Так звались среди братьев и сестер атаки на пришельцев. Они случались редко, но непременно оканчивались кровавыми жертвами — обычно среди самих террористов. Гвардия нещадно расправлялась с юными воителями, однако их место быстро занимали новые рекруты. Лишь несколько терактов нанесли пришельцам реальный урон: однажды взрыв прикончил касианского стража, а в другой раз кому-то из братьев удалось подстрелить маёльского дипломата у ворот президентской резиденции. После этого пришельцы утроили меры защиты, и все последующие атаки бесславно проваливались. Что не отменяло того факта, что Пензу откуда-то всегда было известно, где устроить западню.
— Так что за волонтерство? — требовательно повторил Бастет, заметив, что его вопрос привел Кирину в замешательство.
— Всякое-разное, — поспешно отозвалась она. — Ухаживал за больными, кормил бездомных зверей. В Лимбе многим требуется помощь, только платят за нее неохотно.
— Значит, он кормил бездомных котяток, — промурлыкал Бастет, испытующе поглядев на землянку. — Чрезвычайно мило. Буду надеяться, что с таким же рвением он теперь займется моим питанием.
Селена постаралась сгладить его ехидство.
— Айзек — близкий друг Кирины. Ей вряд ли приятно, когда о нем так говорят.
«Мне было бы приятно, если бы его расстреляли».
— Посмотрим, что ты скажешь о нем сама, когда вы познакомитесь лично, — парировал маёлец.
Кирина тревожно закусила губу. Теперь, когда двери Посольства были открыты перед Пензом, ей сделалось по-настоящему страшно за Сорсу.
Глава 10. Притяжение звезд
Бруно и Айзек обосновались в Посольстве. Брат с воинственным видом расхаживал по обеденному залу в белой ливрее. Но пришельцы не обращали на него никакого внимания, интересуясь только закусками и супами на его подносе. Пенз справлялся с работой на баре отлично. Через пару недель он знал, что пьет Мастер Утавегу и сколько кубиков льда положить в ром Бастета. Стоя за баром, он ежедневно разглядывал пришельцев, запоминал их звания, подмечал привычки.
В скором времени вокруг него стали собираться остальные земляне из числа обслуги. Айзек участливо выслушивал их жалобы и никогда не перебивал. Со всеми своими секретами от кражи столового серебра до разбитого сердца они стекались к нему. Для каждого Айзек находил слова оправдания и поддержки. Чаще всего он повторял за ними их же реплики, переставляя слова и меняя интонацию. Кирине уже давно была знаком этот трюк. Однако его собеседники ничего не замечали. В конце концов, Айзек говорил им именно то, что они хотели услышать.
Что бы не натворили рассказчики, в исповедальне Пенза каждый становился жертвой произвола и обстоятельств. Иногда, вскользь, Айзек намекал, что знает подлинного виновника их бед, но никогда не говорил прямо. Лишь поднимал бесцветные глаза на объедающихся пришельцев, продолжая до блеска натирать бокалы.
Как и боялась Кирина, вскоре Айзек изъявил желание познакомиться с Селеной. Скрепя сердце, Ферия привела ее в бар днем, когда обеденный зал пустовал.
Айзек неподвижно замер за стойкой, уложив узловатые кисти на блестящую столешницу. К его тонким бескровным губам прилипла безобразная улыбка. Бруно устроился рядом, усевшись на высокий крутящийся стул, и исподлобья уставился на Селену.
Сорса заняла соседний стул и приветливо улыбнулась ему.
— Рада познакомиться, — искренне произнесла она, дружелюбно поглядев на парней. — Я уже и не надеялась, что Кирина соберется представить нас друг другу.
Кирина бросила быстрый взгляд на Айзека.
— Мы тоже заждались, — отозвался он, не глядя на нее. — Кирина много говорит о тебе. Ее друг — наш друг, — Пенз всплеснул марионеточными руками, будто вспомнив про какую-то оплошность. — Может, чаю? Или чего-то покрепче?
— Кофе, если не затруднит, — попросила Селена. — Так вы, выходит, вместе выросли?
Айзек кивнул, запуская кофейный автомат.
— Мы познакомились, когда меня перевели в приют, где жили Кирина и Бруно. Кирине тогда было тринадцать, Бруно — десять, а мне едва исполнилось четырнадцать. С тех пор мы неразлучны. Но вспоминать те дни не особо приятно, — вздохнул Пенз, ощупывая лицо Селены взглядом. Казалось, он пытался заглянуть в каждую ее пору. — Расскажи лучше о себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Селена пожала плечами, отхлебнув поданный кофе.
— Не знаю, о чем рассказывать, — отозвалась она. — Обычная семья, обычное детство, обычная школа. После выпуска узнала о наборе в Академию и решила попытать удачу. Потом попала в шоу, и вот я здесь.
— Попала в шоу, — сочувственно повторил Пенз, продолжая прощупывать Сорсу, — и вот ты здесь, среди пришельцев, вдали от близких и родного дома.
— Всем однажды приходится вылетать из гнезда, — улыбнулась Селена. — А здесь у меня появились друзья.
— Друзья, — Айзек произнес это слово, жалостливо улыбнувшись Селене, — так не похожие на людей. На тебя.
Его слова покоробили девушку.
— А разве нужно быть одинаковыми, чтобы дружить?
— Нужно быть похожими, чтобы понимать друг друга. Откуда ты можешь знать, что твои новые «друзья» чувствуют к тебе то же, что и ты к ним?
Пенз, наконец, нащупал брешь. Улыбка Селены померкла, и она опустила взгляд в коричневую гущу на дне чашки.
— Я могу только надеяться на это, — девушка старалась говорить беспечно, но Кирина заметила беспокойные нотки в ее голосе.
«Не слушай его, он просто с тобой играет!» — хотела выкрикнуть она, но не посмела раскрыть рта.
— Я смотрю Космическое реалити и подписан на твой блог, — между тем, сообщил Айзек. — Тот аёрнец в бирюзовом плаще, должно быть, и есть твой друг? — Селена смущенно кивнула. — Не трудно догадаться. Ты смотришь на него с такой теплотой и так искренне улыбаешься ему. А вот он всегда кривится, глядя на тебя, — Пенз сморщил лицо, изображая Алка, и от его носа к губам пролегли две глубокие морщины, — даже когда ты этого не видишь.
Селена подняла глаза, чтобы посмотреть на гримасу Пенза.
— В самом деле — всегда?
— Всегда, — эхом отозвался он.
Пенз склонился над стойкой и участливо накрыл руку Селены ладонью, как вдруг она рассмеялась прямо ему в лицо. Ее смех прогремел, словно выстрел под сводами мрачного храма. Айзек отшатнулся, а Бруно вздрогнул. Изумление брата было столь велико, что на миг он растерял всю свою колючесть. Сбоку от Селены вдруг возник взъерошенный мальчишка с удивленно приоткрытым ртом, которого Кирина привыкла видеть лишь в своих воспоминаниях.
— Надеюсь, ты не врешь, — прощебетала Селена, горячо стиснув пальцы Айзека. Ее глаза вновь просияли ясным светом, и кому угодно в этот миг она показалась бы чудесной. Но только не Пензу. Он резко вырвал свою руку и обтер полотенцем, точно к нему прикоснулась чумная. Селена недоуменно воззрилась на него.
— Как вижу, ты допила кофе, — холодно произнес он и, не дожидаясь ответа, выплеснул остатки напитка в раковину за стойкой. Фарфоровая чашечка жалобно тренькнула о металлической дно мойки. — У нас много работы.
Селена оглядела пустой зал, но ничего не сказала. Несколько мгновений она вопросительно смотрела на Пенза, а затем, вежливо попрощавшись с Кириной и Бруно, ушла.
Дождавшись, когда за ней захлопнутся двери, Айзек обернулся к Кирине. Девушка внутренне сжалась.
— Эта дрянь еще гаже, чем я думал, — прошипел он, включив воду. Струя с грохотом обрушилась на залитый кофе металл. — Не спускай с нее глаз. Я хочу знать о каждом ее шаге прежде, чем она его совершит.
— А-айзек, — заикнулась Кирина, — уверяю тебя, Селена не опасна.
Пенз насухо вытер руки полотенцем и поманил Кирину к себе. Девушка нехотя перегнулась через стойку. Он ласково провел ладонью по ее щеке и убрал за ухо прядь волос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты ведь помнишь, откуда я родом, сестрица? — вкрадчиво поинтересовался он. — Я провел детство в Клоаке и, если потребуется, легко скроюсь там. Меня не найдут ни пришельцы, ни гвардия. А что станет с тобой и Бруно, если все узнают о том, кто вы такие?