Да и не до того было сейчас, чтобы терять рассудок из-за легкомысленной девчонки. Пока Позвезд находился в далекой Свеарике, Ярослав разорвал всякие отношения с отцом, отказавшись платить Киеву дань. Он доходчиво объяснил свое решение Позвезду и призвал так же поступить со своей вотчиной, но младший брат не собирался следовать его совету. Молодой князь с досадой понимал, что Ярослав обвел его вокруг пальца, оказав честь привезти в Новгород дочь шведского короля.
Зря великий князь надеялся, что сыну валашской царевны удастся усмирить Ярослава. Новгородский князь, славящийся своим холодным разумом, показал свой сильный, непреклонный нрав и расчетливый ум. И теперь Позвезду следовало поспешить на встречу с отцом, чтобы хоть чем-то утихомирить гнев великого князя. Если начнется война между Владимиром и Ярославом, в выигрыше окажется Святополк. Кроме того, Позвезда очень смущало то внимание, которое проявляла к нему Ингигерда, невеста новгородского князя. За время долгого пути дочь шведского короля не скрывала от Позвезда своей симпатии. Он и сейчас порой ловил на себе ее странные взгляды, но старался не думать о том, какие чувства испытывает к нему эта северная красавица.
И дни и ночи князь вспоминал лишь холод в глазах Купавы. Именно из-за дочери боярина Блюда Позвезд никак не мог покинуть Новгород. Он казнил себя за то, что перед отъездом в Свеарике холодно расстался с Купавой. Почему он не объяснился с ней, почему не рассказал, что она напоминает ему дивный купальский сон… Теперь он не верил ни единому слову Ярослава. Разве могла Купава быть любовницей Святополка? Если и была, то лишь по принуждению. Наверно, потому и сбежала от него. Хорошо еще, что сейчас она находится так далеко от своего мучителя… И как ужасно, что в опасной близости от Коснятина.
* * *
Купава давно облюбовала себе высокий холм над Волховом, где росли молодые березки. Она уже не раз выбиралась за город без сопровождения Коснятина, объясняя это тем, что желает помолиться в одиночестве в маленькой часовенке. Впрочем, в последние дни домашним было не до нее. Все готовились к свадьбе Ярослава, ведь пировать собирался весь город.
Но на этот раз ее уединение было нарушено.
— Где ты друга своего любезного оставила? — взгляд Позвезда был подобен грозовой туче. — Или нового приятеля в лесу ищешь? Тебе не привыкать.
— Почто упрекаешь меня? — возмутилась девушка. — Привез сюда как забаву, оставил у чужих людей и думать забыл! Впрочем… я не должна гневаться на тебя, княже, ведь ты спас меня от лихих людей. Что ж… Спасибо тебе за лечение и заботу, но теперь оставь меня в покое. Ступай себе, ищи жену в чужих краях, а я свою дорогу сама выберу!
— Вижу, уже выбрала, — зло процедил князь. — Коснятин — знатный сластолюбец. Хороши ли его ласки ночами темными?
Слезы едва не брызнули из глаз девушки. Она хотела убежать, чтобы не слышать обидных слов, но вместо этого глубоко вздохнула и, с трудом сдерживая гнев, проговорила, медленно произнося слова:
— За то время, что живу вдали от родных, я лишь в доме посадника почувствовала тепло, заботу и ласку. Ежели бы захотела, то сейчас к свадьбе готовилась. Но вместо этого тебя, глупая, ждала… Вижу — зря. А на Коснятина ты волком не смотри. Друг он мне настоящий, нареченным братом его почитаю. Желания все мои угадывал, слова поперек не сказал, чести моей порушить без спросу не пытался.
По ее щекам потекли слезы, сверкая на солнце, словно запоздалые льдинки. И Позвезд поспешил осушить эти ручьи поцелуями… Купава рванулась прочь, но тут же замерла в желанных объятиях. Время вздыбилось, не осталось ничего, кроме любимых глаз и ясного света, исходящего из них…
Летний теплый вечер разливался по земле. Легкий душистый ветерок долетал с реки. Цветы дикой вишни нежились под лучами полуденного солнца и осыпались снежинками на темные волосы юноши и девушки… Где-то в вышине звенели птицы, и, вторя им, Купаве хотелось петь о своей любви. Князь с любовью и нежностью рассматривал чудесное личико боярышни и ее сияющие очи. Он ласково погладил ее темные кудри и прошептал:
— Почему у тебя такие удивительные глаза? Я хотел бы утонуть в этих озерах.
Эти слова поразили девушку словно гром. На миг показалось, что время непонятным образом сложилось вдвое. Она уже слышала эту речь, но от другого человека — от незнакомца из купальской ночи… Купава едва не лишилась сознания, повиснув в объятиях Позвезда. А через мгновение, сама того не понимая, опустилась вслед за князем в душистую траву. Вся ее стойкость, захваченная бурей незнакомых ощущений, ушла в какой-то водоворот, а вместо нее забил родник странного освобождения…
Нежные губы его коснулись ее волос, ласково тронули виски, быстро пробежали по щекам и нежной шее. Она молила Бога, чтобы он остановился, но вместо этого его теплое дыхание стало еще жарче, а жадные губы требовали ответа. И Купава, истосковавшись по любви и ласке, уже сама тянулась к Позвезду, мечтая о бесконечном поцелуе.
Объятия князя стали более жадными, властными, и девушка тут же очнулась. Ей внезапно показалось, что его губы поймали не только ее тело, но и душу. Это уже слишком. Если она не остановится сейчас, то не остановится никогда!
— Нет! — собрав в кулак всю свою волю, Купава разорвала круг объятий и вскочила на ноги.
Позвезд от удивления даже не стал удерживать ее. Он лишь попытался поймать взгляд девушки:
— Ты в самом деле не хочешь?
Она хотела — и как хотела! — чтобы его руки вновь коснулись ее груди, чтобы его тело сомкнулось с ее телом, чтобы его губы наполнили все ее существо желанием! Но это были греховные, запретные радости, которые она теперь, когда разум к ней вернулся, могла только проклинать.
— Оставь меня! — выкрикнула девушка, едва не рыдая.
Губы ее горели от жара поцелуев, но она уже мчалась, как вспугнутый заяц, в сторону городских порот.
* * *
Позвезд дольше не мог оставаться в Новгороде. Спешное дело позвало князя в дорогу: пришло достоверное известие, что великий князь собирает поход на новгородские земли. Владимир решил наказать сына-ослушника в назидание всем остальным сыновьям. Позвезд решил немедленно выехать в Муром, чтобы переговорить с Глебом, а затем отправиться вместе с ним к Борису. Быть может, втроем они сумеют утишить гнев отца и остановить войну. Но перед тем, как покинуть Новгород, следовало объясниться с Купавой.
Князь направлялся в сторону дома посадника в надежде встретиться с боярышней, но увидел ее несколько раньше. Купава вместе с дочерьми Добрыни возвращалась домой из торговых рядов. Девушки весело обсуждали диковинки, которые доставили в город торговые люди из южных стран, и мимоходом обменивались любезностями со знакомыми парнями, осыпавшими их шаловливыми улыбками почти на каждом шагу. Когда девицы поравнялись с князем и приветливо поздоровались, Позвезд придержал за локоть Купаву и быстро прошептал: