на них за ошибки своей молодости.
Отчего у меня неминуемо задергался глаз.
— Честно говоря, не собирался.
Успокоив тем, что не передаст меня бабуле — явно не божьему одуванчику, ведь бабуля главаря банды априори не может быть добродушной, беззащитной старушенцией, а сама сожрет и волка, Бейрут предпочел сменить тему на относительно нейтральную.
— Что так долго ехали?
— Да дебил один под колеса прыгнул. Пришлось отмываться. — заявил Мишка безо всякой эмоции.
Словно не о сбитом человеке говорил, а о пакете из-под сока, который шумно лопнул под колесами его Хаммера, чем вызвал небольшой дискомфорт для его изнеженных ушей.
Мишка сбил человека.
И не испытывает чувства вины.
Не такой уж он и мягкий, как оказалось. И видимо, у него это не впервые.
Равно как и похищать девушек тоже не впервые.
Ох, какие они жуткие, бандиты эти. Один хуже другого. Но Бейрут на их фоне все равно выглядит менее опасным. Возможно, это мое личное заблуждение, наивные попытки закрыть глаза на то очевидное, что Бейрут не лучше их всех. Но иначе я не хотела воспринимать его. Ведь я уже прониклась к нему доверием и симпатией. Дура.
— Ты ж помнишь, что нужна замена, и срочно. — настаивал Мишка на своем. — Бабуля не довольна неполным составом «лядей». Ей надо вернуть ту, что была. А эта вроде похожа. Тоже белая, и фигура такая же.
— Нет, они не похожи. — в очередной раз воспротивился Бейрут указам главаря, не желая передавать меня на съедение его бабуле. — У нее фигура другая и ростом она меньше.
— Да что там рост? Бабуля слепая как крот, разницы не заметит.
— Я найду похожую или верну старую. Но не эту. С этой у меня свои счеты. — озвучил Бейрут свою непоколебимую позицию и поглядел на меня, добавив. — И к тому же, она немая.
Понимая, что таким образом он спасает меня, намеренно солгав главарю и подставив себя, я моргнула обоими глазами. Приняла к сведению, что я немая и что не буду подставлять его.
— Так вот почему у нее рот не заклеен. Потому что она не разговаривает. — догадался Мишка, рассмеявшись с того факта. — Тогда ее можно нигде не оставлять, а взять с собой. Хороший свидетель — немой свидетель.
— Кстати о свидетелях. Сделай погромче, будь добр. — снимая с себя куртку, попросил его Бейрут.
— Не вопрос.
Главарь Мишка охотно выполнил просьбу, от души наболтав радио.
Я почти была уверена в том, что Бейруту, который пребывал весь на нервяках после разборок с Косоротом, всего-то необходимо отвлечься и переключиться на "рабочий" лад, а музыка в этом поспособствует.
Бейрут же решил, что раз отвоевал меня, и раз я такая послушная, а главное, немая, то ему можно делать со мной все, что угодно, где угодно, и при ком угодно.
По-хозяйски закинув руку ко мне на плечо, Бейрут притянул меня и вопиюще бесстыже усадил к себе на колени.
Чтобы я не хлопала глазами в замешательстве, а уяснила, что он хочет от меня прямо сейчас, Бейрут, плотоядно ухмыляясь, умышленно задел подушечкой пальца мой сосок, заметно торчащий через ткань блузы.
— Ну что, детка. Продолжим наше знакомство?
Глава 22
Малая, твои локоны цвета золота,
Мы пропадаем в ритме города,
Пока молоды — к черту поводы,
Ты позови так тихо, шепотом….
Gazan, «Скажи мне ДА».
Я застыла, глядя на Бейрута с четким желанием прикончить его голыми руками. Ведь я совершенно не ожидала, что этот наглец снова выкинет что-то подобное сегодня, да еще и при главаре. И к тому же взяв с меня клятву не выражать словесных протестов, если не хочу куда больших проблем, чем уже успела нахватать.
Провел меня Бейрут. Обманул. Нагрел. Наебал, если его же словами.
А хотя это было предсказуемо. Это я излишне наивна, не разгадала его коварные намерения с ходу.
А Бейрут был очень даже последователен и предусмотрителен в своих действиях. Ведь именно ради этого он попросил сделать радио громче. Чтобы музыка заглушала все, что будет происходить на заднем сидении. В том числе и обрывки моих словесных возражений, которые тут же будут подавлены его рукой.
Бейрут упорно и сосредоточенно продолжал водить пальцем по моему соску, совершая мягкие, но настырные движения по кругу, то слегка надавливая на него, то вытягивая и пощипывая.
Я героически выдерживала принудительные ласки, делала вид, что мне все равно, но уже чувствовала под кожей необузданное, бескомпромиссное либидо, проникающее из него в меня с каждым действием.
Недолго потерпев мой опрометчивый игнор, Бейрут взялся за ткань блузки обеими руками и рывком дёрнул. Перламутровые пуговицы, которые мне так нравились, в тот же миг разлетелись повсюду, словно брызги шампанского, от которого бы я сейчас не отказалась.
А лучше, за вместо шампанского, которое не вставит, два стакана водки. Залпом. Чтобы уж наверняка подействовало.
Стащив блузку с моих плеч, он несколько секунд смотрел на мою грудь в бюстгальтере. Затем страстно припал к торчащему из чашечки соску, набросился жгучими поцелуями, ладонью лаская зону декольте, а другой по спине водил.
Необузданный, голодный, нетерпеливый, он целовал меня, и искромётный жар от его поцелуев, полных порочного желания, обжигал мое тело кипящей смолой неукротимой южной страсти и дикой сексуальной энергетики.
Несмотря на упорные старания Бейрута вновь пробудить во мне озабоченную бабенку с хроническим недотрахом, готовую расставлять ноги везде, где ему приспичит, я не поддавалась на провокации эротического характера, непреклонно и стоически терпела все пытки возбуждения.
Пусть знает, что я не угасаю и тону в его глазах, словно окурок, залитый водой.
Плотно сжимая губы, я молчала. Никак не выдавала свою реакцию, не хотела показывать, что мне приятны его ласки и прикосновения, хоть и дыхание снова сбилось.
Грудь моя вздымалась под его большой ладонью с длинными пальцами. Тело отзывалось на требовательные ласки безоговорочным согласием и принятием того, что этот мужчина — мой похититель, отныне мой хозяин, и волен делать со мной всё, что ему заблагорассудится.
— Детка, ты такая горячая. — нашептывал на ухо Бейрут, не унимая поцелуев, захватывая груди в ладонях и нетерпеливо избавляя их от бюстгальтера. — Ты очень плохая, детка. И мне это нравится.
Пытливо наблюдая за моими плотно сжатыми губами, слушая рваное дыхание в груди, Бейрут залез под юбку и принялся бесцеремонно ласкать там, куда я бы не впустила его, не будь связанная. Водил пальцем не мягко, а настойчиво и ровно посередине, потирая клитор через трусики, чем заставлял моё лоно мокреть, набухать и сужаться от нескромного желания, чтобы он туда