Анджи повернулась к нему. Он открыл глаза.
— Доброе утро, — сказала она, удивившись, как хрипло звучит ее голос.
— Доброе утро. — Он нежно поцеловал ее. — Что теперь?
Она не могла сдержать улыбки. Это было так похоже на Конлана. Вся эта теория «больше-нет-путеводителей» не годилась для человека, который всю жизнь только и делал, что задавал вопросы.
— По-моему, надо просто посмотреть, что получится, — сказала она.
— Это не для нас. Ты ведь знаешь, мы любим строить планы.
Мы. Это гораздо больше, чем было у нее вчера.
— Нам надо быть другими в этот раз.
— Ты изменилась.
— Утраты иногда действуют на женщин подобным образом.
Он вздохнул при упоминании об утрате, и она пожалела, что не может взять свои слова назад.
— Я должен быть на работе к двенадцати.
— Позвони, скажи, что заболел. Мы могли бы…
— Нет. — Он отодвинулся и вылез из постели. Он стоял, обнаженный, смотрел на нее, и в его глазах ничего нельзя было прочесть. — Нам всегда было хорошо в постели, Анджи. — Он наклонился за одеждой.
Все время, пока он одевался, она пыталась придумать, что сказать, чтобы он не уходил. Что бы ему сказать?
— Возвращайся, — в конце концов произнесла она, когда он направился к двери, — когда-нибудь. Когда будешь готов.
Он обернулся:
— Не думаю, что у меня это получится. До свидания, Анджи.
И он ушел.
С каждым днем ей было все труднее следовать распорядку школьной жизни. Лорен чувствовала себя инопланетянкой, попавшей на планету, языка и обычаев которой она не знала. Она не могла сосредоточиться на занятиях, не могла поддержать разговор, от еды ее все время тошнило. Ребенок… ребенок… ребенок все время присутствовал в ее мыслях.
Она ждала, что вот-вот начнутся разговоры. Она не знала, не отвернутся ли от нее подруги. И вообще, стоит ли так волноваться из-за неожиданной контрольной по тригонометрии или из-за сцены, которую Робин и Крис устроили на танцах? Все это казалось детским. Даже Дэвид стал относиться к ней по-другому. Он все еще любил ее, она это знала. Но она чувствовала, что он все больше уходит в себя, и она знала, что он размышляет над тем, как дорого обошлась ему их любовь.
— Лорен!
Подняв глаза, она с удивлением обнаружила, что голова ее склонилась на стол. Около нее стоял мистер Найтсбридж.
— Я утомил тебя, Лорен?
По классу прокатился смешок.
Она выпрямилась:
— Нет, сэр.
— Прекрасно. — Он вручил ей розовый листок бумаги. — Миссис Детлас ждет тебя у себя в кабинете.
Лорен нахмурилась. Зачем она могла понадобиться куратору? Она сложила вещи в рюкзак и вышла из класса, прошла по коридору и постучала в дверь кабинета миссис Детлас.
— Войдите.
Лорен открыла дверь.
— Здравствуйте, миссис Детлас, — сказала она.
— Лорен, садись. Утром я разговаривала с Дэвидом.
Никаких обычных шуток, никакой улыбки. Это не к добру.
— Дэвид сказал, что подумывает о том, чтобы отказаться от Стэнфорда. Он сказал, что-то произошло. Ты не знаешь, в чем дело?
Лорен проглотила вставший в горле комок:
— Как он мог отказаться от Стэнфорда?
— Действительно, как? Естественно, я позвонила Аните. Она ничего мне не сказала, тогда я отправила тренера Триппа в раздевалку к мальчикам. Ты знаешь, они дружны с Дэвидом.
Лорен тяжело вздохнула:
— Да, мэм.
— Итак, ты беременна.
Лорен закрыла глаза. Дэвид обещал никому не говорить. К концу дня об этой новости будут знать все.
Последовало долгое молчание.
Его прервала миссис Детлас:
— Мне очень жаль, Лорен. Больше, чем ты можешь себе представить.
— Что мне теперь делать?
Миссис Детлас покачала головой:
— Этого я не могу тебе сказать. Могу только сообщить, что до сих пор ни одна беременная девушка не оканчивала Феркрест. — Миссис Детлас открыла конверт, просмотрела его содержимое. — Я разговаривала с директором Уэст-Энд-Хай. Ты можешь доучиться там до конца семестра.
— Не понимаю.
— Здесь ты на стипендии, Лорен. Ее могут отобрать в любой момент, если ты дашь повод.
— Осталось всего шесть недель до конца семестра. Прошу вас. Я хочу окончить Феркрест.
— Я думаю, это окажется… неприятным для тебя. Девочки бывают очень жестоки друг к другу. Иди в Уэст-Энд-Хай и оканчивай досрочно. Слава богу, у тебя достаточно зачетов.
Иди в тот мир, которому ты принадлежишь. Лорен слышала эти слова так же четко, как если бы они были произнесены вслух.
Когда Лорен вернулась домой, миссис Мок встретила ее на лестнице. Лорен поздно заметила ее, повернуться и уйти было невозможно.
— Лорен, — она тяжело вздохнула, — сегодня я искала твою мать.
— Да? Вы застали ее на работе?
— Ты знаешь, что нет. Хозяйка парикмахерской сказала, что она ушла. Уехала из города.
Лорен согнулась под тяжестью этих слов.
— Да. Я собираюсь найти работу на полный рабочий день. Обещаю вам…
— Ничем не могу тебе помочь, детка. Домовладельцу уже надоело, что твоя мать всегда запаздывает с платой. Он требует вас выселить.
— Прошу вас, не надо.
Полное лицо миссис Мок сморщилось в печальной гримасе.
— Мне очень жаль.
Если еще кто-нибудь скажет, что ему жаль, Лорен начнет кричать. Она с трудом поднялась по лестнице и захлопнула за собой дверь.
«Думай, Лорен, — сказала она, пытаясь отыскать свое прежнее «я» — девушку, которая могла одолеть любую гору. — Думай».
Кто-то постучал.
Она подошла к двери и рванула ручку:
— Миссис Мок…
Но в темноте стояла Анджи.
— Привет, — улыбнулась Анджи. — Впустишь меня? Лорен представила себе: Анджи Малоун идет по вонючему истертому ковролину, садится на продавленный диван, начинает рассуждать на всякие темы, говорит, как ей жаль Лорен.
— Нет. Пожалуй, нет. — И она скрестила на груди руки.
— Лорен! — сурово проговорила Анджи и, прошагав мимо девушки, оказалась в квартире.
Лорен не могла не увидеть свою квартиру глазами Анджи. Отвратительные оштукатуренные стены, потемневшие от сигаретного дыма мутные стекла, за которыми не видно ничего, кроме кирпичной стены. Она, пожалуй, даже не решится пригласить Анджи сесть.
— Вы… не хотите колы? — нервно предложила Лорен. Анджи села на диван. Совсем не в позе «боюсь-испортить-одежду».
— Нет, спасибо.
— Моя работа… Я должна была позвонить.
— Да, должна была. Почему же не позвонила?
Лорен сложила руки на груди:
— Была плохая неделя.
— Сядь, Лорен.
Лорен принесла стул из кухни и села.
— Я думала, мы друзья, — сказала Анджи. — У тебя какие-то неприятности?