докладом о культе личности народ на два лагеря разделил. Сталина ведь и после смерти люди в большинстве своём уважали. А сколько лесных братьев и прочих фашистских прихвостней, что после войны в лагерях сидели, Хрущёв на волю по амнистии выпустил! И в экономику полез, хотя ни черта в ней не разбирался! С него развал и начался. Остальные только довершили. Андропов своим либерализмом и Горбачёв перестройкой. А точку алкаш поставил. Старцев я не считаю.
— Кто-то другой на месте Хрущёва был бы лучше? — покосился на связного Зотагин.
— Откуда мне знать, — ответил тот.
— А «Демиург» ваш что на этот счёт говорит? Ведь не сами же вы Лёвку на ту площадь послали. Наверняка он что-то там спрогнозировал. Подожди! — вдруг осенило Зотагина. — Это что же, выходит, именно вы со своей железкой Лысую задницу во главе страны поставили! — хохотнул он.
— Не вижу ничего смешного, — хмуро заметил связник. — У вас здесь его его так называют?
— У нас его по-всякому называют. Так ваша работа или нет?
— На петлю времени похоже, — нехотя признал Роман Семёнович. — Но однозначных выводов делать не стоит.
— И как исправлять собираетесь?
— Уже никак. Событие произошло. И вообще, вопрос не по адресу.
— Ладно, без обиды, — сказал Зотагин. — Из-за чего всё-таки проект прикрывают?
Дорога пошла под уклон. Зотагин притормозил и переключился на первую передачу. В дождь на мокром асфальте, да ещё с грузом лучше не рисковать.
— «Демиург» с некоторых пор бабочку Брэдбери отследить не может, — ответил связной. — База данных достигла критического уровня. Мощностей не хватает всё обработать. Последствия того или иного вмешательства либо вовсе не выявляются, либо предполагают широкую результативность. Из-за этого проект временно закрывают. Так что вы решили, Александр Сергеевич? — напомнил Роман Семёнович причину своего появления.
— А если у вас ничего с вашим «Демиургом» не получится, проект совсем закроют? Такое ведь тоже может случиться? — спросил Зотагин.
— Не исключено.
— И что тогда?
— Говорю же, всё от вас зависит.
— Тогда, если останусь, то насовсем, — вслух подумал Зотагин. — Так получается? — повернулся он к пассажиру.
— Именно так, — кивнул Роман Семёнович. — Постарайтесь определиться побыстрее, Александр Сергеевич, — поторопил он. — Вы не один у меня на сегодня.
Гора осталась позади, и Зотагин снова прибавил скорость. Сквозь пелену дождя впереди смутно угадывалась Волга и теряющиеся в зелени садов городские крыши. Ламповый завод располагался на въезде в Сенгилей. Самое большее через полчаса Зотагин встанет там под разгрузку. Связной прав, пора определяться. И так вон сколько времени, как сказал бы Иваныч, разговоры разговаривали.
Зотагин задумался. Сказать по правде, здесь его ничего не держит. В том мире у него тоже ничего нет. Так что и выбирать-то ему особо не из чего. Другое дело, здесь спокойнее. Американцы, хоть и шарахаются иногда по миру со своей демократией, больше у себя в штатах сидят. Османской Империи тоже на горизонте пока не наблюдается. И долго ещё наблюдаться не будет. Конечно, жизнь и здесь не сахар, но всё познаётся в сравнении. Один лака-кулокка лесовиков Шелабкуба из того мира чего стоит. Зотагин его рожу со шрамом на всю оставшуюся жизнь запомнил. Как и своих товарищей в воде с удавками на шее. Интересно, а в Сибирской республике он так и числится в розыске или там давно рукой на него махнули? Но в Сибирь он тоже возвращаться не хотел. Слишком много воспоминаний. И хороших, и плохих. Пусть так и останутся воспоминаниями.
— Александр Сергеевич? — напомнил о себе связной.
— Знаете, Роман Семёнович, я, пожалуй, останусь, — решил Зотагин. — Надоела мне эта бесконечная прыготня по жизни. Устал. Покоя хочется. И хоть какой-то уверенности в завтрашнем дне.
— Что ж, это ваш выбор, Александр Сергеевич. Удачи. Остановите мне здесь, пожалуйста, — показал он на автобусную остановку у лесопосадочной полосы.
Зотагин остановил машину. Дождь громко барабанил по крыше кабины. Роман Семёнович кивнул ему на прощанье и, хлопнув дверцей, направился к остановке. Льняная рубашка на связном сразу промокла и потемнела.
— Плащ свой забыли! — крикнул ему в спину Зотагин.
Но возле остановки уже никого не было.
Глава 11
11.
Зотагин радиусом – переулок не зря назвали Широким – развернул свой «газон» и остановился рядом с забором из некрашеного штакетника. Потом сдал чуть назад, к воротам. Его ждали. Створку ворот заранее волоком оттащили по траве в сторону, чтобы было удобнее заносить груз во двор. Зотагин ещё не успел заглушить мотор, как на крыльцо одноэтажного бревенчатого здания под шатровой крышей и с раскидистыми деревьями вдоль фасада, вышли двое мужчин и женщина. Все трое направились в его сторону. Зотагин достал из-за солнцезащитного козырька над ветровым стеклом накладную, открыл дверцу и спрыгнул из кабины на землю. Обошёл машину спереди, поздоровался и протянул бумаги женщине. Мужчины в серых сатиновых халатах были грузчиками. Они молча кивнули Зотагину, подошли к кузову и, освободив затворы, откинули вниз боковой борт.
— Мы вас ещё до обеда ждали, — беззлобно попеняла Зотагину женщина, пробегая взглядом накладную. — Что так долго-то?
Она была немолода. На лице с намечающимися брылями читалось выражение хронической усталости от постоянной ответственности. Её тёмно-русые волосы с уже заметной сединой на висках были собраны в пучок на затылке. Короткие рукава заправленной в тёмно-синюю юбку бежевой кофточки плотно охватывали полные плечи загорелых рук. В ушах поблескивали красными камешками золотые серёжки.
—Я ведь не один на базе был. Пока до меня очередь дошла, пока грузился, пока в бухгалтерии документы оформлял, вот время и прошло, — объяснил задержку Зотагин.
— Начинать, Лексевна? — спросил грузчик. Его напарник уже забрался в кузов и тоже вопросительно смотрел на начальницу.
— Разгружайте! — осмотрев груз, распорядилась та. — Матрасы сразу внутрь заносите, а кровати пока здесь, во дворе ставьте. Их потом соберём.
Грузчики принялись за работу. Алексеевна ушла в дом отметить в документах получение груза. Зотагин узнал