Сшить платье за оставшееся время было просто невозможно, оставался только один путь: постараться одолжить у знакомых. Не помню, где я достала длинную чёрную юбку — а вот эффектную парчовую блузку с требуемым декольте мне одолжила Лиля Морозовская, выросшая в Англии и работавшая в Комитете МГГ. Наконец, туфли я решила купить в Лондоне.
Оказалось, как я обнаружила лишь на обеде, что в моём туалете отсутствовала венчающая всё деталь, а именно небрежно прикрывающие обнажённые плечи меха. Но о них мне никто ничего не сказал, а сама я, конечно, догадаться не могла — да у меня их тоже не было.
За день до обеда я уже была в Лондоне. Отель был мне забронирован. Была глубокая осень, и в моей комнате было очень холодно. Оглядевшись, я увидела нагреватель, но все мои попытки его включить были безуспешны. Вдруг я с удивлением обнаружила, что для того, чтобы он включился, причём на ограниченный срок — нужно опустить в небольшую щёлку указанную на ней сумму шиллингов. Если после этого всё же будет холодно — следует опускать следующую порцию шиллингов…
С такой системой отопления я встретилась в первый раз и, так как в валюте нас очень ограничивали, то эта система естественно мне крайне не понравилась и более того была в дальнейшем причиной моей сильной простуды. Ведь в России даже в самой «замухрыжистой» гостинице такого безобразия не было. Шиллинги же я старательно экономила — для многочисленных подарков в России, — как это было принято в то время.
На следующий день вечером, я на такси ехала в аристократический район Парк Лейн (Park Lane) — на обед. В руках у меня был небольшой чемоданчик, в котором находились купленные мною красивые узорчатые замшевые чёрные туфли на высоких каблуках. В этих туфлях я, безусловно, могла стоять, но ходить мне было неудобно, да и просто трудно. Поэтому в укромном месте, недалеко от входа в помещение, где должен был состояться обед, я сменила туфли и, уже одетая по всей форме, как мне казалось, вошла в указанное в билете здание. Раздевшись, я двинулась в направлении широко распахнутой двери и оказалась внизу высокой обитой красным бархатом лестницы. Только я вступила на её первую ступеньку, как Мажордом, одетый в ярко-красный парадный костюм с кружевным белоснежным жабо, громким, хорошо поставленным голосом, разнесшимся по всему зданию, объявил: «Мадам Троицкая!»
Поднявшись в одиночестве по пологим ступенькам лестницы, я оказалась перед стоящими у входа в зал сэром Сирилом Хиншельвудом (Sir Cyril Norman Hinshelwood) и его девяностолетней мамой в шляпке с зелёными перьями, декольтированным платье и с великолепным меховым боа на плечах. Сэр Хиншельвуд получил совместно с академиком Николаем Николаевичем Семёновым в 1956 году Нобелевскую премию в области химической химии и, насколько мне помнится, был президентом Королевского общества в то время.
Они оба с вежливыми улыбками на лицах приветствовали меня, а мама сэра Хиншельвуда почувствовала, наверное, мою тщательно скрываемую растерянность, нашла тёплые, ободряющие меня слова и направила в гостиную, где гости и члены Королевского общества с бокалами вина в руках непринуждённо общались друг с другом перед обедом.
Здесь мне следовало найти адмирала Дея, который ведал в Англии рядом дел, связанных с Международным Геофизическим Годом. Он сам подошёл ко мне, мы недолго поговорили и пошли вместе со всеми в зал с круглыми столами. Я нашла свой стол, который оказался ближайшим к тому, за которым сидели мэр города Лондона с огромной (размером в десертную тарелку) тяжёлой, золотой старинной медалью на животе, подвешенной на массивной золотой цепи. За этим же столом сидели лорд Д. Хейлшем, занимавший в то время какой-то ответственный пост в правительстве, и почётные члены Королевского общества. К моему столу постепенно подходили те, кто должны были за ним сидеть, и среди них оказался не указанный ранее в списках человек из Советского Союза — академик Асратьян. Я его раньше не знала, но мы радостно приветствовали друг друга, хотя поговорить смогли только после обеда.
Посол Бразилии был высоким, с красивой испанской внешностью, мужчиной, который галантно поцеловал мне руку и ловко усадил за стол. Викарий Вестминстерского аббатства сразу же мне очень понравился своим одухотворённым бледным лицом, изящной фигурой и изысканной манерой разговора, который у нас возник до начала обеда.
Я вспомнила напутствия П. Л. Капицы и вежливо повернула голову к соседу слева, одновременно оглядывая зал. За столами сидели дамы, и обнажённые плечи каждой из них были покрыты мехами. Не имея вообще привычки бывать в обществе в декольтированном виде и оказавшись единственной более «обнажённой», чем другие, я в первый момент почувствовала себя очень неуютно.
Потом, почему-то рассердившись на все эти церемонные правила, тихо сказала себе: «Ну и что, ну и пусть, ведь, в конце концов, я могу и не знать какие-то детали их туалетов» — и перестала обращать на это внимание. Разговор с Бразильским послом не клеился, и я то и дело обращалась к Викарию с разными вопросами об Англии. Ведь я оказалась в этой стране первый раз в жизни! Он охотно мне отвечал. Но помня правила, я тут же поворачивалась к соседу слева и вела пустую светскую беседу.
Тем временем обед шёл своим чередом и перед кофе и тостом за королеву все сполоснули пальчики в розовой водичке, заблаговременно поставленной на стол. Мажордом, громким, полным достоинства и глубокого уважения голосом, великолепно произнёс тост за королеву, — встреченного бурным гулом одобрения собравшихся. Наступило время «длинного тоста». Зал затих … Лорд Хейлшем поднялся и сказал:
«Мой тост будет посвящён „Eggheads“» (в кратком переводе по смыслу — это означало тост за лысых, более дословный перевод: за тех, у кого голова подобна яйцу, то есть яйцеголовых).
Я впервые услышала тост, который длился минут пятнадцать, был полон тяжёлого английского юмора, который я не всегда, по-видимому, понимала, потому что раздавались раскаты смеха, когда мне было совсем не смешно.
Он говорил, что без «Eggheads» и их свершений мир, если бы и не пропал, то находился бы на значительно более низкой ступени развития и само Королевское Общество Лондона вряд ли существовало бы. Он украшал свой тост конкретными примерами, к слову приводя забавные истории из жизни того или иного «Egghead».
Ему долго и громко аплодировали. Затем наступило время интенсивного общения, за столиками и между столиками, в течение которого я получила три приглашения.
Одно — на следующий понедельник, от секретаря Королевского Общества — Д. Мартина, с предложением посетить его офис, где я смогу встретиться с адмиралом Деем, а затем пойти на заседание парламента Великобритании, на галерею для гостей, куда он любезно предложил достать мне билет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});