– Как куда? Защищать нашу тайну, то есть ваш хрипящий в басах орган, от посягательств господ с тонким слухом.
Бывший помощник викария облегченно вздохнул. И засеменил прочь. Не иначе как за ядом.
– Господин де Линь! – крик Эме многократным эхом заметался под сводами храма. – Андре, вы меня слышите?
Такой ор, по прикидкам де Фобера, должен был впечатлить не только обладающего прекрасным слухом викария, но и любого полуглухого звонаря. Однако вместо аббата на вопли лейтенанта откликнулся органист.
– Господин де Линь занят, – в голосе рыжего Эме, обладающий по нужде не менее чутким слухом к интонациям, чем музыкант к фальшивым нотам, почему-то не почувствовал уверенности.
– Я запамятовал… У меня к нему еще одно срочное дело. Попросите аббата спуститься вниз.
– Я… Я не могу.
Де Фобер пожал плечами.
– В таком случае, мне придется подняться наверх.
Настил опасно раскачивался под его шагами. «Не держаться за трубы, держаться за перила», – машинально напомнил себе лейтенант. Он не боялся высоты, но шаткие доски в сочетании с темнотой вызывали какое-то подсознательное беспокойство.
Блез неуверенно отвел взгляд.
– Ну, и где де Линь? – осведомился Эме, обнаружив, что возле клавиатуры Андре нет. – В какую из труб вы уже успели его засунуть, милейший?
Де Фобер презрительно пнул ближайшую.
– Умоляю, осторожнее! – взмолился органист.
– Я спрашиваю, где он?
– Господом клянусь, не знаю! Ушел.
– Что значит ушел? Я сам не ушел дальше церковного крыльца. И никакого де Линя не видел, так что из церкви аббат не выходил. Хотите, для убедительности тоже Господом поклянусь?
– Тут много других… дверей… – чуть слышно прошептал Блез.
– Понятно. Тайных дверей, вы хотите сказать?
Рыжий попятился к перилам, испуганно поглядел с высоты вниз, в полутемный зал. Тон гвардейца Блезу не нравился.
– Я думаю, органиста в церкви держат для того, – невозмутимо продолжал Эме, – чтобы он молча жал на свои педальки лапками, а не совал нос в потайные двери. Вам никогда не приходило подобное в голову, сударь?
Лейтенант сделал шаг вперед, рыжий еще сильнее прижался к ограждению. Их разделяло расстояние не более вытянутой руки. Если этого обладателя тонкого слуха как следует толкнуть…
Недаром говорят, Господь читает наши сокровенные мысли.
Старые сосновые доски, не выдержав напора перепуганного человека, предательски хрустнули. Органист, вскрикнув, взмахнул руками, теряя за спиной опору. Эме инстинктивно ухватил пошатнувшегося Блеза за рубаху.
– Какого черта?!
– Перила… – рыжего била дрожь. – Они не выдержали…
– Да? Я сейчас тоже не выдержу. А ну, пшел вон! То есть вниз!
Он был зол на себя за то, что пожелал. На Создателя, за то, что тот «услышал», а особенно на Блеза, который, как говорится, ввел в искушение.
– Но… басы… – пробормотал упрямый органист. – Нужно их настроить! Скоро Пасха!
– Вы никогда не сидели в Бастилии, милейший? Впрочем, она не по вашу честь. Достаточно любого тюремного подвала. Там холодно, сыро, цепи звенят, голодные крысы…
– Почти как в монастырской кладовке, – органист громко сглотнул.
– Намного хуже, – заверил его де Фобер. – А теперь вниз, вам сказано! Встретите де Линя, передайте, что я срочно хотел его видеть.
Куда же подевался Андре?
Блез не мог ответить на этот вопрос точно, потому что из старой церкви вело как минимум четыре выхода. Можно было пройти через алтарную часть и оказаться на улице сбоку от храма. По хорам можно пробраться внутрь западной стены и очутиться в кельях. Наконец, главный выход устраивал большинство посетителей церкви.
Но там стоял де Фобер и – вот черти принесли! – вор Николя. Андре ни секунды не сомневался, что этот пройдоха установил за ним плотную слежку. Стало быть, уходить следовало так, чтобы ничьи слишком любопытные глаза ничего крамольного не заметили. Блез своими действиями производил достаточно шума, чтобы убедить шпионов в том, что у инструмента и внутри него могут работать два человека.
Аббат де Линь торопливо шагнул в тень, чтобы даже его силуэт не просматривался с крыльца. Пальцы нащупали во внутреннем кармане сутаны маленький ключ с затейливой резьбой. Ключ от решетки, закрывавшей вентиляционную шахту. А заодно – вход в крытую галерею к источнику. Исчезая в непроглядной черноте, пахнущей сыростью и мокрыми камнями, Андре захватил с собой толстую свечу. Как бы сердце ни умоляло его быстрее ехать в Беруар, о правилах предосторожности аббат не забывал. Решетка вернулась на прежнее место и была затворена.
Галерея выводила путника не прямо к источнику, а несколько левее – туда, где посреди не слишком густого леса стояла статуя святого Тибо. В ее постаменте была устроена потайная дверь.
Андре повезло – никто не видел, как он буквально выскользнул из целого, казалось бы, камня, на котором возвышалась фигура святого. До ближайшей деревушки было не более четверти лье, там можно взять лошадь.
В аббатство Андре возвратился только вечером; заботливо предупрежденный Блезом о недовольстве лейтенанта его «таинственным» исчезновением из Нуази. Де Линь отыскал Эме во внутренней галерее – тот философски созерцал острый шпиль внутренней церкви.
– Вы спрашивали обо мне, сударь? – в выразительных синих глазах Андре явно читалось беспокойство.
Из сбивчивого рассказа рыжего органиста викарий мало что понял. Зато твердо уяснил главное – в его отсутствие тут произошло что-то важное. Не считая того, что Блез чуть не сорвался с хоров, де Фобер его вроде как спас, но при этом умудрился запугать парня до полусмерти страшилками о тюремных казематах. И в результате строго-настрого запретил чинить орган. Последнее казалось необъяснимым – что за дело лейтенанту гвардейцев до состояния старого инструмента? Андре надеялся, что объяснения будут ему даны. Но какой ценой? Достаточно было недолго пообщаться с лейтенантом де Фобером, чтобы понять: этот человек предпочитает держать свои секреты при себе (хотя, как он утверждает, это вовсе не его секреты), а вот чужие тайны раскладывать по полочкам совсем не прочь. И весьма преуспел в сем деле.
Аббат де Линь чувствовал, что разговор ему предстоит непростой. Эме не примет неубедительного ответа на вопрос «Куда угораздило запропаститься викария де Линя через несколько минут после того, как он был полностью поглощен проблемой фальшивых басов?» А Андре в свою очередь сейчас предпочел бы пытку на дыбе разговору про Беруар.
Де Фобер с ходу решил оправдать все самые мрачные ожидания аббата.
– Как дела в Беруаре? – последовал встречный вопрос вместо ответа.