– Сашенька, ночь такая коротенькая, что мы не успели сделать и одной сотой из того, чего бы я хотела.
– Прекрасно, значит у нас впереди еще девяносто девять сказочных ночей. Как у Рубоко Шо и принцессы, не помню ее имени. Но после ста ночей любви он написал сто гениальных стихотворений. Может, и я что-нибудь напишу.
Говорят, когда человек занимается сексом (любя) или занимается творчеством (вдохновенно), у него в организме выделяется химическое вещество, которое назвали эндорфином (наркотик). И человек начинает радоваться, восторгаться и в результате ловит кайф. Теперь понятно, почему писатель и графоман (без разницы) пишет и пишет, а Казанова без конца (а точнее, с концом) любит и трахает. Их организм без очередной дозы эндорфина чувствует себя весьма дискомфортно. А каково тем, которые и трахаются, и пишут?
Секс – это пьянящий напиток, пробовать который хочется ежедневно.
Неужели я был маленьким мальчиком? Сосал мамину грудь? Какал в штаны? Не бегал на работу? И не страдал от похмелья? Совершенно не помню этого периода. Совершенно!
Трудно прожить безработному тридцатишестилетнему мужчине в Петербурге. У меня опять, в который уже раз, закончились деньги. За квартиру не платил уже целый год. Из жилищной конторы через день приносят бумажки с угрозами. Холодильник опустел. В долг никто не дает, потому что не вернул свой старые долги. У Дианы попросить стесняюсь, хотя она не бедный человек. Даже очень. Но стесняюсь, потому что люблю ее. Впрочем, если бы она сама предложила в долг, я бы не отказывался, но она, к сожалению, не предлагает. Но вот подарок преподнесла мне царский. Картину Каспара Давида Фридриха «Крест в горах». Подлинник. Я не стал спрашивать, сколько она стоит. Мне лучше и не знать этого, потому что появится соблазн продать. Как и порошок. Пускай лучше порошок лежит на балконе, а картина висит на стене в моей комнате. А я проживу и без больших денег. Потому что из Петербурга уезжать никуда не собираюсь, квартира /крыша над головой/ у меня есть. Голодные дети на шее не сидят. Любимая женщина ничего не требует, кроме внимания и ласки. Алкоголя я больше не пью. И получается, что для жизни мне нужно совсем немного. Но вот где взять это немного, я не знаю. Может быть, издатель согласится издать мой первый роман, который я отнес в издательство два месяца назад. Но издателя на рабочем месте в его офисе застать не удается. А сам он не звонит. Наверное, человек очень сильно загружен любимой работой. Да и за первый роман в Петербурге можно получить только символические деньги, которых едва хватит, чтобы оплатить проезд в транспорте до издательства и обратно.
Деньги портят человека, деньги лучше прокутить.
Говорят, в одну воронку второй снаряд не залетит. Вранье, я однажды пил пиво с одним бывшим солдатом, которому довелось пересидеть в воронке, в которую в течение часа залетело четыре снаряда. Правда, бывший солдат не уточнил, сколько снарядов взорвалось. Но судя по его внешнему виду – не менее двух.
В одном из питерских универмагов два директора бьются за одно кресло, на котором сможет уместиться только один. Сражение перетекает из отдела в отдел. В игрушечном отделе они дрались игрушками, в канцелярском – общими тетрадями, в музыкальном – гитарами и скрипками. Никто не обращает на них внимания, потому что сражение длится уже не один месяц, и к дерущимся директорам привыкли, как к крысам и кошкам.
Сегодня день всех влюбленных. И ко мне с самого утра звонят мои бывшие любовницы и бывшие жены. И все вспоминают о наших днях любви и сожалеют, что этого не вернуть. Но я бы ни к одной и не вернулся, потому что сегодня у меня самая лучшая из женщин. Но если уж быть предельно откровенным, то все мои женщины были лучшими в момент нашей близости. Все без исключения. В моем понимании, если женщина легла со мной в постель, развела ноги и впустила меня, то она тут же стала красивой и совершенной, потому что я с другими не трахаюсь. А женщинам это очень нравится, потому что ни одна, даже самая уродливая, некрасивой себя не считает. И если я стокилограммовому бегемоту говорю: «Быстроногая козочка», то он естественно верит мне, а не зеркалу. И правду говорю я, а не зеркало. В момент оргазма все женщины равны и все они прекрасны. И еще: оргазм женщины, отдавшейся мне, для меня важнее моего оргазма. И за это все женщины меня обожали, за это они целовали мне руки… и другие части моего тела, а некоторые даже носили меня на руках. Но наступало утро, и женщина бежала в одну сторону, а я в другую, потому что в жизни у каждого своя дорога.
А сегодня женщины звонили мне целый день, я даже не успевал нормально пообедать. Около полуночи позвонила наконец Диана и после ее звонка я отключил телефон и пошел спать. И уже засыпая, почему-то подумал, что если растение влюбленных Мандрагора растет из семени нераскаявшихся грешников, то почему же не встречал его в Петербурге, где все живые взрослые – нераскаявшиеся грешники. Наверное, я плохо смотрел под ноги.
Оказывается, люди носят очки не в силу своей интеллигентности, просто они плохо видят, а в черных очках ходят слепые.
У моего соседа по даче загорелся дом. Мы с приятелем, зная, что он после работы спит, побежали его будить. Стучим в двери руками и ногами, и орем хором: «Открывай, скорее, Иваныч, ты горишь!» А сосед из-за дверей нам отвечает: «Пошли к черту, алкаши, пока водку не допью, двери открывать не буду. Сгорю, а не отворю! Русские не сдаются!» Пришлось ломать окно.
Не зря говорят: если просыпал соль, то с кем-нибудь поссоришься; просыпал сахарный песок – с кем-нибудь подерешься; просыпал перец – на все чихать будешь. В правдивости этих примет я убедился сам. Помогал другу разгружать автомобиль с продуктами. Я с высокого кузова товар подавал, а друг внизу принимал и складировал. И вот когда я подавал двадцатикилограммовый пакет с солью, мешок вдруг лопнул, и соль высыпалась другу на голову. Друг, вместо того чтобы отряхнуться, начал бросаться в меня обидными словами. Я терпел две минуты, потом не выдержал и вылил на друга всю словесную грязь, которая скопилась во мне. Немного успокоившись, мы начали разгружать дальше. И опять неудача. В моих руках развалился тридцатикилограммовый мешок с сахарным песком. Песок высыпается другу на голову. Вместо того чтобы отряхнуться, он запрыгивает в фургон и бьет меня в солнечное сплетение. Спасибо моему хорошо накаченному прессу, боли я не почувствовал, но от обиды ударил друга в ухо. Минут пять мы бегали по недоразгруженному фургону и молотили друг друга изо всех сил. Но кто-то из нас наступил на мешок с перцем. Мешок лопнул. Перец высыпался на руку. Мы начали без перерыва чихать, пока хозяин магазина, обещавший другу за разгрузку автомобиля два литра водки, не открыл ворота и не выгнал нас вон, без обещанной награды.
Оказывается, качество человеческой улыбки зависит от питания. Теперь мне понятно, почему жители Петербурга так мало улыбаются: они просто плохо питаются и на улыбку не хватает энергии.
Позвонил мой знакомый из Австралии. Поговорили. Его удача не повернулась к нему задом. Я повесил трубку и вспомнил, как мы с ним познакомились.
Была в разгаре зима. Я шел по безлюдному Гражданскому проспекту. Настроение – хуже некуда. Неожиданно кто-то сзади сорвал мою лисью шапку. Резко оглянулся. Никого нет. А шапка, описывая небольшие круги, перелетела через проспект и оказалась в руках незнакомого мужчины. Я, конечно же, обиделся. Догнал этого человека. Отвесил ему пару воспитательных подзатыльников. Из его сумки вывалилось десяток зимних шапок и бутылка водки. Мужчина стоял и размазывал слезы по смуглому лицу. Почему-то мне стало его жаль. Я поднял бутылку водки, отпил из нее и заставил отпить мужчину. Через десять минут мы оживленно болтали. Мужчина оказался пьющим туристом из Австралии. Он отстал от своей группы, заблудился. Деньги украли. На счастье, в потайном кармане пиджака у него лежал бумеранг, его любимое оружие, и рыболовные крючки с леской (на всякий случай). В первый вечер он добыл десять шапок. И с тех пор он два месяца бегает по городу и собирает шапки. Холодно. Тяжело и страшно. К тому же человек, который у него эти шапки скупает – скупердяй и сволочь. Но еще месяц лишений и он сможет уехать в Австралию и купить там маленький домик на берегу океана. Если, конечно, удача не повернется к нему задом.
С одной очень милой женщиной, за чашечкой кофе с ликером (или ликера с кофе), я затронул /коснулся/ тему о миньете. Женщина покраснела и призналась мне: «Для любимого человека я готова на любую гадость!»
«Если ласки мужа начали тебя утомлять, – учила теща мою бывшую жену, – вспоминай тонкости консервирования огурчиков».
Ура! Один из моих многочисленных приятелей пообещал мне одолжить сотню-другую баксов. Мы встретились в кафе. Улыбающийся нетрезвый Михаил в окружении трех симпатичных нетрезвых женщин подошел к столику, за которым сидел я с чашечкой чая, выложил на стол деньги и сказал: