"Мир искусства" успешно продолжает лучшие традиции отечественного классического театра. В его репертуаре, помимо названных, спектакли, связанные с жизнью и творчеством Лермонтова, Чехова, Куприна. Большая часть зрителей - молодёжь, которая в театральном зале приобщается к великой русской литературе. Театр стремится "Ивана не помнящего родства" превратить в гражданина, душой и сердцем преданного России. Вот зарисовка с натуры. Закончился спектакль "Расстрелянная соната" - о судьбах наших людей в тисках фашистской оккупации. Администратор театра, собирая свои вещи, обращается к большой группе школьников с двумя учителями: "А вы почему не уходите?" Отвечают: "Ждём, когда слёзы высохнут[?]"
Многое произошло в жизни театра с необычной судьбой. Не изменилось только одно: шаткое положение арендатора, отсутствие дотаций и спонсоров.
Последние шесть лет "Мир искусства" взаимополезно сотрудничает с Московским государственным театром музыки и драмы под руководством Стаса Намина и по понедельникам даёт спектакли на его сцене в Нескучном саду. К сожалению, сейчас это содружество по инициативе хозяина помещения прекращается. Страшно подумать, что театр с репутацией "культурного достояния столицы" может оказаться на улице. А вопрос, прозвучавший в день рождения театра: "Когда же будет у нас свой дом?", повис в воздухе. И висит уже 20 лет. Помочь, наверное, найти форму социальной защиты театру может только Департамент культуры Москвы.
Три года назад один из нас в "ЛГ" назвал историю "Мира искусства" "долгим подвигом". Да, подвиги бывают долгими, но никогда не бывали бесконечными.
Валерий ПОВОЛЯЕВ,
писатель, заслуженный деятель искусств Российской Федерации;
Геннадий ПЕЧНИКОВ,
народный артист
Российской Федерации
«Самое близкое живое существо…»
«Самое близкое живое существо…»
Александр Рубашкин.
Голос Ленинграда. Ленинградское радио в дни блокады. - Санкт-Петербург: ИД "Петронолис", четвёртое издание, 2012. - 230 с.: ил.- 1000 экз.
С чего бы это, - подивится иной читатель, - писать о переиздании этой старой, чуть ли не сорокалетней давности книги?
Но вот что в ней сказано теперь: "Книга эта выходила трудно и долго - около четырёх лет. Она прошла через пять (!) рецензий. Три из них написали партийные работники, разделявшие мнение издателей: слишком много о литераторах и журналистах, об искусстве; мало - о партийном руководстве[?]"
Ох уж эти памятные, зазвучавшие сразу же после Победы предписания, как её трактовать: "Стихия всенародного подъёма в дни Великой Отечественной войны была пронизана организующим началом. Миллионы стремлений и усилий были оформлены волей и разумом советской власти, коммунистической партии. Звенья победы - вплоть до мельчайших - ковались по единому и великому плану" (из статей 1945 года).
Примечательно, как грубое насилие над реальной историей, когда, оказывается, ничего само по себе произойти не могло, сопровождается насилием и над языком: стихия, ничем не сдерживаемая сила, пронизана организующим началом! Стремления и усилия оформлены волей партии!
Злоключения книги Александра Рубашкина "Голос Ленинграда" объяснялись желанием "приватизировать", говоря сегодняшним языком, такое драгоценное "звенюшко", как работа (а в сущности - подвиг!) ленинградского радио в годы блокады.
Трудно представить, чем был этот голос для жителей великого города, осаждаемых не только врагом, но голодом, холодом, одиночеством в промёрзших домах, когда не было ни воды, ни света, ни транспорта!
"Репродуктор сейчас самое близкое живое существо, - писала в дневнике работница одного завода в декабре сорок первого. - [?]Он единственный питает меня рассказами, культурой, а главное - это вести с фронта".
"Без него страшно. Совсем как в могиле",- сказал старик, пришедший в Дом радио откуда-то с Васильевского острова (путь не близкий в тех условиях!) узнать, почему передачи вдруг прервались (бывало такое!).
"Когда ослабевший от голода ленинградец брёл своей падающей походкой по почти безлюдной, заметённой снегом улице, репродукторы бережно передавали его из рук в руки, - там, где кончалась слышимость одного, начиналась зона слышимости другого", - вспоминал писатель Александр Крон, сам постоянно выступавший перед микрофоном, чего, кстати (о партийном руководстве) сказать, ни разу за время блокады не сделал местный "вождь" Жданов.
В Доме радио жили, как на передовой. "Вдруг взрыв. Здание[?] вздрогнуло, где-то совсем рядом упала бомба, разорвался снаряд. Мы продолжали читать. Взрывной волной выбило оконную раму в студии, осколок попал в дикторский пульт. Но прекратить передачу нельзя[?]" - рассказывал диктор М. Меламед, в другом случае сразу после передачи упавший в обморок от недоедания.
Естественно, что отдельные главы книги посвящены Ольге Берггольц и "неистовому Всеволоду", Вишневскому, выступления которых той поры в особенности запомнились слушателям. Однако, следуя примеру "музы блокадного Ленинграда" (как часто называли Берггольц), посвятившей свою послевоенную книгу "Говорит Ленинград" "прекрасной памяти работника Радиокомитета Якова Бабушкина[?] памяти работников Радиокомитета Николая Верховского, Всеволода Римского-Корсакова, Лёши Мартынова, умерших от голода", Александр Рубашкин отдал должное этим и подобным им людям нередко с драматической послевоенной судьбой (гонения в связи с пресловутым Ленинградским делом, "борьбой с буржуазным космополитизмом" и т.п.). "Сколько вы воскресили[?]" - благодарно писал автору один из них, сотрудник немецкой редакции Фриц Фукс, кстати, сам испытавший все прелести "партийного руководства".
Забудешь ли диктора Н. Васильеву, которая в ответ на предложение хотя бы на время уехать на отдых сказала: "А они - те, кто слушает нас? Они будут думать, что мы умерли, а это значит, мы прибавим людям горя. А его у них и без этого хватает".
Осмелюсь применить к книге Александра Рубашкина давние слова Ольги Берггольц: "Это гимн ленинградцам - опухшим, упрямым, родным!"
Тем, незабвенным[?]
Андрей ТУРКОВ
«Культура – это состояние души»
«Культура – это состояние души»
КЛУБ-206
Гость "ЛГ" - Григорий Рапота, Государственный секретарь Союзного государства
Леонид Колпаков, заместитель главного редактора. Понятно, что Союзное государство существует, но что ещё предстоит сделать для его полноценного функционирования?
Г. Рапота. Давайте называть вещи своими именами: государство как единый юридически оформленный государственный организм пока не существует. Есть замысел создать это государство, есть понимание, что для этого надо сделать, и одним из окончательных этапов может стать принятие конституционного акта
А вот то, что на пути создания такого государства многое уже достигнуто и есть предпосылки для дальнейшего формирования такого государственного образования, утверждать можно. Это касается экономической сферы, социальной, военной и области безопасности и правопорядка. Есть движение вперёд, достигнуты такие формы взаимодействия, которые отсутствуют во взаимоотношениях с другими государствами СНГ. Достаточно упомянуть отсутствие границ, таможенного и пограничного контроля. Сейчас это воспринимается как само собой разумеющееся, что правильно. К хорошему люди привыкают быстро. Это уже большое достижение, что жители Российской Федерации и Беларуси могут на территории друг друга свободно перемещаться, жить и работать там, где они хотят, учиться. Это уже элементы Союзного государства.
В области обороны создана единая группировка войск под единым командованием, которая вступает в действие в случае чрезвычайных обстоятельств. В экономической сфере существуют совместные проекты, нацеленные на создание нового инновационного продукта.
Таким образом, Россия и Беларусь сформировали некий пилотный проект, который впоследствии может распространяться на более широкий круг государств. Впервые именно между нашими государствами были подписаны соглашения о режиме свободной торговли, потом это было достигнуто на территории ЕвразЭС, сейчас эта задача решается уже в рамках СНГ. Впервые именно на двухсторонней основе было подписано соглашение о Таможенном союзе, и сейчас союз трёх государств стал реальностью.