может, или не хочет отвечать.
– Странно, что руки, – задумчиво сказал Крис.
– А что странного? – возразил Эд. – Чем работаешь, то и горит.
– Оно так, – кивнул Крис. – Но нас-то кололи туда. Вспомни, так же болит.
– Похоже, – поправил его Эд.
– Я ничего не знаю об этом, – сказал Жариков. – Если можете, расскажите.
Они переглянулись. У Криса потемнело лицо.
– Это… это когда нам уже так по тринадцать там, или четырнадцать… Привязывали и кололи… – Эд говорил тяжело, с паузами, будто и английские слова забыл.
– Инъекции, – глухо сказал Крис. – Потом болит долго и…
– И мы уже такими остаёмся. Это очень больно, – у Эда сорвался голос, и он отвернулся.
– Если тяжело говорить, то не надо, – решительно сказал Жариков.
– Тяжело, – кивнул Крис. – Но я о другом. Их-то, ну, палачей, не кололи. Руки-то обычные.
– Д-да, – согласился Эд. – Правильно. Нечему там гореть.
– Интересно, – как бы про себя сказал Жариков. – Чистая психиатрия… Или всё-таки невралгия… – и уже в полный голос. – Ладно. Пойдём, посмотрим, как они.
Синие ночные лампы в коридоре. Особая больничная тишина. Тёмные двери палат. И только две светятся таким же синеватым светом.
Через дверные фрамуги Жариков заглянул в палаты. Гэб лежал неподвижно, закрыв глаза, но что-то подсказывало, что не спит. Чак спал, всхлипывая и постанывая во сне. Жариков повернулся к молча стоящим сзади Крису и Эду и услышал тихий, но очень чёткий шёпот:
– Один не спит.
– Дыхание не то.
Жариков кивнул и тихо спросил по-русски:
– Кто поговорит с ним?
– Я, – сказал Крис.
И решительно открыл дверь в палату.
Гэб слышал шум и разговор в коридоре, хотя последние фразы разобрать не удалось, на другом языке, похоже. Русские? Сейчас зайдут, найдут таблетку, которую он, схитрив, не проглотил, а зажал в кулаке и потом запрятал под матрас, и начнётся… Ну и хорошо: кончится это нелепое противное враньё про свободу, что нет рабов и всё остальное. Вон здесь какая орава черномазых. И все спальники. Зачем русским столько? Палас, что ли, здесь? Или больных ублажают? Спальника в усладу ему не давали. Ни разу. Спальницы… да, было как-то. А вот обычных рабынь хватало. На случку для приплода. Всё прибыль хозяину. Будь они все прокляты. Все. Все до единого. И прав был Чак, когда кричал, что беляк хорош только мёртвым.
– Ты чего не спишь?
Гэб открыл глаза. Белый глухой халат, белая круглая шапочка. А лицо тёмное, и волосы из-под шапочки чёрные, волной. Метис? Метис. И… спальник, точно.
– Болит что?
Гэб медленно разжал губы.
– Проваливай, погань рабская.
Крис улыбнулся, одним мягким и быстрым движением вынул таблетку из-под матраца и показал ему.
– Ну и дурак.
Гэб приподнялся на локте, одеяло свалилось, открывая мускулистую грудь и плоский живот.
– Беги, доноси, ты… – он длинно замысловато выругался. – Я ж тебя… спальника поганого…
– Не пугай, – Крис опять улыбнулся. – Ты же палач, без приказа ни хрена не можешь. Хочешь боль терпеть – твоё дело. Во сне боли не чувствуешь.
Гэб откинулся на подушку, поправил одеяло.
– Ты… ты откуда взял, что я… палач?
– Узнали тебя, – просто ответил Крис. – И тебя, и второго.
– Врёшь, я никогда… – и осёкся.
– Вспомнил, значит, – кивнул Крис и повернулся к двери. – Пить захочешь, вода в стакане на тумбочке. А вставать тебе нельзя. Лежи и спи, – теперь он говорил через плечо.
– Ещё я тебя, поганца, буду слушаться!
– Будешь, – Крис на мгновение обернулся. – Тебе же всё равно, кто приказывает.
– Ах, ты…!!! – Гэб захлебнулся руганью.
– Ну? – Крис спокойно подождал, пока он закончит. – И это всё, что ты умеешь? Небогато. Послушай тогда.
Крис говорил спокойно, даже участливо. И, закончив длинную, лихо закрученную фразу, сказал уже серьёзно:
– Там, рядом со стаканом, кнопка. Если понадобится что или заболит, нажми. Это вызов. Приду я или доктор. А теперь спи, – и вышел из палаты.
Эд и доктор ждали его. Молча вернулись в дежурку, и уже там Жариков спросил:
– Разве телохранитель и палач – одно и то же?
– У этих – да, – твёрдо ответил Крис. – Я сам, правда, их в работе не видел, повезло, но рассказывали, как в распределитель привозили таких, и они слишком буйных, ну и… на кого укажут, вырубали. И вообще…
– Я тоже слышал, – кивнул Эд. – Говорят, им всё равно кого и как… На кого им хозяин укажет, и всё. И ещё говорили, им нас, ну, спальников, иногда давали.
– В утеху, – подхватил Крис, – вместо женщин. И не джи, а нас, элов. Джи-то умеют, а мы… Ну, и насмерть.
– Говорили, – Эд вздохнул. – Да, много чего говорили. Может, и врали…
– Может, – пожал плечами Крис. – Про нас тоже много врали. Только… правду врали.
– Ты это уже того… заговариваешься, – хмыкнул Эд. – Врали правду? Разве так бывает, доктор Иван?
– Интересно, – неопределённо сказал Жариков.
– Я докажу, – стал горячиться Крис. – Ну вот… Что мы без траханья жить не можем. Это как? Правда или брехня? Ну? Не сейчас, а тогда. Молчишь?
– Ты чего?! Нам это и тогда было по фигу!
– И загореться не боялся? – ехидно спросил Крис. – Чуть задёргает, не кидался к надзирателям, чтоб работу дали, а?
– Ну, было, – неохотно согласился Эд. – Так…
– Значит, правда. Что не можем – это правда, а что нам в охотку – это враньё. Так? – и сам ответил: – Так. И остальное так же. Что нам всё равно с кем. Хоть с уродкой, хоть со старухой, хоть с малолеткой, хоть… ладно. Правда или враньё, ну?
– Твоя взяла, – уныло кивнул Эд.
– И ещё… А, ладно, – не стал добивать его Крис. – Чаю, что ли, поставить?
– Чаю бы неплохо, – одобрил Жариков.
Крис встал и занялся чайником. Налил воды, включил в сеть. Достал заварной чайничек, пачку с чаем, коробку сахара, пакетик с печеньем. Эд, сидя неподвижно, глядел перед собой остановившимся глазами. Жариков рассеянно перелистывал журнал, обдумывая услышанное.
Когда чайник закипел, Крис взялся было за заварной, но тут же повернулся к Жарикову.
– Может, вы сами хотите?
Жариков кивнул и, отложив журнал, встал. Крис уступил ему место у чайного стола и сел рядом с Эдом. Жариков ничего не слышал, только заметил, как еле-еле шевельнулись губы Криса. Эд несогласно дёрнул плечом, но тряхнул головой и вымученно улыбнулся.
И они уже пили чай, когда Эд вдруг сказал:
– Если всё, что о них врали, правда, то… – и оборвал сам себя.
– То страшная это штука, – закончил за него Крис и решительно обратился к Жарикову. – Доктор Иван, вы один к ним не заходите. Опасно. И остальных предупредите.
– Спасибо, – улыбнулся Жариков. – Только