Глава 11
Элин сидел на металлическом полу, рассматривая вроде бы знакомое, но вместе с тем и заметно отличающееся от привычного лицо. Резкие, словно бы высеченные в мраморе черты лица были, между тем, весьма далеки от определения “грубых”, сохраняя некое изящество линий. И довольно высокий лоб картины не портил, как бы намекая на уровень интеллекта того, кому он принадлежал. Отдельного упоминания заслуживали таинственно переливающиеся изумрудным цветом глаза, в которых, казалось, застыла целая вселенная.
И — нет, Элин Нойр не смотрел сейчас в зеркало. Напротив него всего в пяти метрах сидел Марагос собственной могущественной и зрящей в корень персоной. Этот истинный человек, вдосталь наговорившись с частицей души брата из далёкого будущего, посчитал, что именно изучение Элина принесёт ему максимум пользы. Как закономерный итог — всё то время, что перерождённый потратил на стабилизацию души и восстановление тела и каналов, Марагос пристально наблюдал за ним, не забывая время от времени обновлять анализирующие и так называемые познающие техники, в исключительной эффективности которых Элин смог убедиться на, кхм-кхм, своём примере. Шутка ли — за половину суток Марагос узнал о своём госте местами даже больше, чем тот знал сам? А ведь пониманию природы проистекающих в изменившемся теле процессов дважды перерождённый посвятил немало времени, стремясь обрести полное понимание того, как следует использовать свои новые особенности.
Вот только Марагос всего за двенадцать часов обнаружил столько нюансов, что Элину оставалось только согласиться с необходимостью доработки как методов работы с анимой, так и практического применения на порядок возросших физических возможностей его тела. И для перерождённого, если говорить честно, эта ситуация была будто бы в новинку. Она будоражила подёрнутые дымкой времени воспоминания юности, когда ещё жили люди, могущие с высоты своего бесспорно большего опыта поучать и наставлять Элина Нойр на пути его становления как анимуса.
Все они исчезли уже тогда, когда Элин достиг своего пика — Абсолюта. Он стал воплощением силы и могущества, не уступая сильнейшим из сильнейших, а чаще всего и вовсе их превосходя. Сейчас же он впервые встретился с человеком, — пусть и несколько иным, — силы и навыки которого внушали уважение и вызывали трепет. Там, где у самого Элина имелись лишь теории и наброски планов, Марагос мог похвастать завершёнными и подтверждёнными исследованиями. И это касалось не одной области, а буквально всего, включая даже руны. Область, которую Элин считал своими угодьями, неожиданно оказалась крошечным загоном посреди бескрайнего поля, хозяином которого был именно тот, кого в будущем должны будут прозвать Королём Змей. И паритет в личной силе ничего не стоил, ведь прежде всего оружием анимуса было его мастерство.
Иными словами, даже полностью восстановившийся и готовый к бою, Элин не продержался бы против Марагоса в его нынешнем, отнюдь не пиковом состоянии и минуты.
— Что ж, вынужден сообщить, что если в твоих генах когда-то и можно было отыскать родство со мной, то после этого твоего слияния что-то подобное сделать нереально. — Произнёс наконец Марагос после того, как создаваемая браслетом на его запястье техно-магическая иллюзия канула в лету. — Зато я получил немало ценных данных, которые могут помочь Крылу Целителей в вопросе улучшения тел наших воинов. Твоя плоть шедевральна в своей сложности, и этого не отнять.
— Тем не менее, в этом плане я лишь блеклое подобие симбионтов. Я не шутил, когда говорил, что некоторые их особи могут буквально растечься тонким слоем по площади в полтора-два квадратных километра, не лишаясь при этом способности мыслить или атаковать.
— На основе одной только физической плоти это невозможно. Нужно смотреть, как обстоят дела с их энергетической оболочкой и, конечно же, душой. — Но вот незадача — симбионтов в текущий момент времени банально нет, а после их появления всякие исследования отойдут на второй, а то и третий план.
— Ты уже начал работать с душами?
Марагос поморщился.
— После первых провалов на поприще манипуляций со временем. Была, знаешь ли, мыслишка, будто привязанная к материалу душа позволит стабилизировать процесс и обеспечить его необращение его состояния вспять. Провальная теория. — Элин в ответ лишь хмыкнул, представив, сколько людей необходимо было принести в жертву науке для получения этих бесполезных данных. — Тем не менее, я приобрёл массу занятных данных по устройству душ, за что, конечно же, получил бы от старшего братца…
— Ты же уже заметил, что я действительно отчасти являюсь Эридой?
— По крайней мере в энергетическом плане. Твою систему каналов не узнать невозможно, ведь я разрабатывал её вручную. И изменилась она не очень-то сильно. — Глаза Марагоса вспыхнули, а лицо затронула задумчивая полуулыбка. — Крайне неприятно осознавать, что в будущем я действительно мог лишиться этой части себя.
— Но теперь тебе это не грозит, верно? — Как не грозит и становление подлинником, ибо тот, настоящий Марагос уже достиг божественности, и сейчас наверняка или ищет пропавшую пешку в лице Элина Нойр, или довольно потирает руки, наслаждаясь плодами исполнения своего плана. И почему-то перерождённому казалось, что наиболее вероятен именно второй вариант.
— Если ты про потерю Эриды, то — да, отныне это невозможно. А вот крушение цивилизации я остановить не смогу. Не в ближайшую сотню лет. — Марагос недобро оскалился, но недовольство это было от и до направлено на кого-то, находящегося очень далеко. — Мою гениальность “простят” лишь после того, как я принесу этим снобам что-то действительно выдающееся. Если принесу, а не посчитаю их истребление вполне приемлемой для них участью…
Дарагос во внутреннем мире Элина нахмурился. Несмотря на то, что дважды перерождённый в значительной мере восстановился, ему удалось сохранить полноценную связь с органами восприятия носителя. Таким незамысловатым образом он получил то, о чём давно мечтал — “окно в мир” и возможность хотя бы так взглянуть на поглощённую огнём войны эпоху.
— Не только истинные люди, но и многие другие виды пострадают от этой угрозы. — Элину вдруг вспомнились как легенды о связывающих миры вратах, так и вполне материальные венки, в которых симбионты каким-то образом заключали ману. — К слову, тебе случайно не знакома энергия, которую анима поглощает и уничтожает, выделяя в процессе жар?
— Прости, неоформленная анима сама по себе? — Перерождённый кивнул. — О таком я слышу впервые, но здравый смысл подсказывает, что это невозможно. Анима ни с чем не реагирует самостоятельно, ведь такие энергии отсутствуют