— Итак…
— Хватит, хватит! Я понял. Не надо, пожалуйста. Я скажу. Скажу…
— Пока ты только ноешь.
— Он в России, в семье Скворцовых. Ростов-на-Дону, Серебрякова четыре. С ним все хорошо, клянусь, — продолжал выть мужичонка.
— Ну, что ж проверим.
На его лице отразилось секундное облегчение, но тут же сменилось ужасом, когда я шагнул к нему и протянул руку.
— Да, ладно. Сказал же, проверю.
Глава 14
Слабый пол сильнее сильного
В силу сильной слабости
Сильного пола к слабому!
Гринвонд
— Привет, любимая. — Занятия кончились, и я рванул домой.
Лина сегодня не ходила на лекции. С утра сказала, что плохо себя чувствует. И я спешил домой.
— Привет. Как день прошел? — не поднимая на меня глаз от кружки, что держала в руках, спросила она.
— Нормально. Ты как? Приболела? — я подошел к своей жене и обнял ее за талию. Я надеялся, что она скажет, что у нее слабость или голова кружится или тошнит. Ну, хоть что-нибудь, что будет намекать на ее беременность. С того момента, как мы поженились я ждал этой новости с нетерпением.
— Ннет, наверное. — Чуть заикаясь, ответила русалочка и посмотрела на меня.
— Лин, родная, что такое? — я прижал ее крепче и поцеловал в шею, прокладывая дорожку поцелуев к ее скуле, затем целуя щечки и впиваясь, наконец, в мои любимые губы. Она ответила, тут же. Запустила свои ладошки под рубашку и огладила мою грудь. — Поднимемся наверх?
Прошептал я девушке и перенес ее в нашу спальню. Аккуратно расстегнул пуговички ее кофты.
— Родная моя. Любимая, — шептал ей, в промежутках между поцелуев. — Я так люблю тебя. Всегда буду любить тебя. Тебя и наших детей.
После этой фразы Лина замерла, перестав меня гладить и отвечать на поцелуи. Сделала шаг назад и, опустив руки, отвернулась.
— Лин?
— Нам нужно поговорить. Давай спустимся в гостиную. Я сделаю чаю.
Не дождавшись моего ответа, она вышла из спальни и спустилась по лестнице вниз. Испугавшись такой ее реакции, поспешил за ней. Хотел вновь прижать к себе, но она усадила меня за наш обеденный стол и села напротив меня.
— Грин, послушай, пожалуйста, меня и не перебивай. Мне очень тяжело это говорить. Поэтому прошу, выслушай.
— Хорошо. — Тяжело сглотнув, пообещал ей.
— Я хочу попросить у тебя прощения, что не сказала сразу, что молчала. Ты должен был узнать сразу же, как выяснилось все. Но я… боялась. Медлила что-то,… прости меня. Еще я хочу сказать, что приму твое заявление о разводе без вопросов. Я понимаю, что в империи демонов ты не последний человек, точнее демон, и продолжение рода это серьезное основание…
— Лина, Лина, ты о чем? Какой развод? — я слушал ее и ничего не понимал. Она не хотела поднимать на меня свой взгляд, уткнувшись им в скрещенные руки на столе.
— Я о том, что несколько месяцев назад я была у знахарки, и она сказала, что я не смогу иметь детей. Любовь это подтвердила, как и то что, к сожалению, помочь мне восстановиться не сможет. Сил совсем не хватает.
Когда она говорила про то, что не сможет родить смотрела четко в глаза. Не моргая. Не улыбаясь. С ели сдерживаемыми слезами. И я понял, что это не шутка, не дурацкий прикол, как выразился бы Мрак.
— Почему, не… не сможешь иметь детей? — прошептал я.
Лина опустила глаза вновь на свои руки. Я тоже обратил внимание на них и видел, как подрагивают ее пальчики. Она молчала. Не хотела говорить. Почему?
— Скажи мне. — Рыкнул.
— Какая теперь разница? — она нервно подскочила со стула и направилась в сторону лестницы.
— Куда ты?
— Соберу вещи. У Амалии поживу пока мне не дадут новую комнату. В моей же Ари.
— Анхелина! — Взорвался я, закричав. Полным именем я ее почти и не называл никогда, если только кому-то представляя. — Какие к черту вещи? Ответь мне, наконец, почему ты не сможешь родить мне наследника?
Во мне просто клокотала ярость. Я так на нее злился. Как никогда и не на кого. Да как она могла?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— После смерти… после того, как я была на границе подземелья Мрака. Люба сказала, что это не они придумывают правила. Мое бесплодие плата за гостеприимство бога подземного мира. Так… получилось.
Последнее слово она произнесла не сдержав всхлип. Я так хотел ее обнять и успокоить, но был безумно просто зол на нее. Неужели, она мне так и не доверяет.
В этот момент открылся портал и из него почти выбежал Дай.
— Грин, у нас проблемы.
Лина резко развернулась в нашу сторону и рванула ко мне, но я был быстрее.
В следующее мгновение, Дайлонд лежал на полу, прикрывая нос рукой.
— Это ты, ты…
— Грин, не надо. Не надо. Пожалуйста. Ты же понимаешь, брат не причем. Пожалуйста, Грин. — хватая меня за руки, просила она, загораживая наследника нашей империи.
— Что не надо, что не надо? Из-за него. Это все из-за него. — Краем глаза я видел, как Дай поднимается и смотрит на нас ничего не понимающим взглядом.
— Он не виноват, — уже шептала жена, глядя мне в глаза.
— Не виноват? Он убил тебя. Убил. — рычал я, и никак не мог утихомирить свою ярость.
— Да, в чем дело? — не выдержав, спросил Дай, вытирая рукавом кровь на губах. Регенерация залечила нос, а кровь осталась.
— В чем дело спрашиваешь? Так я тебе скажу, Ваше Высочество…
— Не нужно, не говори. Грин… — просила русалочка.
— Все жалеешь его, да? Так пусть ему будет так же паршиво, как и мне. — я, вдруг, успокоился. Резко. Отпустила стучащая боль в висках. Просто представил, что после того, как я скажу Даю о том, что он виноват в бесплодии моей жены,… да он сожрет себя заживо за такое. — Тебе же снятся до сих пор кошмары после смерти Лины. — Я не спрашивал, я утверждал, и поджатые губы демона лишнее тому доказательство. — Так вот, хочу донести до вас, господин, моя жена бесплодна. Не сможет родить, потому, что ты убил ее…
В следующее мгновение мою кожу на щеке обожгло хлестким ударом ладони.
— Я от тебя не ожидала такого.
— Сестра… — я уставился на Амалию, не понимая, откуда она здесь, однако, это привело меня окончательно в чувство. Оглянулся.
Дай, как стоял на одном месте, так там и остался, лишь повернул голову и смотрел на мою жену. И взгляд. Я добился, чего хотел. Его глаза выдавали его эмоции с головой, и в них творилось такое…
Лина же не поднимала ни на кого глаз, прижав руки к груди, беззвучно плакала.
Вновь открылся портал, и нас стало шестеро. Мия с вампиром с непониманием смотрели на нас.
— В чем дело? — тихо спросила дриада, а вампир, глядя на Лину, нахмурился и двинулся в мою сторону.
— Грин! — остановившись, он посмотрел мне в глаза. Я редко видел его таким серьезным, тем более в обращении ко мне. — Почему моя сестра плачет?
Ответить никто не успел. Заискрился воздух, и в гостиной появилась Люба.
— Ребята, я не могу пробиться к Мраку. Случилось не поправимое. — Мы все смотрели на нее, но не понимали ни слова, кроме, пожалуй, последней ее фразы. — Арину забрал… он.
— О, Боги! — прошептала Мия и рванула из нашего дома.
***
Дайлонд
Вампир рванул за женой и, подхватив ее на руки, умчался в мой кабинет. Я же, взяв за руку Лину и Амали, шагнул в портал. Оказавший в моем кабинете в Академии, мы начали звать Мрака. Я взял камень связи, который мне передал бог, для экстренной связи, но и на него он не отзывался.
Я связался с охраной Академии и отправил послание отцу на выдвижение войск. Война началась.
Через пару минут из портала появился Грин и Люба. Декан подошел к своей жене, сидящей на диванчике для посетителей. Лина была настолько бледна, что было трудно понять по какой причине, а вообще мне кажется ее съедает все вместе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я же… я пока не позволял себе думать об этом. Думать о том, что я виноват… Как только мы разберемся с вторжением и найдем Ари, я… я что-нибудь придумаю, обязательно. Не знаю… Лучшие знахари и целители, но не может быть так, чтоб нельзя было помочь. Не заслуживает русалочка столько всего. Или может быть я заслуживаю всего этого, чтоб я страдал от совершенного…