9
Что сказать? Ирейн, конечно, чуть не обделалась, когда тело Тира вспыхнуло сотней молний, но эффект получился потрясающим: дракон был роскошен. Не то чтобы трактирщице было с чем сравнивать, ибо ранее их она видела лишь на картинках, но зрелище впечатляло: большущий — куда там транспортным улиткам! — но при этом на удивление изящный, с мерцающей, переливающейся от бирюзового до белого и слегка светящейся в темноте чешуёй.
— Твою сковородку, — пробормотала Ирейн потрясенно. — Ты правда дракон!
Зверь добродушно фыркнул в ответ и приблизил к ним с Ветой усатую морду, увенчанную рогами.
— И-и-и!! — сказала Вета восторженно. Очевидно, постоянное общение с Фло все же слегка сказалось на психике дочери, потому что никакого страха перед зубастой зверюгой девочка не выказывала, скорее наоборот — радостно тянула ручки к бирюзовой громадине и что-то лопотала, пытаясь поймать вспыхивающие то тут, то там крохотные шаровые молнии.
Меж тем дракон странно изогнулся, складывая над ними свои широченные, не помещающиеся в огромный ангар крылья. В таком положении его чешуя переливалась ещё сильнее, просто завораживая, а до Ирейн вдруг дошло, что эта махина смотрит на неё... с ожиданием и какой-то детской надеждой.
— Эм... Ты красавец, — сказала тихо Ирейн и тут же поняла, что попала в точку — весь дракон... Тир, боги, это Тир! — засветился будто бы ещё ярче, положил голову на устилающий землю песок и посмотрел снизу вверх, как собака, выпрашивающая ласку. Тогда она решилась: подошла поближе и осторожно прикоснулась к тёплой чешуе, будто щекочущей руку странной энергией. И это было с одной стороны так щемяще-правильно, а с другой — нереально и немного страшно, что трактирщица полностью потонула в ощущениях.
— Ты потрясающий, — шептала она вполне искренне. — Я никогда не видела ничего подобного. Действительно, сказка!
Он тихо фыркнул, и в её голове внезапно всплыли слова: «Нет, чудо — это ты!».
— Я слышала тебя! — воскликнула она. — Как это?
«Ты — моя пара, — её обволакивало странной нежностью, — Я ещё не провёл принятие, но ты уже слышишь меня... Это действительно чудо. Ты дарована мне богами».
— Я — так себе подарочек, — грустно сказала Ирейн, наблюдая, как дочь с визгом пытается поймать кончик драконова уса. — Для такого чуда, как ты, точно не подхожу.
«Хочешь послушать комплименты? — в мысленном голосе звучала добрая насмешка. — Изволь: я уже выбрал. Ты — то, что мне нужно. Боги не ошиблись».
Ирейн грустно улыбнулась и, не сдержавшись, ещё раз погладила по мерцающей чешуе.
— Идём в дом, мой князь, — после сказала она. — А то Вета перегуляет и закатит мне такой концерт, что мало не покажется. А вставать завтра рано — если, конечно, вы своими чудными выступлениями распугали мне ещё не всех клиентов. Хорошо?
Дракон прислал ей по ментальной связи волну согласия и сожаления, а затем снова превратился в Тира, ставшего за эту пару дней поразительно привычным.
— Устала?
— Да, — и Ирейн почти не соврала. На самом деле, ей просто надо было хорошенечко подумать.
*
Укачивая Вету, действительно разошедшуюся не на шутку — только волшебная куколка Фло и помогала, и то не совсем — Ирейн вспоминала громадного ящера, смотрящего на неё с преданностью комнатной собаки. «Ответственность», — вспомнила она разговор на чердаке, и по спине прошёл холодок. Она отчего-то задумалась о той белой лисице, пожертвовавшей собой и парой ради других солдат. Как поступила бы сама Ирейн в такой ситуации, в окружении, где на одной чаше весов — жизни соотечественников, на другой — Тира? Каким человеком нужно быть, чтобы суметь сделать подобный выбор и не сломаться под его тяжестью? А ведь если принять за аксиому, что дракон действительно князь, то и тех, кто не прочь навредить ему, должно быть предостаточно. Да взять хотя бы того же Воонтэ, или как там имя этого жутика с чёрными дёснами — он один тянул на весьма упитанный и разожравшийся кабздец. Что уж говорить про неведомых остальных?
Ирейн вздохнула. С другой стороны, улыбка Тира и глаза дракона, преданно взирающего на неё... Это была сказка, вырывающая из череды серых будней, заполняющая поселившуюся в сердце с угасанием первой любви холодную, вязкую пустоту, дарующая смысл... Проще говоря, несмотря на все сопряженные риски, ей не хотелось его терять.
— Уснула? — тихий голос за спиной заставил вздрогнуть и тихо ругнуться — шагов Ирейн, разумеется, не слышала, как и скрипа двери. Она хотела вскочить или обернуться, но ставшие уже знакомыми руки легли на плечи, мягко удерживая на месте.
— Ирейн, — его голос был тих и серьёзен, — Я хочу окончательно признать тебя своей и сделать это сейчас, потому что уже завтра тут разразится кромешный ужас: приедет несколько моих подданных и начнется подготовка к подписанию договора. Тогда я не смогу больше быть просто Тиром — мне придётся стать князем. И это всё усложняет. Обычно мои соотечественники решают подобные вопросы, не спрашивая мнения пары, но я не могу этого себе позволить. Потому что в комплекте со мной, к сожалению, идут не только радости, но также проблемы и риски. Итак, ты согласна быть моей парой, Ирейн, и ступить со мной рука под руку в другую жизнь? Я хочу, чтобы ты знала: быть княгиней не всегда просто. Боюсь, во многих аспектах тебе будет нелегко, но я со своей стороны обещаю, что буду рядом до последнего вздоха, брошу к твоим ногам любые сокровища, поддержу тебя, что бы там ни было. А ты? Ты согласна быть рядом?
Просто и честно — ровнёхонько то, чего она боялась. И, видят боги, на чаше весов возлежало очень многое: не так просто походя отказаться от устоявшейся жизни, дела, доставшегося в наследство, ровного достатка и предсказуемого будущего. С другой стороны, Ирейн нутром чувствовала, что, скажи она «нет», он действительно уйдёт. А она проживёт жизнь трактирщицы — предсказуемую до последней ноты, закономерную. Вокруг будет полно привычных вещей: напитков, пьяных клиентов, пикировок с Лиз, нескончаемой ругани с бывшими родственниками. Возможно, она даже сойдётся с кем-то — чем боги не шутят? И даже будет по-своему счастлива. Возможно. И только ночами, слушая дыхание чужого человека, будет тихо глотать слёзы после дивных снов о волшебном драконе и этом мужчине. Хочет ли она такой вот жизни?