Кто-то попытался снять с моей раненой ноги сапог, но резкая боль снова обожгла все тело. Я закричал, как мне показалось, что было силы.
- Застонал, бедолага. Значит, очнулся, - сказал первый голос.
- Надо срочно эвакуировать его в медсанбат, - отозвался ему второй, знакомый. - Давай санитаров... Осторожно! Где носилки? Осторожнее же! Теперь на санки...
Затем кто-то склонился надо мной, дыханием обдал мое лицо. И знакомым голосом спросил:
- Михаил, а Михаил? Ты меня слышишь? Это я, Иван Иванович...
- А-а, Иван Иванович, комиссар... - Спросил его, с трудом разжимая губы: - Где фашисты, оборону восстановили?
- Фашисты отбиты, оборона восстановлена, все в порядке, - ответил Иванов и пожал мою руку.
Это дружеское пожатие, а тем более сказанные им слова - "Фашисты отбиты, оборона восстановлена" - принесли мне заметное облегчение. Даже раны стали болеть не так сильно. И потом, когда санитары везли меня на санках в тыл, в голове все звенели и звенели эти слова комиссара.
...Откуда-то, будто издалека, донеслись голоса:
- Куда идет машина?
- В Подольск. А у вас что, раненый? Грузите.
- Э-э, да здесь уже лежат двое...
- Давайте кладите. Сюда можно вместить четверых лежачих и с полдюжины легкораненых...
И вот уже машина тронулась по разбитому, старому Варшавскому шоссе в Подольск. На ухабах жгучая боль всякий раз отдавала в левую ногу, в поясницу, в живот. И помимо воли у меня вырывались стоны.
- Что, лейтенант, больно? - спросил меня один легкораненый, сидевший на корточках около кабины. - Да уж, видно, здорово попятнало тебя... При каких обстоятельствах?
- Это тот самый лейтенант, который вел нас в контратаку, - ответил спрашивающему кто-то. - Его на моих глазах шарахнуло. Снаряд почти рядом разорвался. Думал, все. Ан нет, смотрю - живой...
- А ты из какой роты? - спросил третий голос.
- Из девятой, лейтенанта Скидана.
- Тогда ты ошибся, браток. Не мог он с вами в контратаку идти. Это же наш командир батальона.
- А ты из какой роты?
- Из второй.
- Что ж, возможно, это и ваш комбат. Но только когда мы пришли к вам из второго эшелона и заняли оборону, он все время с нами был. А потом и в контратаку новел.
От этих теплых слов бойцов снова стало как-то легче на душе. И я закрыл глаза.
Глава третья.
И снова фронт
Ранение мое оказалось тяжелым. Пришлось несколько месяцев поваляться по госпиталям. Впоследствии врачи сказали, что только отменное здоровье да молодость помогли мне снова вернуться в строй.
После выздоровления - краткосрочные курсы командного состава, присвоение очередного воинского звания, отдел кадров, и вот я уже командир батальона 878-го стрелкового полка 290-й стрелковой дивизии.
Соединение, в которое нас направили - семь комбатов, стояло на формировании в тридцати - сорока километрах от линии фронта. Личный состав размещался в деревнях, население которых еще раньше было эвакуировано в тыл. Командовал дивизией полковник Н. А. Дудников, комиссаром у него был старший батальонный комиссар Н. И. Болотов, начальником штаба - подполковник П. Г. Рак.
290-я стрелковая входила в состав 10-й армии, которая в контрнаступлении под Москвой, действуя на левом крыле Западного фронта, наносила удар по 2-й танковой группе врага в направлении Сталиногорска и Богородицка, освобождала Тульский промышленный район, Калугу, десятки других более мелких городов и населенных пунктов.
Если же говорить только о 290-й дивизии, то особенно тяжелые бои ей пришлось вести в конце марта - начале апреля 1942 года, в которых она и понесла большие потери.
- Сейчас же, - сказал нам при первом знакомстве начальник штаба дивизии, - мы уже полностью укомплектованы, ждем только прибытия оставшейся части командного состава. А там - снова на фронт, в бой.
И действительно, в середине мая дивизия заняла оборону на правом фланге 10-й армии на рубеже Шемелинка. Сельцо, Каменка, исключая город Киров, что в Калужской области. В первом эшелоне стали 882-й и 885-й стрелковые полки. Наш, 878-й, - во втором.
1-й батальон, который я принял под свое командование, оборонял районный центр Барятинское, через который проходила железная дорога Сухиничи Спас-Деменск. Населенный пункт и железнодорожную станцию мы готовили к круговой обороне. Первые две траншеи оборудовали на подступах к Барятинскому, третью - непосредственно в райцентре, включив в систему обороны каменные дома и подвалы.
То, что мы пока не вели активных боевых действий, меня даже радовало. Дело в том, что командный состав батальона, за исключением лишь нескольких командиров взводов, был совершенно новым и требовалось хоть какое-то время, чтобы мы, образно выражаясь, притерлись друг к другу. Комиссар батальона политрук Ф. С. Чудиновских, например, до войны работал в райкоме партии на своей родине, в Кировской области. Политически он был грамотным, но вот в военном отношении, прямо скажем, слабоват. Но, думалось, бой научит. Должность адъютанта старшего занимал совсем еще молоденький лейтенант И. В. Громов, закончивший лишь ускоренный курс военного училища. Адъютантом батальона был младший лейтенант С. П. Жданович, выпускник фронтовых курсов. 1-й ротой командовал лейтенант Ф. Г. Андреев, а политруком у него был младший политрук С. И. Криксин. 2-ю роту возглавляли лейтенант М. И. Томачек и младший политрук Н. И. Голдобин. 3-ю - лейтенант 10. И. Федотов и младший политрук И. И. Смирнов. Пулеметной ротой командовал лейтенант И. М. Каменев, а политруком в ней был младший политрук В. В. Родин. Словом, все молодые, без достаточного боевого опыта люди.
Все лето мы совершенствовали свою оборону. Противник нас почти не беспокоил, лишь изредка вел вялый обстрел Барятинского и железнодорожной станции. Главным образом из тяжелых орудий. Поэтому, несмотря на малую интенсивность артогня, ему все же удалось за три с половиной месяца почти полностью разрушить этот населенный пункт.
В сентябре наш полк сменил на переднем крае 882-й стрелковый, который отводился во второй эшелон на отдых. Думалось: наконец-то в бой! Но вместо этого - уже опостылевшие окопные работы.
На передовую я пришел уже коммунистом. Еще в мае Чудиновских как бы между прочим спросил у меня, почему я до сих пор не вступил в партию. Что ответить? Действительно, уже командир батальона, опираюсь на коммунистов, интересуюсь работой парторганизации и забочусь, чтобы партийная прослойка в ротах непрерывно росла, а сам...
- Надо подавать заявление. Я за тебя поручусь. Думаю, что и комиссар полка Загорный тоже даст рекомендацию, - сказал Чудиновских. - Ну, а третий... Найдем и третьего рекомендующего. И на ближайшем же собрании рассмотрим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});