Читать интересную книгу Танцующий лакей - Найо Марш

Обри отвел дуло пистолета, но не убрал. Несносный гвоздь в ботинке не давал покоя.

— Нам пришлось вооружиться, — произнес Джонатан. — С убийцей иначе нельзя.

— Мистер Ройал, — простонал доктор, — сколько раз мне надо вам повторять: я ни к чему такому не причастен! Я был тогда в ванной и ничего не видел и не слышал. Неужели ради этого надо было будить меня среди ночи? Прошлой ночью я почти не спал. И вообще меня неделю мучает бессонница. Сегодня решил принять снотворное и наконец заснул, а вы меня будите!

— Доктор Харт, — твердо произнес Мэндрейк, — не надо хитрить. Это бесполезно. Внизу лежит тело убитого. И мы пришли за объяснениями.

Харт сел в постели. Его пижамная куртка была не застегнула, и вид белого холеного торса вызвал у Мэндрейка раздражение.

— Вы сказали, убит? — К его удивлению, Харт улыбнулся. — Не думал, что он решится на такое.

— О чем вы говорите? — спросил Джонатан.

— О брате убитого. Я не сомневался, что трюк с Буддой — это его рук дело. Он же сам сказал, что они так развлекались в детстве. И я понимаю его страдания. Осознав, что девушка по-прежнему любит своего бывшего жениха, он… — Харт замолк. — Как это произошло?

Джонатан хотел ответить, но начал заикаться, будто потеряв дар речи. Инициативу в разговоре взял на себя Мэндрейк;

— Его убили ударом в затылок боевым каменным топориком, который висел на стенке в курительной в качестве украшения. Он сидел, склонившись к приемнику. Убийца подкрался сзади. — Ройал попробовал вмешаться, но Мэндрейк его остановил: — Погодите, Джонатан, дайте мне закончить. Сидя в библиотеке, мы слышали, как он включил радио. А затем через некоторое время его убили. Курительная расположена между библиотекой и Зеленой гостиной, где находились вы. В курительную можно попасть из обеих комнат, там есть двери, а также из холла. Так вот, нам доподлинно известно, что с момента включения приемника до момента обнаружения трупа — эта тяжелая участь пришлась на долю леди Херси — в курительную никто не входил.

Харт побледнел.

— То есть вы намекаете, что это я его убил? Но как? Дверь в курительную была заперта.

— Откуда вы знаете?

— После вашего ухода я ее подергал. Он ведь опять включил музыку на полную громкость. Я просто не мог этого вынести и подергал дверь. А потом, не в силах выдерживать эту пытку, поднялся к себе и принял снотворное. Но дверь туда была заперта.

— Да, но в курительную можно попасть из холла. А эта дверь заперта не была.

— Это не имеет значения, потому что я тут ни при чем. Его убил брат, и я его понимаю. Он ненавидел этого человека так же, как и я, а может, сильнее. Он безумно любил мать, а она им пренебрегала, все внимание отдавая младшему сыну. И девушка тоже.

Мэндрейк откашлялся.

— Доктор Харт, но убит не Николас Комплайн, а его брат Уильям.

— Что? — Доктор округлил глаза. — Почему Уильям? Этого не может быть!

III

Сколько Мэндрейк ни силился, но разглядеть очевидные признаки притворства у Харта ему не удавалось. Доктор был напуган, когда думал, что убит Николас, но выяснив, что погиб Уильям, он успокоился и только удивлялся.

Джонатан потребовал от него подробного отчета о действиях после того, как Мэндрейк оставил его одного в будуаре, до момента, когда он заснул в этой постели. И доктор согласился.

Сказал, что довольно долго сидел, пытаясь оправиться от взрыва, свидетелем которого был Мэндрейк. Потом в соседней комнате опять заработал приемник, не так громко, но все равно ужасно раздражающе. Мэндрейк вспомнил, что его тоже раздражает, когда во время спектакля зрители шуршат конфетными обертками. Вроде бы тихо, но очень противно.

Харт представил, как Николас с гадкой ухмылкой вертит ручку настройки. Обрывки английских, немецких и французских фраз перемежались музыкальными фрагментами и шумами приемника. Затем Николас прибавил громкость, и доктор не выдержал. Вскочил и подергал дверь в курительную. Потом, выругавшись, выключил свет и пошел к себе. В холле он встретил нового лакея с подносом, тот видел, как он выходил из будуара. Добравшись до середины пролета, Харт повернулся. В этот момент лакей вышел из библиотеки и находился в холле, пока доктор не скрылся из виду.

— Он может подтвердить, что я не заходил в курительную.

— Вы вполне могли успеть прикончить Уильяма еще до появления в холле лакея, — холодно произнес Джонатан. — А потом вернулись в будуар и снова вышел, услышав его шаги.

Мэндрейку хотелось крикнуть: «Неужели вы не видите?..» Он едва сдержался. Ройал ошибался, но надо подождать, посмотреть, как будут развиваться события.

— Вы сказали, что у него пробит череп, — продолжил Харт. — Надеюсь, комната заперта и до орудия убийства никто не дотрагивался. На нем могут быть отпечатки пальцев убийцы. Наверное, и в холле тоже. Вызовите полицию. И врача. Я, в связи с моим положением, участвовать в этом не смогу.

— Да как вы смеете даже говорить такое? — воскликнул Джонатан.

— Доктор Харт, — спокойно произнес Мэндрейк, не слушая хозяина дома, — а вы согласны в присутствии свидетелей взглянуть на тело Уильяма Комплайна?

— Конечно, — ответил тот. — Но только взглянуть. Хотя никакой пользы от этого не будет. Повторяю, вам надо немедленно вызвать врача и полицию.

— Вы что, забыли, что мы отрезаны от мира? — напомнил Мэндрейк. — А снег все валит и валит.

— Это большое затруднение, — отозвался Харт.

И тут Джонатан не выдержал, разразившись потоком обвинений. Мэндрейк никогда не видел его в таком состоянии. Хозяин кричал противным визгливым голосом, путаясь в словах, блестя очками, брызгая слюной. Куда девалась его невозмутимость!

Только и слышалось:

— В моем доме… в моем доме…

Он требовал от Харта признания вины, грозил всевозможными карами. Вспомнил изуродованное лицо миссис Комплайн, угрозы Николасу, вынужденное купание Мэндрейка в бассейне.

Как ни странно, этот взрыв доктора успокоил. Казалось, в этом доме действовал странный закон, позволяющий устраивать истерику только кому-то одному. Наконец Ройал плюхнулся в кресло и вытащил платок, чтобы утереться. Но, заметив на нем темное кровяное пятнышко, в ярости отбросил. Затем взглянул на Мэндрейка и, видимо, уловив в его взгляде удивление, произнес в своей прежней манере:

— Вы должны извинить меня, Обри. Это такой удар. Ведь я знал мальчика с рождения. Его мать одна из моих старинных друзей. Ну и что нам сейчас делать?

Мэндрейк подумал.

— Давайте уйдем отсюда и запрем за собой дверь. Думаю, доктор Харт нас извинит.

— Делайте что хотите, — проворчал Харт. — Я вас прошу только объяснить ситуацию моей жене. Может, леди Херси согласится к ней зайти. Но лучше, если бы я поговорил с ней сам.

Джонатан вскинул голову.

— О какой жене идет речь?

— О жене доктора Харта, — ответил Обри. — Оказывается, мадам Лиссе на самом деле мадам Харт. — Он повернулся к доктору. — Леди Херси с ней поговорит. А я с вашего позволения заберу этот пузырек с вероналом.

Не слушая возражений доктора, он опустил пузырек в карман и вместе с Джонатаном вышел за дверь. После чего запер ее на ключ и повернулся.

— Джонатан, мы сильно заблуждаемся. Давайте найдем Николаса и поговорим.

IV

Николас стоял в конце коридора у двери комнаты матери, нервозно передергивая плечами. Увидев их, поспешил навстречу.

— Ну что? Что-нибудь выяснили?

— Пока ничего, — ответил Мэндрейк.

— А зачем же тогда кричал Джонатан? Я слышал. Значит, Харт у себя? И вы его там оставили?

— Под замком, — успокоил его Мэндрейк. — Пойдемте вниз, Николас, надо поговорить.

— Если бы вы знали, как я устал! — произнес Николас. Мэндрейк увидел, что он действительно выглядит изможденным. — Думаете, приятно было рассказывать все маме?

— Как она? — спросил Джонатан, беря его под руку и направляясь к лестнице.

— С ней Херси, но она в ужасном состоянии. Вбила себе в голову, что это все из-за… ну, из-за того, что он сделал с ее лицом. Думает, что Билл набросился на него с обвинениями. И я не мог ее переубедить. И тут еще… страшно даже произносить… но она вроде как рада, что это не я. Можете представить, что творится у меня в душе. Просто ужас. — Он подошел к комнате матери. — Подождите. Я скажу Херси, что она может выходить без опасений.

В библиотеке Клорис сидела в кресле, сцепив на коленях руки.

— Как дела? — спросил Мэндрейк.

— У меня нормально. А как у вас? Рада, что вы вернулись.

Джонатан принялся подробно рассказывать ей и Николасу разговор с Хартом, опустив при этом факты, свидетельствующие в пользу доктора. Поносил его последними словами, называл наглецом, который выкручивается, придумывает себе ложное алиби. Мэндрейк подождал, пока хозяин дома выговорится, и продолжил рассказ, обратив внимание на встречу с лакеем.