— Радиограмма от Вирена — «оба крейсера, „Нанива“ и „Такачихо“ потоплены „Россией“, Андреев спешит на помощь. „Собачки“ сбежали, преследую одного „англичанина“, за вторым гонится Эссен».
— Отлично, все правильно сделано! От «Баяна» и «Аскольда» с «Новиком» японцы на английских крейсерах не убегут. У «Эклипса» скорость при форсировании машин всего девятнадцать узлов, как мне помнится. А семидюймовые пушки «России» нужны здесь!
Адмирал Макаров снова стал всматриваться в сражение главных сил — полудюжина японских броненосцев медленно уходила к югу. Того явственно показывал, что намеревается прекратить сражение. И сберечь драгоценные для него броненосцы — не может же Британская империя отправлять ему постоянно подкрепления, провозгласив при этом нейтралитет.
Раз можно найти оправдание, два, в самом крайнем случае, клянясь и божась, но ведь не постоянно!
Японские броненосцы медленно отходили к югу, вот только наместник имел на этот счет свои соображения. Полудюжина русских кораблей не только не отставала, а медленно подходила к японскому отряду все ближе и ближе. И скоро адмирал Алексеев сможет диктовать выгодную для себя дистанцию боя. а вот Хейхатиро Того поставлен в сложной положение — ведь скорость любой эскадры определяется по самому тихоходному кораблю, каким и стал серьезно поврежденный «британец». Но так в том и заключалась ошибка — корабль с тонким броневым поясом без крайней нужды не стоит ставить под обстрел двенадцатидюймовых орудий.
— Камимура опять собрал свои крейсера, Степан Осипович — японцы ловко маневрируют, научились.
— У них скорость на полтора узла больше, Михаил Павлович, что мы тут поделать можем. Так, «Громобой» подходит, встанет концевым. Отправьте приказ на «Палладу» и «Богатырь» — пусть выходят из боя, нежелательно, чтобы они нахватались восьмидюймовых снарядов, нам еще предстоит отряд вице-адмирала Скрыдлова встречать. «Россия» и «Баян» в линии гораздо нужнее — пусть поторопятся! А японские крейсера, если те пожелают вернутся, «богини» отгонят, да и у контр-адмирала Иессена бронированные канонерки в охране транспортов, да Алмаз' с «Амуром» — отобьются вместе. А крейсера Вирена нужны здесь, да и миноносцам пора…
Степан Осипович не договорил — «Токива», единственная, которая седи японских крейсеров несла две трубы («гарибальдийцы» не в счет), выкатывалась из линии, причем на циркуляции — заклинило руль, не иначе. В результате идущие концевыми «Ниссин» и «Касуга» чуть отвернули, стараясь прикрыть поврежденный крейсер. В рубке «Пересвета», а потом по всему кораблю прокатилось волной ликующее «ура».
— На ней корма плохо защищена, вот и попали удачно. Теперь никуда не уйдет — Камимура к ней намертво привязан. Дать полный ход, надо сократить дистанцию — тогда главный броневой пояс пробивать начнем. Плиты всего в семь дюймов толщиной — с двадцати кабельтов! Дайте радио на «Россию» и «Баян» — пусть поторопятся!
Степан Осипович пытался сохранить хладнокровие, собрав волю — но момент стал знаковым, решающим — броненосец и броненосный крейсер противника представляли желанную «добычу», знаковую, можно даже так сказать. Их нужно было потопить во чтобы-то не стало, тогда ситуация на море вернется в прежнее положение, в «статус кво», словно и не было этой коварной помощи англичан своим азиатским союзникам.
— Немедленно поднять сигнал — «всем атаковать неприятеля с самой близкой дистанции»! Полный ход! Мы должны успеть — не дай бог на «Токиве» смогут быстро исправить повреждение!
Три русских броненосца и «Громобой» накатывались на крейсера Камимуры, к которым присоединились «гарибальдийцы». Четверо против пятерых, вот только поврежденный систершип погибший «Асамы» уже перестал кружиться на месте, как укушенная пчелой собака, а дергаясь из стороны в сторону, управляясь машинами, пошел почти по прямой, потихоньку набирая ход, который пусть медленно, но неуклонно возрастал.
К тому же на помощь подходили «собачки», идущие на большой скорости, чуть ли не в двадцать узлов. К изумлению Макарова головным шла «Чийода», что обогнала быстроходный «Такосаго» — и это самый маленький броненосный крейсер в мире, к тому же порядком устаревший ветеран китайской кампании, водоизмещением поменьше «Новика» будет. На японские корабли тут же пошли «Богатырь» и «Паллада» — русские крейсера теперь старались при любом моменте навязывать бой малым «оппонентам», используя почти двукратный перевес в бортовом залпе.
— Уйдет, Степан Осипович, как есть уйдет, — голос Моласа сорвался, и начальника штаба можно было понять. Будущая победа в буквальном смысле уплывала — «Токива» перестала вилять, и стала быстро набирать ход, густо дымя трубами. С нею уходили пять других броненосных крейсеров Камимуры, и вместе с тем окончательно исчезала надежда, что удастся настигнуть неприятеля — скорее его броненосцы начнут отставать.
— Ваше высокопревосходительство, на поврежденном «канопусе» дали ход не меньше четырнадцати узлов, он уходит. «Полтава» с «Севастополем» начали отставать, «Император Николай» тоже сбавил ход.
От нахлынувшей злости Степан Осипович чуть не выругался, от гнева едва сдерживался. И было отчего — победой только поманили, и в том его вина, что попытался погнаться за двумя зайцами, а поговорка оправдалась. И что хренова — потопили только три бронепалубных крейсера, а пару бросили недобитыми, и тех скоро отремонтируют.
— Преследуем полчаса, если дистанция не сократится, а возрастет, то погони дальше не будет. Предоставим ночь для атак миноносцев. Главную задачу мы совершили — провели транспорты с войсками в Цинампо, и попутно победили в сражении. Чего еще больше нам желать⁈
— Так оно и есть, ваше высокопревосходительство!
Вот только, несмотря на уверенность, в голосе контр-адмирала Моласа явственно прозвучала и досада. Михаил Павлович все прекрасно понимал — упущенная победа позволит неприятелю снова собраться с силами. Теперь без подхода 2-й Тихоокеанской эскадры одолеть японцев вряд ли выйдет, и война затянется еще на год, не меньше.
Какой шанс упущен!
Именно на новые эскадренные броненосцы типа «Бородино», главную силу 2-й Тихоокеанской эскадры, русские адмиралы с царем возлагали большие надежды…
Часть третья
«РАЗВИЛКА ИСТОРИИ» зима-весна 1905 г. Глава 24
— Японцы воюют потому, Евгений Иванович, что не желают разделить судьбу Китая и Кореи. Не хотят быть ограбленными, напротив, сами жаждут грабить своих соседей. У Китая они отняли Формозу, а корейскую территорию хотят подгрести под себя полностью, дележ их не устраивает. И наш Сахалин, понятное дело — в недрах острова есть каменный уголь и нефть, а последняя нужна для кораблей, как я вам не раз говорил.
Военный министр отпил из кружки горячего чая, чувствуя легкую тошноту — морские вояжи его утомляли, тем паче сейчас было волнение, постоянное для этого времени года. Но добираться до Пхеньяна по суше еще тягомотнее, займет несколько суток и вымотает изрядно. Железной дороги еще нет, хотя до Ялу строят одноколейную узкоколейку, используя труд нескольких тысяч китайских рабочих. Зато из Дальнего до любой более-менее удобной гавани на корейском побережье путь короткий, всего сутки. А сам полуостров неширок — и двухсот верст нет, причем рассечен он горными хребтами ближе к восточному побережью, так что прибрежная равнина только с запада, наиболее густо заселенная. Населения больше, чем в обширной Маньчжурии, примерно двенадцать миллионов против десяти. Причем, сейчас крайне недружественно настроенных против японцев жителей, ведь те фактически оккупировали «Страну Утренней Свежести». И к русским войскам отношение корейцев изменилось — из враждебного, в лучшем случае нейтрального, разительная перемена в сторону почти дружеского. Лишь в городах было немного тех, в основном чиновники и крайне малочисленная интеллигенция, что сейчас открыто перешли на сторону завоевателей. Ведь те не «белые», а такие же азиаты, как они, и лучше служить императору Японии, чем его жалкому подобию у себя на родине.