Читать интересную книгу Заговор конца света - Константин Максимов

Таким образом, уже в этом рассказе мы находим все основные моменты Канонических Текстов. Только количество миров позднее было ограничено девятью уровнями, к тому же замыкающимися в кольцо. Механизм, сохраняющий информацию о личности, стал называться Розовыми Скалами, а Закон Луча превратился в Главную Заповедь: "Помни, величайший из грехов - возвращение назад...".

Геннадий Бариков был шокирован известием, что во Второй мир попадают "хоть те же люди, да не все. Сюда попадают, как правило, изобретатели, художники, поэты...". Творческая элита, одним словом. Тот самый "мир честных, активных, добрых людей", ключ к которому находился, по мнению Малахова, на дискете Филина. Ключ, запирающий дверь в утопию. Или, наоборот, широко распахивающий "двери восприятия"?

Дискета, похоже, в качестве традиционного атрибута информационных технологий перейдет в XXI веке. Даже на Втором уровне (в "Заговоре Посвященных") кабинет главного компьютерщика завален грудами дискет. Разумеется, ВР достижима и при помощи "химии" или специальных психологических приемов. Просто компьютер в период Третьей революции гораздо более доступен, чем любое другое средство.

Но даже будь эта доступность всеобщей, остается различие между людьми (врожденное или социальное). Поэтому в отношении ВР неизбежно расслоение общества, тождественное описанному У. Эко. Посвященные, как мы помним, составляли незначительный процент от общего числа всех людей. В свое время над случайным характером Посвящения ломал голову Давид Маревич: "Отец вот Посвященным не стал, спился и просто умер. Валька, золотой человек Валька - тоже не Посвященный. А туповатый Прохоров, выдающийся слесарь и книжный спекулянт с инженерным образованием - пожал-те!" Что бы сказал Маревич, если бы ему предложили найти общее между хулиганом-хакером и чиновником с высоким положением?

"Отказ от стабильности информационных объектов (внесоциальных образовательных ячеек) стабилизирует информационное поле в режиме генерации и породит принципиально новую систему воспитания. Основной целью этой системы станет создание личности, которая не может быть интегрирована ни в одну из существующих социальных структур, в том числе и в структуру, сформировавшую личность" [54].

Возникает своеобразная "мерцающая" личность, лишенная глубинного начала, зато способная без труда "настраиваться" на любую область информационного пространства. Словно бабочка, свободно порхающая среди самых разных информационных полей и поддерживающая таким образом необходимый уровень информобмена.

Homo Intelligence одновременно оказывается и Homo ludens.

Но игра игре рознь. "Можно разыгрывать встречу с Богом (пододвигая игрой к действительной встрече) и можно (сознательно или бессознательно) разыгрывать встречу с бесами" [63]. Фантазия - одно из ценнейших человеческих приобретений, катализатор творческого процесса. Для многих именно творчество становится наиболее доступной "божеской игрой". Ну а если человек надежно изолирован от "верхних этажей" личности? Творчество при этом подменяется "симулякром", то есть виртуальностью в чистом виде, когда среди бесконечного разнообразия недовоплощенных форм нет ни одной жизнеспособной. К тому же источником фантазмов всегда является бессознательное, и коль скоро путь "наверх" (на уровень метаэго) закрыт, произойдет постепенное соскальзывание вниз, на самое дно человеческой (вернее, дочеловеческой) природы...

Поэтому любое из средств, обеспечивающее уход в ВР - будь то компьютер, УАН или вакуумный тубусоид, - таит в себе потенциальную опасность. "Это машинка, которая будит фантазию и направляет ее куда придется, а в особенности туда, куда вы сами бессознательно - я подчеркиваю: бессознательно - не прочь ее направить. Чем дальше вы от животного, тем слег безобиднее, но чем ближе вы к животному, тем больше вам захочется соблюсти конспирацию. Сами животные вообще предпочитают помалкивать. Они знай себе давят на рычаг" [73]. Не отсюда ли проистекает такое болезненное отношение Посвященных даже к самой незначительной утечке информации, связанной с "погружением"? Скажем, ради уничтожения книги, содержащей подобные описания, они "готовы идти на смерть, на пытки - на все". Среди немногочисленных исключений - Владыка Урус, который всегда предпочитал действовать открыто. Как и положено человеку, свободному от животных страстей.

"На первом уровне человек давит в себе зверя. На Втором бессмертный сверхчеловек давит в себе человека, и при этом зверь (частично) возвращается" [7].

Так как "хищники" в ряду человеческих видов расположены к животным ближе всех, то средства ВР в их случае можно с полным правом назвать "хищными вещами". Например, чем заняты Посвященные на Втором уровне? Из рассказа Анны Неверовой создается впечатление, что они, словно крысы с вживленными электродами, "знай себе давят на рычаг", то бишь усиленно занимаются сексом. И ведь действительно: "хочется" им почти всегда, стесняться чего-то даже в голову не приходит, а секс там, сами понимаете, божественный... По признанию самой Анны, она не занималась им разве что в купели с кровью.

Когда-то, наблюдая за нравами Страны Дураков, Жилин пришел к выводу, что для большинства из обитателей постиндустриального "рая" мир просто скучен. Отсюда и стремление к максимальной яркости переживаний, недоступных в обыденной жизни. Но как показала реальная практика, в мире сверхбыстрых изменений именно скука становится несбыточной мечтой.

Нет сомнений, что "безблагодатное" в духовном смысле существование порождает особый внутренний дискомфорт, могущий довести чувствительные натуры до тяжелой формы депрессии. Но с нашей точки зрения, одно лишь "томление духа" неудовлетворенного обывателя не в состоянии объяснить современные масштабы эскапистских тенденций. Помимо субъективного фактора, не меньшую роль здесь играют и совершенно объективные обстоятельства. Во-первых, требуемый уровень мобильности в информационном обществе может быть достигнут только за счет своевременного изменения характера поведения. А мы уже отмечали, что такого рода изменения находятся за пределами контроля со стороны человеческой психики. С другой стороны, скорость психических процессов имеет свои пределы, поэтому слишком большое количество сигналов дезорганизует работу сознания. "Наше представление о реальности искажается. Это может объяснить, почему испытывая сенсорное перенапряжение, мы чувствуем замешательство и находимся на грани между иллюзией и реальностью" [61].

Таким образом, происходит интенсивное выталкивание масс в виртуальное пространство, где они окончательно потеряют контроль над ситуацией в реальном мире. В "Заговоре Посвященных" Давид вполне целенаправленно стремится сделать Посвященными всех поголовно. "А это НЕМОЖНО".

"Люди, ушедшие в иллюзорный мир, погибают для мира реального. Они все равно что умирают. И когда в иллюзорные миры уйдут все - а ты знаешь, этим может кончиться, - история человечества прекратится..." [73].

Вот и еще один вариант "конца света"...

Глава 15.

Неужели я настоящий, И действительно смерть придет?

О. Мандельштам.

Логическим завершением "тотальной виртуализации" является полная атомаризация социального пространства. Общество распадается на совокупность игроков, каждый из которых играет "на своем поле". В свое время Жилина подобная перспектива приводила в ужас, но за прошедшие десятилетия, наряду с целенаправленным движением в сторону информационной цивилизации, менялось и отношение к подобной перспективе.

Вполне респектабельные людены, появившиеся в последнем романе "полуденного" цикла, меньше всего напоминают опустившихся "слегачей". Римайер оказался прав: "Раз наука дала нам слег, она позаботится и о том, чтобы слег стал безвреден". Да еще и многократно увеличит его эффективность. Скажем, Тойво Глумова уже не возьмешь, как Римайера, под локотки. Недавним начальникам теперь приходится чуть ли не хоровод водить вокруг бывшего подчиненного. (По аналогичной причине Микис Золотых откровенно подобострастничает перед своим же сотрудником Симоном Граем, узнав о его новом статусе среди Посвященных. Но перед Орлами пасует даже Владыка Шагор...)

Максим Каммерер, шеф Тойво, вынужден констатировать: "Нам теперь придется привыкать к совершенно новой ситуации. Не мы теперь определяем время бесед, не мы определяем тему... Мы вообще потеряли контроль над событиями" [74].

Особенно трудно привыкнуть к тому, что игровым полем становится твоя собственная Служба. Поначалу еще сотрудники грешат на ставшие давно привычными происки соперничающих Служб. "Трио", например, подозревает в интригах гейковцев, хотя факты свидетельствуют о совершенно несопоставимой по масштабам информационной инвазии: "оказалось, что не только нас - и их, и военную каэр, и каэр флота - вдруг завалили дезой. Прекрасной дезой! Сверхидеальной дезой! В результате все подозревают всех. Никто не знает целей" [4]. На самих же Игроков выйти практически невозможно. Достаточно вспомнить о печальной судьбе спецотдела КГБ, занимавшегося Посвященными...