Читать интересную книгу Почетный караул - Джеймс Коззенс

Завтра, — писал Буллен, — наши славные друзья военные, обосновавшиеся на Тропикал-авеню, собираются отпраздновать день рождения одного выдающегося генерала, который сражается не где-то за тысячу миль от наших границ, а живет совсем неподалеку от пишущего эти строки. Если вы еще теряетесь в догадках, кто бы это мог быть, я не стану более испытывать ваше терпение: я сам себя назначаю руководителем и единственным членом делегации, уполномоченной передать генерал-майору Айрес Н. Балу сердечные поздравления от всех честных налогоплательщиков Оканары и всего нашего округа по случаю сорок первой годовщины со дня его рождения. Насколько я знаю, он самый молодой генерал-майор (не путать с бригадным генералом) в Соединенных Штатах. За годы безупречной службы на Тихом океане и в Европе он показал себя первоклассным летчиком-истребителем. Те, кому посчастливилось встречаться с генералом Билом и его юной, очаровательной и элегантной женой, могут подтвердить, что он не только замечательный пилот и солдат, но до кончиков ногтей джентльмен — скромный, любезный и обходительный. Мы счастливы, что он служит у нас в Оканаре, и желаем ему новых славных свершений на поле брани, здоровья и счастья.

Что ж, тут, как говорится, не придерешься, вынужден был признать про себя полковник Росс. Он удивленно хмыкнул: Буллен то ли догадывался, что каждое слово его язвительных публикаций тщательнейшим образом изучается пристальным враждебным оком, то ли просто интуитивно чувствовал, что здесь лучше действовать хитростью, но таким сладкоречивым вступлением ему удалось сбить с толку своего главного и наиболее опасного противника — полковника Росса. Впрочем, это не меняло того обстоятельства, что сведения Буллен получил от человека, имеющего доступ к документам со штампом «секретно». Однако, подумал полковник Росс, разыграть эту карту будет непросто. Но, так или иначе, нужно прекратить эти публикации, возмущающие общественное спокойствие. Честно говоря, нападки газеты давно уже надоели Россу, он только и искал случая прижать Буллена, но для этого нужно было поймать его с поличным. Буллена, правда, не так-то легко испугать, но попробовать стоит, очень даже стоит, подумал полковник. Он удовлетворенно кивнул и стал читать дальше. …Остается только надеяться, что генерал Бил также доволен тем, что служит в Оканаре. Автор этих строк выражает лишь робкую надежду, а не твердую уверенность в том, что наши доблестные соседи все как один довольны своей жизнью в нашем городе хотя бы по одной причине: как известно, те, кто привык сражаться с неприятелем в воздухе и командовать боевыми частями, обычно тяготятся спокойной службой в тылу. Тут я должен сразу же оговориться, ибо не хочу, чтобы меня неправильно поняли: в большинстве своем тыловики превосходные люди и горячие патриоты, они по первому призыву взяли в руки оружие, готовы без колебаний отдать жизнь за родину и служат ей верой и правдой. Счастлива страна, у которой есть такие верные сыновья, и счастлива Оканара, в которой они служат. Итак, выходит, все счастливы?

К сожалению, не совсем. Во всяком случае, если говорить о самом генерале. Ведь мир наш, как известно, юдоль слез, и даже в цветущей солнечной Оканаре не все так прекрасно, как может показаться на первый взгляд. Что греха таить: среди прибывших в Оканару замечательных представителей наших Военно-воздушных сил нашлось немало людей иного сорта, резко отличающихся от основной массы офицеров. Вы уже поняли, о ком идет речь. Я говорю о старых армейских служаках, не пригодных ни для какой полезной работы, за всю жизнь не ударивших пальцем о палец, единственная заслуга которых в том, что они дотянули до нынешней войны. Есть и тупые, напыщенные ничтожества, которых включают во всевозможные комиссии, лишь бы они поменьше путались под ногами. Есть и безмозглые шалопаи, успевшие обзавестись офицерскими званиями перед самым призывом и каждый вечер наносящие сокрушительное поражение шеренгам бутылок в лучших оканарских барах. Я никогда не стал бы писать о таких печальных исключениях из общего правила, если бы это не имело прямого отношения к теме моей статьи, ведь раз уж они отравляют жизнь оканарцам, то что же тогда говорить о самом генерале Биле. Уверен, что и сам он отнюдь не в восторге от таких подчиненных…

В полутемной столовой послышались быстрые, твердые шаги; полковник Росс оторвался от газеты и взглянул поверх очков на подходившего к его столику офицера. Так и есть, майор Сирс, начальник военной полиции. Полковник сложил газету и указал на свободный стул:

— Доброе утро, Джонни, — сказал он, — присоединяйтесь.

Майор Сирс не был кадровым военным, прежде он служил в полиции, но такую безукоризненную военную выправку и бравый вид полковник видел разве что на картинках в новом строевом уставе пехоты. Без видимого усилия и напряжения майору Сирсу всегда удавалось держать корпус прямо, строго вдоль идеальной вертикальной оси, шея и голова в плоскости туловища, подбородок на себя. Плечи прямые, грудь колесом, бедра узкие; безукоризненные складки на свежевыглаженных брюках и рубашке цвета хаки. Башмаки сияют. Медная пряжка холодным ровным блеском напоминает свежепротертое зеркало. Знаки различия приколоты в центре петлиц на воротнике с точностью до десятой дюйма.

Сам полковник Росс не отличался подчеркнутой военной выправкой, да и не стремился к этому, но всегда с удовольствием смотрел на Сирса. Уж если взялся за дело — нужно делать его как следует, особенно когда тебе всего тридцать и все еще впереди. Майор Сирс совершенно прав: раз в число обязанностей начальника полиции входит следить, чтобы военнослужащие Оканары выглядели и вели себя, как подобает солдатам, он должен первым подавать им пример.

Майор Сирс сел за столик рядом с полковником. В руках у него тоже был номер «Сан».

— Ага, вижу, вы уже прочли, — сказал он.

— Только начал, — ответил полковник Росс, — уж больно длинная статья.

— Дошли до места, где он поливает военную полицию?

— Еще нет.

— Скажите, когда дойдете, я вам насчет этого кое-что расскажу. На этот раз ему нельзя спускать. Я еще вчера хотел с вами поговорить, да вы куда-то летали с генералом. Да, и еще: знаете, что приказы насчет этой именинной чепухи шли под грифом «секретно»? Чушь, конечно, как и все остальное, но факт остается фактом. Поняли, к чему я клоню?

— Отлично понял. Я и сам об этом подумал. Что ж, может сработать. Информацию о бэ-семнадцатых из Хендрикса можно подать как сведения о передвижении войск. Это на случай, если спросят, зачем понадобилось ставить гриф «секретно». Тогда уж ему не отвертеться. Но прежде надо все хорошенько обдумать. В конце концов, мы здесь не для того поставлены, чтобы скандалы устраивать.

— Ясно, что все эти секреты гроша ломаного не стоят, — сказал майор Сирс, — но тот, кто читал приказы, имеет доступ и к действительно важным документам. Думаю, судья, пора его прищучить.

— Ее, — рассеянно сказал полковник. — Могу поспорить, что это девушка.

Он стал мысленно составлять план на утро. Первым делом нужно, пожалуй, зайти к Нюду насчет вчерашней истории с Бенни — приятного мало, да ничего не попишешь. Вчера вечером Бил под горячую руку посадил Бенни под домашний арест и пообещал, что отдаст под суд, но сегодня он наверняка был бы не прочь замять это дело. Цветной летчик сейчас в госпитале, травма у него не очень серьезная — во всяком случае, так ему вчера передали. Впрочем, лучше еще раз проверить.

— С утра я, скорее всего, буду занят у генерала, — сказал он. — Но если увидите Ходена, подходите с ним ко мне часам к десяти. Нужно будет проверить, кто из вольнонаемных девушек родом из Оканары. Может, кто-нибудь из них раньше работал в «Морнинг сан» или родители дружат с Булленом. Пусть люди Ходена этим займутся. Только не надо пороть горячку. Я сам решу, кого из девушек допросить, и сам с ними поговорю. Не хватало только нам слез и истерик. — Он внимательно посмотрел на майора Сирса. — Ну, вы понимаете…

— Ходен грубоват, это верно, — сказал майор Сирс. — Что вы хотите — контрразведка шутить не любит.

— Муху легче поймать на мед, чем на уксус, — сказал полковник Росс. — Но погодите, дайте мне сперва закончить. — И он снова углубился в чтение.

Если генерал и впредь будет позволять подобным типам отдавать от его имени приказы, ответственность за которые по существующим в армии порядкам ложится на него самого, то рано или поздно он неизбежно попадет в неловкое положение. Ведь уже случалось — и не раз, — что другие принимали за генерала решения, которые никак не назовешь разумными. Я уже писал, как плачевно закончилась попытка наладить регулярное движение автобусов между городом и авиабазой. Солдаты, уволенные в краткосрочный отпуск, иногда по нескольку часов ждут автобуса в город, что едва ли способствует повышению боевого духа армии. История эта достаточно широко известна. Один из жителей нашего города решился взять на себя нелегкие хлопоты по организации автобусной линии с единственной целью — помочь нашей армии (пусть даже в ущерб собственному карману) — и, основываясь на многолетнем опыте, предложил разумный реалистичный проект. И вот, в награду за хлопоты его грубо оскорбляют и, по сути дела, обвиняют в мошенничестве. Второе: все чаще приходится слышать о произволе военной полиции, которая беззастенчиво вмешивается в работу Местных полицейских и не дает им исполнять возложенные на них обязанности. Но если прежде речь шла о неправомерных действиях рядовых военных стражей порядка, то во вчерашнем инциденте принимал участие сам начальник военной полиции, попытавшийся запугать и унизить местного полицейского, чья многолетняя безупречная служба на благо нашего округа дает ему право рассчитывать на большее доверие к его показаниям по поводу случившегося прошлой ночью.