несмотря на то, что некоторые представители культуры отрицали ее значение для развития страны. Среди российской культурной элиты были даже конкретные направления, которые объявляли себя «ищущими Бога», позже ставшие известными как богоискатели.
Православная Россия вступила в войну с надеждой на будущее и верила в то, что начинается самая великая ее история[154].
Христианские ценности и мировоззрение стали вновь сильно влиять на западноевропейскую общественную жизнь в середине XX столетия. Если люди перестали посещать церкви — особенно те, которые признаны государством — это еще не означало, что у них не осталось веры. Изучая данный вопрос в Англии, Майкл Снап выдвигает концепцию «распространяющегося христианства» и объясняет широкое влияние в массах христианских идей тем, что люди потерялись в бездуховности городской индустриальной жизни. Многие люди все еще считали себя христианами и придерживались христианского мировоззрения, даже если они презирали духовенство и никогда не ступали в церковь, и это также было бы верно в Германии или Франции. В каждой воюющей стране религиозная терминология была тем культурным воздухом, которым дышали люди[155].
Кроме того, несмотря на антиклерикальную политику, особенно в католической Европе, отделение церкви от государства было ограниченным явлением. В большинстве европейских стран, также как и в Англии, еще оставались патриархальные районы, где жители по-прежнему были сильно привязаны к традиционной церкви, и именно поэтому верующие составляли большинство в армиях воюющих стран. В России крестьяне составляли 80 процентов всего населения, а сформировавшийся в ней рабочий класс состоял из крестьян, которому также была присуща их историческая вера. Это было свойственно не только континентальной Европе, но как замечает Снап, это наблюдалось и в Англии, в которой «идея искупительной жертвы глубоко сидела в характере каждого человека, даже несмотря на то, осознавал он это или нет»[156].
Даже, если многие часто плохо и с цинизмом относились к армейским священникам, последние все равно пользовались уважением у солдат, для них священники совершали богослужения и разделяли вместе с ними все их лишения и опасности, одновременно проникаясь к их бедам, помогали им своими проповедями. Некоторые из них стали легендарными героями. Так, британский «толстяк Клейтон» был известен тем, что соорудил «походную церковь», в которой служил для солдат на фронте всю войну, чем заслужил уважение и почет; даже в мирное время некоторые возвращались к нему для участия в богослужении, которые он по-прежнему проводил для них в этой «походной церкви». Католические капелланы всячески стремились поддерживать свою репутацию оказанием помощи раненым и совершением отпевания погибших[157].
Война по-новому преподнесла значение и смысл человеческой смерти, повысив ее духовное значение. Этого не отрицали даже самые убежденные скептики. Книга Уэллса «Мистер Бритлинг пьет чашу до дна» наглядный тому пример. Его главный герой является одновременно апостолом научного материализма и смертельным противником всех мировых религий. После того, как он потерпел поражение на этом поприще, его сын, тоже Уэллс, прототипом которого служит здесь известный писатель-фантаст, испытывает новую религиозную трансформацию и говорит:
«Религия есть первая и последняя вещь, нужная человеку от рождения до смерти. Он может иметь дружбу, нравственность, честь. Но все эти вещи ничего не стоят по сравнению с Богом. Бог — это всё. Бог дает силу человеку бороться против слепого безумия и бессмысленной смерти. Это начало и конец. Он наш единственный король, Который невидимо управляет нами и стоит над всеми нашими желаниями, не позволяет упасть или поскользнуться на трудном пути жизни, всегда подставляя Свою сильную руку в качестве устойчивой опоры. Его голос внутри нас вселяет храбрость и мужество. Он всегда здесь и сейчас. Именно поэтому мы можем сказать: «наши сыновья показали нам Бога»[158].
Опечаленный Уэллс провел оставшую часть своей жизни в осуждении себя за то, что отказался от христианства. Но в реальной действительности церковь мало заботилась о подобных Уэллсу жертвенных душах, так как это не было массовым явлением.
Вера на войне
Исследователю очень важны любые проявления религиозной веры солдат на войне[159]. Для нас очень интересно было узнать, каковы основные темы и содержание дневников и писем солдат-протестантов: американца, канадца, британца и немца. В них мы видим частые ссылки на Библию, в кратком изложении текст из нее или воспоминания из детства. Больше всего любимы были псалмы, потому что они хорошо запомнились в детстве, во время учебы в школе. В них всегда делался акцент на могущество Бога, помощь Которого была необходима солдатам в трудных военных буднях.
Для тех, кто был у порога смерти, 22-й псалом имел особое значение. Солдаты редко цитировали книги Библии, повествующие о войнах Иисуса Навина или Маккавеев, но больше всего они любили Евангелие от Иоанна. Именно в нем они видели свидетельство о помощи Иисуса Христа и спасение после смерти. В Христе солдаты видели настоящего защитника, спутника и товарища. Христос Своим подвигом внушал им идти по такому же пути, защищая друзей от врагов и отдавая за них свою жизнь. Это было Евангелие дружбы и товарищества[160].
Абстрагируясь от Библии, солдаты неизбежно прибегали к ее языку, чтобы охарактеризовать те великие события, в которых они волей судьбы стали прямыми участниками. В изучении участия американских солдат в войне книга Джонатана Эбела «Вера в борьбу» имеет особое значение. В ней, например, говорится, что американцы с помощью стандартного понятийного аппарата объясняли насилие и смерть на этой войне как христианское страдание и искупление. Но этот библеизм уподобился вскоре комедии, потому что насилие и массовое убийство на войне стало представляться как искусство. Когда немцы потеряли тысячи молодых людей на Ипре в 1914 г., это стали называть «избиением младенцев на Ипре», наподобие резни невинных детей, совершенной Иродом. В 1925 г. Англия установила памятник погибшему в Первую мировую войну пулеметному корпусу, постамент которого венчает статуя библейского Давида, на одной из сторон постамента есть надпись из Библии: «Саул победил тысячи, а Давид — десятки тысяч»[161].
Поскольку христиане очень реалистично описывали события войны с ее пейзажами разрушения, они заставили выдающихся современных классиков прозы обратить также свое внимание к Библии. Даже малообразованные европейцы теперь с большим интересом вспоминали «Божественную комедию» Данте, особенно ту ее часть, которая рисовала сцены ада, похожие на поля боевых сражений, описанные в воспоминаниях участниками войны. Мало читающие Данте английские парламентарии по такому же поводу больше вспоминали произведение Джона Буньяна «Путешествие Пилигрима в Небесную страну», в котором очень много библейских образов; есть такие же образы и в других книгах и мемуарах этого писателя. Пристально и