Он будто не слышал вопроса.
— Ну? Что молчишь?
— Виноват, командир…
— В чем виноват? Экипаж цел?
— Живы все. Машину жаль…
— Причина?
— На большом шаге взлетал…
Я даже присел от неожиданности.
— Как это ты? Не новичок ведь!
Сорокопудов молчал, виновато опустив плечи. Тут только я увидел, как он устал за последние дни. Лихорадочно блестящие глаза, запавшие виски, черные тени под глазами…
Он взлетал на перегруженной машине с большим шагом лопастей винтов. Развернутые под большим углом, они на взлетном режиме захватывали много воздуха, но тяги, достаточной для достижения необходимой скорости для отрыва самолета от земли, не давали. Элементарная ошибка. Хорошо еще, что все обошлось сравнительно благополучно.
— Знаешь что? — решил я. — Иди отдыхай. Я сам [91] обо всем доложу, как надо. Слышишь? Чтоб я тебя здесь не видел!
Второй вылет в этот день мы совершили на Неберджаевскую. Этот район стал самым опасным. Гитлеровцы усилили его прикрытие семью зенитными батареями и многочисленными «эрликонами», в воздухе постоянно патрулировали «мессеры». Нужно было менять тактику. Решили нанести внезапный удар с малых высот. Группу вновь повел наш комэск Николай Андреевич Балин — бесстрашный летчик высокого класса. Мы восхищались его неутомимостью. По два-три раза в день он водил в бой эскадрилью, готовил собственный экипаж к очередному вылету, обучал молодых пилотов и штурманов, которых у нас становилось все больше, выносил на своих плечах все многочисленные обязанности командира подразделения.
Море позади, группа повернула на цель. Идем на малой высоте, внизу сильно пересеченная местность: горы, холмы, поросшие невысоким лиственным лесом, голые скалы, узкие извилистые долины. Последняя гряда холмов. Сразу за ней — панорама боя. Станица тонет в дыму пожаров.
Ложимся на боевой курс. Засверкали нити «эрликонов», но поздно: бомбы сброшены. На повышенной скорости уходим от цели.
— Как результат? — спрашиваю у стрелков.
— Нормально, — отвечает Никифоров. — Думаю, фрицам будет о чем рассказать после войны в назидание деткам…
Разнообразить ассортимент
11 августа 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования утвердила предложение Военного совета Северо-Кавказского фронта о создании Новороссийского оборонительного района. В его состав вошли войска 47-й и одна дивизия 56-й армий, боевые корабли, части морской пехоты и береговой артиллерии Черноморского флота, морская авиационная группа, имевшая в своем составе более ста самолетов. Авиацию возглавил заместитель командующего ВВС ЧФ, отважный и опытный генерал Квадэ. С первых дней организации морской авиационной группы [92] оборонительного района все ее части действовали с предельным напряжением. Общее превосходство в силах ещё оставалось за противником, но принимались все возможные меры, чтобы остановить его продвижение.
Враг, не считаясь с потерями, стремился пробиться к Новороссийску. 19 августа прорвал фронт у станицы Абинской. Перед авиагруппой была поставлена задача непрерывно бомбардировать и штурмовать скопления противника в пунктах сосредоточения и на рубежах атаки, громить танковые и механизированные колонны на подступах к линии фронта.
В руках гитлеровцев оставались станицы Неберджаевская и Нижне-Баканская, расположенные в двадцати трех километрах от Новороссийска. На земле шли жаркие кровопролитные бои. Полыхали пожарами августовские ночи. Стонала земля от разрывов бомб и скрежета танков.
Черноморские летчики совершали по пять-шесть боевых вылетов в сутки.
В один из этих дней в 36-й авиаполк поступил приказ: уничтожить живую силу и технику противника в районе Неберджаевской и Нижне-Баканской. На выполнение задания вылетела группа во главе со старшим лейтенантом Осиповым.
— Бомбить будем не по ведущему, а индивидуально, — решил командир группы. — Каждый штурман должен самостоятельно вывести самолет на цель. Угол сноса передам по радио, уточните его при подходе к цели.
Через двадцать минут воздух над аэродромом наполнился ревом моторов. Выстроившись, машины направились к цели. Истребителей сопровождения на этот раз не оказалось. К Нижне-Баканской вышли с севера, но в станице противника не обнаружили. Пошли параллельно шоссе. На подходе к развилке дорог на Неберджаевскую и Нижне-Баканскую Никитин заметил колонну автомашин. Фашисты также увидели нас, стали спешно рассредоточиваться, увеличили скорость, спеша укрыться.
— Командир, доложи ведущему и выходи на боевой, — советует Димыч.
Докладываю о своем решении отбомбиться по выступу леса, куда уже втянулась колонна. Старший лейтенант наши действия одобряет, сам ведет остальных к железнодорожной станции Нижне-Баканская, где обнаружен разгружающийся состав с войсками. Звено Андреева направляет бомбить скопление войск на окраине Неберджаевской. [93]
Первые же разрывы наших бомб настигли не успевших рассредоточиться в лесу гитлеровцев. Столбы пламени взмыли в воздух, на опушку стали выскакивать автомашины и серые фигурки гитлеровцев. Следующая серия бомб накрыла опушку. Отходя от цели, увидели, что весь угол леса порос языками пламени, далеко в сторону протянулась полоса черного дыма. Сделав разворот, ухожу из района удара. Теперь можно немного расслабить руки, онемевшие на зажатом на боевом курсе штурвале.
— Порядок, — кивает Димыч.
Действительно, цель выбрали удачно и отбомбились хорошо.
Подлетая к станции, увидели результаты работы группы Осипова. Состав был разбит в щепки, горели станционные постройки, на железнодорожном полотне зияли глубокие воронки.
Звено Андреева отбомбилось по складу боеприпасов. Столб огня и дыма виден был издалека.
На обратном пути выяснилось, что поврежден осколком снаряда мотор одного из самолетов в звене Андреева. Однако все обошлось благополучно. Ведущий уменьшил скорость, и вся группа дотянула до своего аэродрома.
Днем 26 августа наши войска овладели Неберджаевской. Новость мигом облетела весь полк. После стольких неудач маленькая победа приобрела в наших глазах особое значение: может, это начало большого наступления, переломный момент на фронте? Но вскоре стало известно: противник поспешно принялся перебрасывать 125-ю пехотную дивизию из-под Туапсе в район Крымской, готовясь к очередному штурму Новороссийска.
Начальник штаба майор Пересада утром 27 августа синим карандашом жирно провел на карте новую линию переднего края противника.
— Все ясно? — обратился к хмуро молчавшим летчикам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});