Глава 6
На следующее утро Изабель тоже принесла свои извинения.
Натянуто и примирительно улыбаясь, она заверила Джонти, что такое больше не повторится. Она уже распорядилась, чтобы Марк выпустил всех лягушек и выбросил головастиков. И добавила, что он отвратительный мальчишка и настало время призвать его к порядку. Она также заметила, что Джонквил следует больше внимания уделять своим обязанностям, а не тратить время на глупые детские проказы.
Джонти не могла ничего возразить, но в глубине души ей было жаль, что Изабель ведет себя так. По всей вероятности, Марк направит все свое вполне оправданное негодование на Джонти, а ведь она очень сочувствовала ему. Больше всего ей хотелось бы сохранить с ним дружеские отношения. Он такой забавный мальчик.
К ее удивлению, ничего подобного не случилось. Хотя Марк необычно тихо вел себя за завтраком, он и Дебби, очевидно, были детьми открытыми и не держали зла в душе. Поэтому когда днем они вернулись из школы, то влетели в кухню такие же радостные, как и накануне, а за ними мчался Десмонд. Рэчел более степенно шла позади всех. Было ясно, что эпизод с лягушками забыт и оставлен в прошлом.
Когда же дети увидели накрытый к чаю стол, то у них открылись рты.
– Вот это здорово! Пирожные с глазурью. Марк! Быстрее!
– А вот и с розовой глазурью!
Рэчел, услыхав эти крики, прибавила шагу и, подбежав, стала рассматривать тарелки.
– Джонти, точно такие пекла нам мама. – Взгляд у Рэчел смягчился и затуманился, и она крепко обняла Джонти. – Огромное тебе спасибо за то, что ты сделала их для нас! Ты такая добрая.
– Нет, сначала попробуйте, – быстро проговорила Джонти, которой захотелось обнять Рэчел в ответ. – Докажите мне, что они съедобные.
– Не просто съедобные! Они великолепны!
– А можно, я одно дам Десмонду? – попросила Дебби.
– Только одно... А как вы думаете, Силла придет сюда, если ей сказать, что у нас пирожные?
– Сомневаюсь, Джонти. – На спокойное лицо Рэчел набежала тень. – Но я могу пригласить ее.
Через несколько минут она вернулась и отрицательно покачала головой.
– Она поблагодарила, но отказалась. Я знала, что так и будет, хотя я ей сказала, что ты испекла пирожные с розовой глазурью, – расстроенно добавила девочка.
– Тогда я сама отнесу ей, – решительно сказала Джонти, хотя ей это пришло в голову только что. – И еще чашку чая. Ведь она не сможет отказаться, если я принесу ей прямо в комнату?
Она положила пару пирожных на тарелку, налила две чашки чаю – одну для себя, а другую для Силлы. Поставив все это на поднос, направилась к спальне, которая была рядом с верандой, где спали дети, и тихо постучала в дверь.
– Кто там? – осторожно спросила Силла.
– Это я, Джонти.
– Входите.
Нельзя сказать, что голос был радушным, но Джонти всё же повернула ручку и вошла, пока девушка не передумала. Силла лежала на животе на полу, а вокруг нее валялись огромные листы бумаги, пара альбомов для рисования, уголь, а также карандаши, коробочки, ластики, чернила.
– Что такое? – Она откинула с лица волосы и настороженно взглянула на Джонти. – Я забыла что-то сделать? Или тебя послала Изабель?
– Я подумала, что ты не откажешься от пирожных, пока они свежие?
Джонти робко поставила поднос на туалетный столик. Поведение Силлы было, мягко говоря, нелюбезным.
– Я уже сказала Рэчел, что не хочу, – сухо заметила девушка.
– Да, я знаю. Но я ей не поверила. Нет такого человека, который бы не любил свежих пирожных, а дети сказали, что точно такие же пекла ваша мама. Хотя это не имеет никакого значения. Не подумай, что я настаиваю или что-то в этом роде. – Джонти осмотрелась в поисках стула. – Ты не возражаешь, если я попью здесь чай, а потом заберу поднос назад? А то чай остынет.
– Нет, конечно нет. – Силла села на пол, чувствуя себя явно неловко. – Я, пожалуй, съем одно, раз уж ты принесла их сюда, да и чашка чаю не помешает. Это для меня? – спросила она, неуклюже пытаясь сгладить впечатление от нелюбезного приема, оказанного Джонти.
– Да-да, пожалуйста. Нам по одному, хотя на самом деле оба были для тебя.
Девушки улыбнулись друг другу, и при этом с лица Силлы исчезла угрюмость, ее темные глаза потеплели, и она стала очень привлекательной.
– Джонти, пирожные потрясающие, – сказала Силла с улыбкой, отправляя в рот последний кусочек. – Рэчел права, именно такие пекла нам мама. Я почти забыла, какие они были вкусные, – добавила она мечтательно.
Они молча выпили чай, а затем Джонти наклонилась вперед и стала разглядывать бумаги на полу.
– Что это? – спросила она с интересом. – Какие-то рисунки?
Силла покраснела:
– Вообще-то это эскизы. Я занимаюсь ими в свободное время.
– Можно посмотреть? – Джонти стала поднимать с пола наброски один за другим и рассматривать их. – Но это же хорошо, Силла, просто замечательно. Они смотрятся почти... профессионально, на мой взгляд.
Силла скривила рот в иронической усмешке:
– Да, Джонти, ты как раз попала в точку. Чего в них нет, так это... профессионализма. – В голосе Силлы звучала горечь, которую нельзя было не заметить.
Джонти еще раз взглянула на эскизы.
– Ты хочешь сказать, что не училась этому? – спросила Джонти с удивлением. – О Боже, девочка! Да у тебя талант! Неужели ты до всего дошла сама? Ты далеко пойдешь, если займешься рисованием всерьез, я уверена.
– Если, – хмыкнула Силла. – Какой смысл в этих «если», когда ничего не получится?
– Но почему ничего на может получиться?.. – напрямик спросила Джонти.
Силла вздохнула. Ее рот опять скривился в ироничной усмешке, а глаза утеряли появившуюся было теплоту, стали тусклыми, в них появилось выражение обиды.
– А какой смысл? – с безнадежностью в голосе спросила она. – Да ты не поймешь, Джонти, не сможешь. В конце концов, ты только что приехала и еще не разобралась в ситуации в доме.
– Ты могла бы рассказать мне, – мягко предложила Джонти.
Однако Силла замолчала, рассеянно перебирая эскизы, как будто даже не замечая, что она делает.
Джонти поставила на поднос пустые чашки:
– Силла, а ты разговаривала об этом с дядей Нэтом?
Девушка отрицательно покачала головой:
– Нет, с дядей Нэтом нет. Но Изабель знает. Я ей говорила, что очень бы хотела научиться рисовать по-настоящему, пройти специальный курс обучения. Может, из этого что-то выйдет.
– А что Изабель?
– Ой, она говорила очень много и все было правдой... Хотя мне кажется, ее просто раздражают мои занятия! – И Силла засмеялась каким-то неестественным, надрывным смехом. – Она сказала, что я уже почти женщина... Мне ведь восемнадцать, так? И что главной целью женщины должно быть создание семьи. Но она ведь даже не знала нас, когда обручилась с дядей Нэтом, и мы не сидели на его шее! Он никогда не был городским человеком, хотя часто ездил в город. Он вел веселую жизнь, играл в поло, участвовал в скачках. Отец всегда говорил, что в семье его считали повесой, и пусть Небеса помогут той женщине, которая сможет остепенить его. Раньше у него было столько женщин... Он ведь очень привлекательный мужчина, – с серьезным видом объяснила Силла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});