исчезнут с поверхности Земли, тогда их заменят олимпийские игры. Противостояние людей без насилия и без кровопролития – это не абсурд. Люди должны отбросить свою животную кровожадную безумную сущность и стать людьми. Обидно конечно, что я этого не увижу.

Говорят, если кактус поместить в благоприятную среду, то он зацветет. Я спрашивал многих людей: «Куда засунуть кактус, чтобы он зацвел?» Как правило, мужчины местом цветения кактуса считают задницу, а женщины – теплую весеннюю душу.

Недалеко от своего дома встретил моего бывшего одноклассника Незабудкина. Мы не виделись восемнадцать лет. И за эти годы он превратился из красивого стройного кудрявого юноши в лысого усатого урода. Я его не узнал и прошел мимо, но он узнал меня, подбежал, стукнул по плечу и радостно заговорил:

– Сашка, здравствуй, сколько лет, сколько зим! Представляешь, наши хоккеисты выиграли у чехов на олимпийских играх, со счетом 1:0.

– Я не смотрю хоккей, потому что не вижу шайбы.

– Я тоже футбольный болельщик, но в футбол зимой не играют, почему-то. Кстати, а ты слышал о нашем однокласснике Носове, он бросил пить, курить и трахаться, потому что умер.

Незабудкин засмеялся, а я не мог вспомнить этого умершего Носова, такой фамилии в нашем классе не было. Незабудкин закончил смеяться и снова хлопнул меня по плечу:

– Сашка, а ты помнишь: ты подбил мне глаз. Это было в восьмом классе, за день до весенних каникул. Я опробовал на упругость грудь Наташки, а ты заехал мне в глаз.

– Нет, не помню.

– Зато я очень хорошо помню, – сказал Незабудкин и ударил меня в лицо.

От такой неожиданности я упал спиной в снег. Из рассеченной брови потекла кровь.

– Кровь – это хорошо. Синяка не будет, – сказал Незабудкин и ушел.

Соловей-разбойник, приезжая в Петербург, жил, как правило, на набережной Фонтанки под именем Чижик-пыжик.

Для меня загадка: почему все анекдоты, которые мне рассказывают, я уже слышал двадцать лет назад, когда учился в средней школе?

Двадцать третье февраля. День защитника отечества. Из занятых мной у Михаила трехсот долларов осталось сто. Если жить экономно, то можно протянуть месяц, но экономно у меня никогда не получалось. При наличии денег я покупаю книги, раздаю червонцы нищим, играю в азартные игры, посещаю бары и кафе, чтобы набраться новых рассказов от новых людей, которым я покупаю спиртное, которое людей раскрепощает. После чего они начинают вспоминать приключения из своей жизни. Как правило, это очень наивная и грубая болтовня, но иногда встречается и очень интересная.

Захожу однажды в кафе, заказываю чай и открываю томик стихов Иосифа Бродского. (Что бы о нем не говорили, мне его поэзия нравится, потому что я ее слышу и понимаю.) Но не успеваю прочитать и двух стихотворений. За мой столик присаживается без приглашения шестидесятилетний мужчина небольшого роста. Он начинает говорить, а из его рта сильно пахнет чесноком и дешевым одеколоном:

– Молодой человек, у вас добрые глаза, одолжите десятку, мне необходимо выпить сто граммчиков водочки, чтобы не развалиться на миллионы частиц.

Я отдаю ему червонец, мужчина уходит, а я снова начинаю читать Бродского. Не успеваю прочитать и одного стихотворения, как чесночный господин возвращается, садится за мой столик и говорит:

– Я вам очень благодарен, молодей человек, но ста граммчиков маловато. Чтобы снова стать корреспондентом газеты «Комсомольская правда», мне необходимо еще сто граммчиков. Вы бы не могли мне помочь, ведь у вас я прошу всего во второй раз?

Я достаю пятьдесят рублей и отдаю их корреспонденту. Он берет, исчезает на пару минут, а затем появляется вновь, сияющий, с бутылкой водки, двумя стопками и двумя бутербродами. От водки я отказываюсь. Он наливает только себе, выпивает и наливает снова со словами:

– Я не ошибся в вас, спасибо, вы меня выручили, ведь алкоголик без водки – это весна без соловьев или свадьба без невесты. Кстати, меня зовут Феликсом.

– А меня Александром.

– Македонским?

– Нет. О`Бухарем.

– Интересная фамилия, впервые такую слышу. Кстати, а вы слышали о лабиринте под Петербургом?

– Нет.

– Странно. О нем каждая собака знает, его отрыли несколько тысячелетий назад, по сути, под землей второй город, не менее прекрасный, чем на поверхности.

– И сколько надо выпить, чтобы попасть туда?

– Туда невозможно попасть случайно, молодой человек, судьба сама выбирает, кому идти.

Феликс снова выпил водки и закурил:

– Это очень любопытно, Александр, вчера, на протяжении всего дня мне встречались женщины небольшого роста, с красивыми грациозными фигурами, с шикарными волосами и ласковыми глазами. Они привлекают внимание. Утром сажусь в маршрутное такси, а рядом со мной садится маленькое рыжее чудо с зелеными глазами. Я взглянул ей в глаза, и утонул в этом изумрудном омуте. Мы смотрели друг другу в глаза минут десять, пока не доехали до конечной остановки. Мы забыли обо всем на свете и о нужных нам остановках (их мы проехали), и о работе (на которую спешили). Мы взялись за руки и пошли в Удельный парк. Погода была теплой, птицы пели свои красивые песни, листья шептали слова приветствий, мы обнялись, поцеловались, упали в сочную траву и… в себя пришли примерно через час. Когда мы подошли к автобусной остановке, я узнал имя девушки – Маргарита. Посадив ее на автобус, я перешел на остановку трамвая, чтобы доехать до работы. На остановке стояла маленькая блондинка. Ветер играл ее волосами, похожими на белое облако, в глазах переливалось голубое небо. Я взглянул в эти глаза и понял, что не могу сопротивляться силе этого неба. Несколько минут мы смотрели в глаза друг другу. Потом мы взялись за руки и пошли в парк… в себя я пришел примерно через час… Когда мы подошли к трамвайной остановке, я узнал имя девушки – Мария. Попрощавшись с ней, я решил не ездить на работу и зашел в кафе, недалеко от метро «Пионерская». А там за столиком сидела маленькая брюнетка. Волосы были похожи на кусочек осенней ночи. Темно-карие глаза напоминали девятый вал в штормовом море. Я взглянул в эти глаза, и девятый вал захлестнул меня. Конечно же, я понимал, что сопротивление бесполезно, поэтому взял девушку за руку, мы выскользнули из кафе и побежали в парк… Когда все закончилось, я узнал имя девушки – Майя. Вечером, когда я пришел домой и, позанимавшись сексом с женой, собрался спать, жена прижалась ко мне и, засыпая, прошептала: «Феликсуня, сегодня ты называл меня таинственно и сладко: „Майя-Мария-Маргарита“!»

Феликс закончил рассказывать и потянулся к бутылке, а я, ожидавший рассказа о лабиринте под городом, заметил:

– Феликс, в вашем рассказе есть небольшая неточность, сейчас у нас конец февраля, а вы рассказали о своем весеннем приключении.

Феликс выпил водки, пожал плечами и сказал:

– А для меня весна была вчера.

Если во время полового акта твой презерватив порвался, узнай имя женщины: возможно, она станет матерью твоего ребенка.

Я закрыл книгу Бродского и спросил:

– А о лабиринте под городом вы расскажете?

Феликс ухмыльлнулся, погрозил мне пальцем и пообещал:

– Конечно, расскажу, ведь вы платите, а я рассказываю истории.

Феликс снова выпил водки и продолжил:

– А вот если бы вы предложили коньяка, то я бы отказался, потому что позавчера познакомился с его двойственной натурой, которая мне не очень-то понравилась. И выпил-то всего граммов семьсот, ну и бутылочки три шампанского и ничего после этого не помню, галлюцинаций собственных и то не помню, выключило меня прямо в баре, а ведь как хорошо мы с женой Риммой сидели. Решили отметить перемирие, которое вернулось в наши отношения. Я позволяю жене мелкие шалости и считаю, что ничего в этом страшного нет, если она с кем-то потрахалась, мы рабы наших тел, но когда жена в деталях рассказала мне, как это происходило у них с начальником, я не испытал удовольствия. А жена повторила все раза три, пока я не взорвался и не обозвал ее шлюхой. После этого она на меня обиделась не на шутку, ушла из дома, хлопнув дверью, и несколько дней жила у своей мамы. Но вчера жена позвонила и сообщила, что прощает мне мою маленькую глупость. Мы встретились у метро «Маяковская» и пошли в бар. Все было прекрасно, пока я не отключился после небольшой дозы коньяка. Остается только предположить, что я ничего плохого не натворил, иначе бы жена не стала приставать с ласками утром. А она разбудила меня своими прикосновениями и шепчет так ласково: «Феликс, у тебя такое красивое тело, ты сам Аполлон, которого послала мне судьба. Ты моя мечта и моя радость. Ласкать тебя – это удовольствие. Ах, милые бицепсы, ах, великолепный пресс, ах, совершенный член, ах, мускулистая попка». И целуя мою попку, жена вдруг взяла и ввела туда что-то похожее на фаллос. Ощущения были приятными. На какое-то мгновение я почувствовал себя женщиной, им, в общем-то, не хуже, чем нам. Но в этот момент жена застонала, я прервал свои размышления и открыл наконец глаза. Рядом со мной лежал голый незнакомый мужик лет тридцати, квартира была чужой, и роль, которую я играл, тоже вроде бы была чужой. Во всем виноват коньяк, в одном названии которого заложена двойственная сущность – конь и як, двуликий Янус, мужчина и женщина. Любопытно, кто же я есть на самом деле?