Подзатыльники, затрещины, пинание, толкание… с этим и жила. Не доедала. Если простуда какая, приходилось лечиться малиновым вареньем, ягоды из которого я собирала сама, не далеко от нашего поселка в лесу. Кстати, и денег могла заработать, продавая, то чернику с земляникой, то бруснику, то малину и клюкву. Даже грибы, и те продавались. Лет с семи начала помогать соседям в огородах: полоть, рыхлить, поливать. За что они меня благодарили, и продуктами, и деньгами. Не большими, конечно, но я копила. Через несколько лет, узнала, что и к нашей квартирке прикреплен небольшой огородик, на нем даже сарайчик стоял. Вот тогда я развернулась. И овощей насажала и даже кур завела, подрабатывая месяц на соседней ферме.
В общем, в двенадцать лет у меня было и свое мясо, и свои овощи, еще и кое-какие сбережения. Начиная зарабатывать деньги в свои неполные семь лет, я удивлялась, откуда родители их находят, если совсем не работают. Позже узнала, что оказывается у отца инвалидность, а мать получает пособие, по потере кормильца. У нее был муж, когда я совсем крохой была(его и вписали в мое свидетельство о рождении), он погиб, и мать вернулась к отцу(биологическому) и вместе с ним спилась. Из «синьки» их выводило только раз в год, когда нужно было продлевать свои пособия и представлять государству определенные бумаги. Еще как-то умудрялись знать заранее, когда приходят сотрудники социальной защиты, для проверки, по очередной жалобе соседей, что родители мной не занимаются.
По сути, я жила одна, если не считать постоянные проблемы, которые доставляли пьянки родителей…
Марк посадил меня к себе на колени и уткнулся мне в шею носом, крепко обняв. Это придало мне сил продолжить трудную историю своей жизни.
— Меня надолго не хватило. Когда в очередной сабантуй один из пьяных приятелей родителей попытался… как это сказать…
— Тебя кто-то тронул? — тихо, от того более угрожающе, спросил Мрак.
— Нет… нет, не успел. Был сильно пьян. Не поворотлив и медлителен. Я успела убежать. Спрятаться. За неделю до этого случая, познакомилась с одной старушкой в магазине, где подрабатывала. Вот и рассказала ей о своих проблемах. Почему-то очень захотелось поделиться с кем-то. Излить свое горе, несчастья, что на меня сыпались. Бабуля предложила, не раздумывая, переехать к ней. Мол, одна живет и помощь старушке не помешает, да и компания. Я отказалась, не удобно как-то. Но после того…
В общем, ту ночь переждала у нее. С рассветом пробралась в квартиру родителей. Забрала свои вещи. Все, что было дорого и мною куплено. Документы и скопленные деньги, спрятанные за отлетевшем обоем. Даже заготовки на зиму, и те перевезла к бабушке. Без моих там вещей, и не скажешь, что в доме есть еще несовершеннолетний ребенок. Обычная квартира запойников.
Следующая наша встреча с родителями состоялась лишь в морге…
Я жила у Валентины Андреевны четыре года. Частенько она оставляла меня одну и уезжала на дачу, но меня с собой никогда не брала. Хоть я и предлагала помочь с огородом. Но она была против, и приговаривала.
— Ты не обижайся на меня, старую. Просто там дети, а мы и так частенько ругаемся с ними. Ты хорошая, работящая, но не примут они тебя, обидят. Мне не удобно будет, тебе не приятно. Зачем тогда? Оставайся дома, родная. Сходи с подружками погуляй, только не допоздна. Зла в этом мире так много, к сожалению.
Я закончила школу. На выпускной она подарила мне шикарное платье, хотя я могла и сама купить, потому что продолжала работать. Какое же это было платье. Чем-то похоже на фасон ваших. Как же я была счастлива.
Смогла поступить на бюджетное место в институт, на медицинский. Училась всегда с удовольствием, учитывая, что никто мне не мешал, как в квартире родителей.
Через пару лет случилось страшное. Валентина Андреевна умерла…
Мне было почти двадцать, когда я стояла рядом с могилой дорогого мне человека. Человека, который подарил мне надежду, веру и любовь. Человек, который подарил мне свободу жизни. С ее уходом все ушло.
А потом, я встретила его. Случайно. Покорилась его ослепительной улыбке и пропала. Пропала для всех и для себя. Для себя, в первую очередь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он сразу забрал меня к себе домой. Мужчина был красивый, интересный, веселый. Успешный бизнесмен. На десять лет старше меня. Через две недели после знакомства, он предложил жить у него. Я была без ума от него и, конечно, согласилась. Не думая, закрыла глаза и пошла за ним, ведомой куклой.
Еще через две-три недели, он повел меня в ЗАГС подавать заявление. Я была будто в бреду. Только моментами приходила в себя и обнаруживала сначала, то кольцо на безымянном пальце правой руки, то в документы были убраны свидетельство о браке и мой паспорт, новый, с новой фамилией.
Так прошло лето…, и к началу учебного года я была замужем. И когда я начала собираться на лекции, муж вдруг взбрыкнул.
— Ты куда? — спросил он, видя, как я примеряю брючный костюм.
— На занятия. Дорогой, еще два года и можно выдохнуть, — ответила я тогда, лучась счастьем и даже не подозревая, что скоро этот полет в небеса оборвется и я упаду так низко, что и представить будет трудно.
— Зачем тебе это? — спросил он, напрягаясь.
— Ну, как же? Образование. Да, и мне нравится эта профессия, что я выбрала.
— Я не хочу, чтоб ты туда шла. И потом, я могу тебя обеспечить, зачем тебе профессия?
— Перестань, любимый! — махнула я рукой и вышла из дома.
Прошло несколько недель и однажды, вернувшись домой, я застала злого мужа с конвертом в руках.
— Хорошо же ты учишься. — и в меня полетела кипа фотографий из того конверта.
Взглянув на них, увидела себя и своего друга Никиту. С этим парнем мы давно дружим. Даже какое-то время пробовали встречаться, но не срослось и мы остались просто друзьями.
— В чем проблема? — недоумевая, спросила я.
— В чем? — закричал он, — Что это за урод рядом с тобой?
— Это мой друг, можно даже сказать друг детства. — тихо прошептала я.
— Интересно насколько близкий друг? — едко спросил он. — Я, помнится, тебя не девочкой взял.
Здесь он попал в точку. Действительно, именно Никите я отдала свою невинность в семнадцать лет. Мы тогда были вместе и решили попробовать. Я ему доверяла, и он старался не сделать больно. Боли я почти не почувствовала.
— Перестань, — попросила я мужа и упала на пол, получив удар по щеке.
Назаров Александр Витальевич. Успешный человек. Директор промышленной компании. Он был чутким, веселым и нежным. Он был любимым…, как мне казалось. Однако, это все оказалось моей больной фантазией. Фантазии и мечты. Надежды, которыми я себя тешила, представляя принца из сказки. Но… реальность оказалась жестокой.
Лицо обожгло болью, но я почти и не чувствовала ее. Смотрела на Сашу и не могла поверить, что он меня ударил.
— Знаешь, я позволю тебе доучиться, но только в другом институте. И чтоб я тебя больше не видел с этим. — он пнул ногой фотографии и прошел мимо меня. Хлопнула входная дверь. Ушел.
Через несколько часов он пришел с букетом цветов и извинениями. Я не простила, но сделала вид, что все хорошо.
Он действительно перевел меня в другой институт на заочное отделение. Никите ситуацию я объяснять не стала, но попросила извинить меня и больше не звонить мне. Сказав, что муж ревнивый.
— Я понял. Но если что, мой номер ты знаешь.
Сказал он тогда и, не прощаясь, развернулся и ушел.
Иногда Саша приходил с работы пьяный и начинал беспричинно кричать. Еще несколько раз поднимал руку. Но когда я собиралась уходить, он грозил мне, что не отпустит, найдет и сделает мою жизнь адом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И я ему верила. Потому что знала, какие у него связи, и что обеспеченные люди делают, что им заблагоросудится.
Я его очень боялась. Но и куда пойти не знала. Родители к тому моменту умерли. По пьяной лавочке уснули на рельсах и…, в общем, это было страшно. Я тогда еще у бабули жила. Квартира ушла государству, так как была арендована на имя отца. И идти мне было просто некуда.