Черт! Что же делать? Упираюсь лбом в холодный металл и пытаюсь в памяти воскресить те моменты, когда открывал дверь квартиры. Номер. Мне нужен номер квартиры, чтобы позвонить в домофон. Внезапно. Хотя почему именно ей нужно звонить?
Набираю один из номеров квартиры, которая по моим недолгим расчетам должна находиться на ее этаже. Жмякаю вызов. Раз…Два… Три… Четыре… Блять эти чуваки уже спять походу. Становится немного совестно от того, что в столь поздний час могу разбудить детей, если они есть.
Уже жалею о своем решении, когда внезапно раздается характерный звук для открывающейся двери, я хватаюсь за ручку, но меня опережают. Дверь распахивается и из подъезда вываливается толпа подростков. Смеются. Ругаются матом. Оглядываю их всех одним коротким взглядом. Очумевшие, блестящие глаза говорят только об одном: на грудь они что-то приняли однозначно, а может и дунуть успели те что постарше.
– Эй, дядь. Сигаретки не найдется? – будто из под земли возникает передо мной расплывшаяся в ухмылке наглая рожа пацана.
– А восемнадцать есть? – спрашиваю на автомате и тянусь в карман за пачкой сигарет.
– А то. Вчера стукнуло, – ржет в голос и его тупую шутку подхватывает оголтелая толпа ребят.
– Ну хоть не по голове надеюсь, – хмыкаю под нос, – держи малец.
Паренек с прищуром оглядывает меня. Как то недоверчиво что ли. Руки держит в карманах. ЗАчем тогда спрашивал закурить не понятно.
– Ну, так что? Брать будешь? – подбиваю пачку снизу.
– Не курю, дядь. А ты это, не местный что ли? Что-то раньше тебя не видел здесь? – хамовато сплевывает в сторону.
Твою мать! Еще этого мне не хватало. Разборки с малолетками?
– А ты что смотрящий что ли?
Расправляю плечи. Нависаю над пареньком, так как ростом он мне немного не дотягивает до подбородка.
– Нет. Просто интересуюсь, – губы кривит лукавая ухмылка и парень делает шаг в мою сторону и дверь за его спиной с грохотом закрывается. – Не кури дядь, минздрав предупреждает что это вредно для здоровья.
Пиздюк. Сплевываю на землю, а мелкая зараза уже отходит в сторону компании, что-то им бормочет и те гогоча удаляются. Гаденыш недоделанный. Ведь специально не дал войти. Паршивец.
Провожаю компанию взглядом, снова на домофоне набираю номер квартиры, теперь уже меняя комбинацию цифр, жму вызов.
Раз…Два… Три…
Блять! В кармане вибрацией от входящего смс разрывает телефон. Выуживаю гаджет. Открываю месседж.
На экране высвечивается имя и фото, Марины. Не верю глазам. Пробегаю глазами по двум словам снова и снова проговаривая их про себя: уезжай Женя.
Сначала до меня не доходит смысл ее слов, но когда настигает осознание делаю несколько стремительных шагов к тротуару и поднимаю взгляд к окнам Марины. Света нет. Там темнота. Значит. Она знает что я здесь. Но как? видела машину?
Не трогаясь с места тут же пишу ей в ответ.
“Спускайся жду тебя. И я никуда не уеду. Если сама не спустишься через пять минут. Сам поднимусь.”
Поднимаю взгляд вверх и замечаю голубоватый отблеск в окне и мелькнувшую тень. Значит прав я. Дома она одна. Заметила мою машину. Выключила свет и теперь наблюдает за мной прикрываясь темнотой.
Не проходит и минуты телефон снова разрывает вибрация. Вот, черт! Все таки решила пойти трудным путем. Придется подниматься самому. Открываю смс по дороге.
“НЕ СМЕЙ! УЕЗЖАЙ ЖЕНЯ! ТЫ ТОЛЬКО СДЕЛАЕШЬ МНЕ ХУЖЕ!
Замираю на месте. Ноги как будто врастают в промерзшую землю. Я будто слышу ее крик через капслок.
“ЕСЛИ У ТЕБЯ ЕСТЬ ХОТЬ КАПЛЯ ЧУВСТВ КО МНЕ И … СОВЕСТИ УЕЗЖАЙ! ПОЖАЛУЙСТА!”
Во мне как будто что-то надтреснуло, токами понеслось по нервам гулким скрежетом, что аж челюсти свело от горечи и боли, которой было пропитано каждое слово. Не верю. Не верю в то, что она все это говорит от сердца. Мне нужно поговорить… Увидеться с ней лично. Пусть все мне скажет в глаза. Я не верю тому, что сейчас прочитал. Она врет. Все врет.
От экрана меня отвлекает короткий сигнал, который вылетает из динамика домофона. Поднимаю глаза. В проеме появляется средних лет женщина. Вот он мой шанс. Стремительно приближаюсь к двери, но женщина преграждает мне путь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Эй, погоди! – черт я узнаю этот голос сразу: хриплый прокуренный – это соседка Марины.
– Потом. Дай дорогу, – пытаюсь ее обойти, но она железной хваткой впивается мне в предплечье.
– Я от Марины, – коротко осаживает мой пыл. – Она просила передать вот это, возьми, – в мою ладонь ложиться небольшой сверток. – Марина не спустится. И сказала, что если ты будешь и дальше тут стоять, вызовет полицию.
– Вот значит как, – сжимаю пальцы в кулаки и в той что находиться небольшой сверток с сувенирчиком–безделушкой, который подарил Марине на Новый Год, что-то хрустит ломаясь.
– Не серчай друг. Ну… – женщина хлопает меня смачно по плечу. – … Ну не знаю, если тебе некуда идти пойдем ко мне. У меня и выпить есть и закусить. Сегодня котлеты жарила…
– Хм, котлеты значит, – фыркаю, когда в нос ударяет запах гари. – Не хочется. Вот передай это ей обратно. И скажи чтобы не переживала, больше я ее не побеспокою.
Круто развернувшись направился в сторону припаркованного спорткара. Выходкам Марины меня будто хлесткая пощечина отрезвели. Привели в чувства. Унижение конечно можно стерпеть раз, во второй можно тоже переступить через себя, но чтобы вот так, издеваться осознанно над собой и надо мной за компанию – это чересчур. Мне такого опыта хватило.
Любовь. Забавная штука. Она делает человека подвластным другому. Лишает своего мнения. Ломает. Корежит все человеческое что есть в тебе. Превращая в сломанную куклу. В ненужный хлам. Мне становится интересно на какой из этих стадий я и, на какой Марина. Хотя по поводу девушки и гадать не нужно, там к бабке ходить не нужно, все яснее ясного. Она уже давно сломана.
Глава 9
Глава 9
Приоткрыв дверь в зал, окидываю взглядом помещение. Морщусь, так как в нос ударяет насыщенный запах спиртного, смешанного с сигаретным дымом.
– Миша, нам нужно поговорить.
Предпринимаю очередную попытку достучаться до мужа, потому как мне невыносимо сидеть в комнате и думать о том, как будут выстраиваться дальнейшие отношения между нами. Но по замутненному алкоголем взгляду осознаю, что разговаривать не с кем. Миша в ауте.
– Заходи, че встала, как не родная? – подхватив бутылку за горлышко, он откидывается на спинку дивана и, запрокинув голову, отхлебывает приличный глоток виски.
– Ладно – это не к спеху. До завтра подождет.
– Иди сюда, говорю, – я не сразу соображаю что происходит в следующую секунду, но все же чисто интуитивно отклоняюсь в сторону и прямо перед моим лицом пролетает бутылка, ударяется в стену, рикошетит и с грохотом катится по полу, разбрызгивая янтарную жидкость.
Сердце в груди заходится. Гулко сглатываю страх, сковавший горло, перевожу взгляд на мужа. И от того, как он свирепо на меня смотрит, мне становится до жути не по себе.
– Иди. Садись. Выпей со мной, а то ты меня трезвая бесишь, – кривит рот, указывая на место возле себя.
– Миша, я не думаю, что это хорошая идея, – переминаясь с ноги на ногу, делаю короткие шажки в сторону двери и стараюсь не подавать вида, что боюсь его до жути.
– Думает она, – передергивает, иронизируя мои слова. – Да ты хоть когда-то думала? Только и умеешь, что своими ножничками чикать. Иди сюда говорю. С такими отцами, как у тебя, думать и не нужно. Только ноги надо раздвинуть перед нужным человеком, чтобы заманить его в ловушку.
– Миша, ты пьяный и несешь чушь. Я не хочу это слушать. Ты слишком мерзкий.
Все же не сдерживаясь, обрываю мужа.
– Я мерзкий? Да кто бы говорил. Кто из нас шалава? Правильно ты… не я. Так что не выпендривайся, Марин. Иди лизни коньячка и жизнь заиграет новыми красками. Вспомним прошлое. Иди сюда.
Миша продолжает молоть дикую чушь, смешивая ее с оскорблениями и грязью.