ты ангел-хранитель? – с надеждой в голосе спросил ты.
– Ты думаешь, что у тебя есть ангел-хранитель и демон-искуситель? Сколько на Земле сейчас живет людей? Около пяти миллиардов! И что у каждого есть ангел-хранитель и демон-искуситель? А интересно ангелам и демонам больше заняться нечем, чем толкать тебя из праведности во грех, и наоборот тянуть их греха назад к праведности? Нет друг мой. Нету у тебя ни ангела-хранителя ни демона-искусителя. Вот бесы в тебя вселится могут, в некоторых, особо усиленно погрязших в грехах своих, вселяются уже демоны, но то личный выбор индивида. Нету судьбы, кроме отмеренного срока. Сами мы по жизни топаем, сами веру себе избираем, верим в то, что ближе нашей утробе и нашему сознанию, сами же хорошие поступки и грехи совершаем. Потому на страшном суде и отвечаем за свои поступки абсолютно самостоятельно, хрен на демона свалишь, что это он тебя толкал усиленно ко греху, ведь тогда твое стремление к праведности можно растолковать как усилия ангела, а не твою заслугу. Пора бы всему человечеству вырасти и понять простую истину: ни Бог (во всех своих ипостасях и со всеми своими именами) ни Дьявол (во всех своих ипостасях и со всеми своими именами) в нашу жизнь не вмешиваются! К людям уже приходил Сын Божий и, как Сын Человеческий, указал человечеству дорогу. Куда идти человечество знает, но нам дали возможность выбора пути! Нам дали вырасти самостоятельно! Сколько можно человечеству подтирать сопли и толкать его в нужном направлении?! Пора человечеству выкинуть свой инфантилизм на свалку! Почему все считают, что Бог или Дьявол человеку чего-то должны, если он об этом попросит? Да ни хрена подобного! Сами мы шагаем либо к одному краю, либо к другому. Вспомни, ведь у многобожников не было богов добрых или злых, были боги светлые и боги темные. Боги были такие же как люди. Делали хорошие и плохие поступки, все боги и светлые, и темные. И вот когда ты поймешь, что Бог и Дьявол – это всего лишь судьи на страшном суде, который для каждого наступает отдельно, а не скопом, что Армагеддон уже давно наступил и страшный суд уже вовсю идет, тогда, возможно, человечество в целом перестанет совершать те страшные поступки, которые они совершают сейчас, а самые страшные и кровавые прикрывая именем Бога. Крестовые походы и газават, может хватит! Хватит прикрывать свою алчность и кровожадность именем Бога. Ты думаешь Богу от этого не противно и ему приятно получать человеческие жертвы? Я думаю, что нет. Так что про ангела-хранителя и демона-искусителя забудь их, на всех не хватает. Так что живи сам, самостоятельно.
– Ты сюда не проповеди мне читать пришел. Я ведь знаешь особо не верю. Но пытаюсь веровать.
– Вот именно, что пытаешься. А впрочем, мне все равно. Ведь свой путь ты уже избрал! – Дедан даже зевнул от скуки.
– Какой? – хотя ты и не особо веришь, но все же интересно.
– А разве ты из «Божественной комедии» Данте не помнишь куда попадают самоубийцы – второй пояс седьмого круга, где гарпии будут рвать тебя на части. Впрочем, тебе это все равно не очень-то и интересно. Потому давай поговорим о чем-нибудь другом.
И вы разговариваете всеми ночами, спорите, и, возможно, двигаетесь к истине, хотя это не точно.
Но к четвергу тебе Дедан надоедает, и ты убегаешь в общество таких же как ты, ну, или почти. Большая часть из них даже не представляет кто такой Данте, или Лев Толстой. Даже там, в этом «бухарском клубе», меркантильность побеждает разум. Но…, там весело, и ты совершаешь очередную акцию, как то: побухать где-нибудь на крыше пятиэтажки, например. Кто предоставляет такие экстравагантные места заседаний «бухарского клуба» ты не помнишь, хотя возможно, что этим экзальтированным товарищем являешься ты сам. Но всегда ты после заседаний клуба попадаешь в «обезьянник», и потом мучаешь себя двое суток вопросом: ««Обезьянник» – это что Рим, куда ведут все твои дороги? Или может быть Курский вокзал, куда постоянно мимо Красной площади попадает Веничка?»
Но однажды, во время спазма желудка в ИВС, когда ты блюешь себе в тапки, тебя, как озаренье, посещает мысль: «А может быть «обезьянник» и ИВС – это как чистилище, где ты через страдания проходишь очищение, тебе остается пройти еще немного, и вот ты новый, очищенный можешь уже с уверенность войти в этот мир? И, возможно, этот мир не будет к тебе так злобно относиться, не будет тебе мстить не понятно за что. Но ты всегда поддаешься искушению после ИВС, и цикл начинается снова и, чтобы ты это понял, чтобы тебя как-то к обновлению подтолкнуть и появляется Дедан. Дедан, скорее всего, не ангел и не демон, а та часть тебя, которая еще верит во что-то светлое и чистое, в то, что ты можешь измениться и все начать сначала».
Глава 04.
После осознания данного тебе откровения, ты пытаешься не поддаться искушению, и сразу после отсидки в ИВС идешь домой. Последнее что ты помнишь – это твое движение «ледокола» в толпе. Дальше – белая пелена.
Ты не помнишь как попал в эту обитель, возможно, это еще одна ступень в твоем преобразовании, возможно, что это Божий дом, не церковь, нет, и не то место, где живет Бог, но именно то место, куда Божья благодать все же распространяется. Хотя это и не ангелы, но что-то близкое, поскольку они как-то заботятся о тебе, но они не носят белых одежд, потому и не ангелы. Бывает, что иногда тебя посещают и ангелы в белых халатах, послушают тебя, посмотрят и что-то скажут тем, другим, которые не ангелы в разноцветных одеждах. Иногда ангелы в белых халатах тех, которые не ангелы в разноцветной одежде называют «санитары», а люди вокруг тебя их называют «нянечки». Но ты делаешь вывод: данный дом все же Божья обитель, ведь ангелы иногда сюда залетают. Хотя, конечно, те, которые не ангелы в разноцветных одеждах, не совсем добры к тебе, но кто сказал, что санитары должны быть добрыми, даже В.Высоцкий пел: «… Что-то ангелы поют такими злыми голосами…». Но этот маленький мирок обители все же лучше, чем там – в большом злом и ужасном внешнем мире. Этот внешний мир иногда проникает через высокие заборы обители, ты это знаешь, потому что к тебе несколько раз приходили менты.
Дедан заходил пару раз, но ты его выгнал и потребовал, чтобы он никогда больше не приходил. Ведь после каждого его посещения тебя чем-то