Бен почти не появлялся, а когда я заглядывала в его дом, он там отсутствовал. Я старалась не думать об этом, но временами ловила себя на том, что меня изнутри грызет ревность и обида.
— Не думай, не думай об этом, — прошептала я и, прикрыв глаза, стукнулась о стенку затылком.
Боль не помогла, но хоть немного отвлекла.
— В конце концов, я ведь не собираюсь жить там, — напомнила себе, — а раз так, то нет смысла даже начинать. Тем более… тем более, что я, похоже, ему не интересна.
С горечью улыбнувшись, я вытащила из сумки толстый том и, прикрыв обложку конспектом, продолжила читать легенды другого мира.
Временами я задумывалась над тем, зачем изучаю что-то подобное. Логика твердила, что после того, как Марвилет будет поймана, мне стоит навсегда оборвать связь с другим миром. Это будет правильно. Но потом я открывала новую книгу, взятую из библиотеки Бена, и забывала о логике.
Читая книги, я смогла найти объяснение тому, что мне подчинилась магия ключей. Прямо об этом не говорилось, но я обнаружила намеки в нескольких легендах.
По мифологии другого мира выходило, что мастера и ведьмы изначально не были жителями мира. Они пришли из других миров и с самого начала стали воевать друг с другом за власть над новой территорией. Сказочные и ужасные подробности, воспетые в легендах, меня не волновали. Лишь сама идея переселения целых народов. Если допустить, что изначально маги-мастера пришли в другой мир из моего родного, то не удивительно, что мне подчиняется магия. Возможно, у каждого человека из моего мира или у какого-то процента людей есть предрасположенность к магии, но никто из них об этом не знает.
Я осмотрела ребят в длинном коридоре универа и с тоской подумала о том, что никто из них никогда ничего не узнает о магии. Я просто не смогу им рассказать, а если и расскажу, но это может плохо для меня кончится.
— Но было бы здорово, наверное, изучать магию… — подумала я вслух и зашипела, сообразив, что опять вернулась мыслями к Бену.
* * *
— Бабулечки! Я приехала! — крикнула я, входя в квартиру и сбрасывая ботинки.
— Линка, девочка! — обрадовалась бабушка Оля, выглянув из кухни. — Ты вовремя! Мы напекли твоих любимых пирожков!
— Оленька, — строго произнесла бабушка Таня, — не пирожки это, а слоеные конвертики с сырной начинкой.
Бабушка Оля фыркнула и отерла руки маленьким белым полотенчиком.
— Какая разница? — спросила она. — Как говорит наша дорогая внучка…
— Пирожки, конвертики? — расхохоталась я, перебив бабушку. — Все это плюшки!
Бабулечки рассмеялись. Когда-то в детстве я никак не могла понять, почему существует множество названий для выпечки и все изделия из теста называла плюшками. Хоть сухарики, хоть пироженки, хоть пряники. Сначала бабушек это забавляло, а после бабушка Оля тоже стала совершенно наплевательски относиться к точным названиям хлебобулочных, зная, что уж я-то буду рада любым плюшкам. А вот бабушку Таню такая ситуация ужасно расстраивала, потому как ей очень нравилось печь.
— Обожаю плюшки с сыром! — радостно заявила я, пряча в передний карман джинсов латунный ключ и включая свет в ванной. — И булки. И конвертики! И сыр вообще!
— Мы много сделали, так что ты сможешь взять с собой, — сообщила мне бабушка Таня.
— Здорово! Вы лучшие, бабулечки!
— Мы знаем.
— Кстати, у меня к вам разговор…
— О чем? — хором насторожились родственницы.
— О… о мужчинах.
— У тебя появился мальчик? — радостно уточнила бабушка Оля, заглянув в ванную.
— Оленька, ты… мальчик? Нашей Линочке скоро двадцать, — возмутилась бабушка Таня. — У нее может быть парень, кавалер, поклонник, но никак не мальчик.
Я усмехнулась, вытирая руки полотенцем.
— Так ты хотела поговорить о ком-то конкретном или вообще? — спросила бабушка Оля.
— Вообще, бабулечки, — успокоила я их. — Никого у меня нет.
ГЛАВА 17
Приоткрыв дверь кибитки, я осмотрелась и уже без опасений шагнула сквозь портал. Для обитателей другого мира не прошло и нескольких часов, я же пробыла в родном мире больше недели. Голова до сих пор пухла от всего того, во что я сама себя втянула.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ничего, зато у меня есть целый мешок плюшек, — ободрила себя, закрывая дверь, чтобы открыть ее уже не в другой мир, а в мой домик на колесах. — Не буду делиться с девочками, иначе придется все объяснять.
Не смотря на то, что я постоянно сбегала через портал то в свой мир, то еще куда-нибудь, мне пока удавалось скрывать от Фрэнка, Триш и Мэл эти свои исчезновения. Они вообще ни о чем не подозревали. Зато мне удалось убедить их поехать в столицу, чтобы попытать счастья и попробовать попасть на праздник во дворец. Фрэнку идея понравилась. Он даже изменил маршрут, чтобы мы могли успеть в столицу до начала празднества.
— Скоро! Скоро все закончится, — убежденно проговорила я, распаковывая принесенные с собой продукты.
Из-за танцев пришлось юлить и выкручиваться, просить денег у бабулечек, и в итоге здесь, в мире без массового производства, приходилось питаться тем, что закупил для труппы Фрэнк, но я все же могла позволить себе лишнюю печеньку к чаю или леденец в дороге. А теперь у меня был огромный пакет с сырными слойками!
Сбегав к костру и добыв себе горячей воды, я поскорее заварила крепкий чай и вместе с плюшками поспешила подальше в поле, чтобы не смущать попутчиков ароматом сыра. Я могла бы с ними поделиться, но как мне объяснить происхождение продуктов? Тем более, вот уже три или четыре дня кибитки катятся по большому тракту, вдоль которого разве что трактир можно встретить, куда нас Фрэнк не пускал ради экономии денег.
Не успела я отойти на пару десятков шагов, как знакомо скрипнула дверь моей кибитки, вынудив меня оглянуться. С самого начала я приноровилась ставить фургон так, чтобы дверь не была видна остальным, но сейчас все равно перепугалась, побоявшись, что Триш или Мэл заметят внезапного визитера.
— Здравствуйте, мастер, — прошипела я, вернувшись назад. — Что вас привело сюда?
Я одновременно и разозлилась, и обрадовалась, но из-за целого спектра эмоций у меня не вышло изобразить хотя бы подобие улыбки.
— Добрый вечер, — задумчиво произнес Бенедикт. — Можно?
— Вы ж уже пришли, — хмуро заметила я.
— Мне нужно кое-что с вами обсудить, но вы не заглядываете сами, — пояснил свое вторжение мужчина.
Я кивнула, принимая такое пояснение, и предложила:
— Тогда давайте поговорим где-нибудь подальше, чтобы никто не услышал.
Бен прищурился, глянув в указанном мной направлении, а после из-за угла взглянул на другие кибитки и кивнул.
Накрывшая поля ночь играла нам на руку, в высокой густой траве мы очень скоро так затерялись, что я рисковала не найти стоянку до рассвета. Ориентируясь на звук, я выбрала для разговора небольшую груду камней, маленьким утесом нависавшую над широким ручьем внизу. Заросли кустарника надежно скрыли нас от посторонних глаз, а свет звезд позволил мне без труда наполнить свою кружку из чайника.
— Я не подумала взять еще чашку, — призналась я. — Но вы можете прямо из чайника хлебнуть, если хотите.
Я ожидала, что мастер откажется. В некоторые моменты он напоминал мне чопорного джентльмена, а из-за того, что мы давно не виделись, неловкость ситуации лишь усилилась. Но Бенедикт взял чайник и благодарно кивнул.
— Слойку? — предложила я, разворачивая слои бумаги.
— М?
Восприняв этот звук, как согласие, я вытащила из свертка самый крупный конвертик.
Давайте, бабулечки! Пусть магия вашего опыта сработает!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Бен с каким-то странным выражением лица взял плюшку и понюхал ее.
— С сыром? — только и спросил он, прежде чем откусить.
— Да.
— Откуда?
— Ну… Из моего мира, — не слишком решительно ответила я, но мастер никак не прокомментировал это, лишь как-то странно вздохнул и откусил еще.
Несколько секунд я молча наблюдала за тем, как он ест, а потом вытащила ему еще один конвертик, вдруг осознав, что испытывали бабушки, наблюдая за мной. Интересно, я тоже похожа на оголодавшего несчастного кота? А в случае с Беном — рыжего кота?