— Слушаюсь…
— Дальше есть ловушки?
— В коридоре больше нет. За ним – не знаю.
— Что там, за коридором?
— Не знаю – буркнул дух – моя территория – тут. За коридор я не залетаю. Не могу.
— Точно, не врёшь?
— Хотел бы, да не могу! – скривился демон – теперь не могу. Ты же Высший!
— Где лежит артефакт, в котором ты заключён?
— Под коридором есть комната. Там, на столе.
— Как выглядит?
— Ну как выглядят артефакты? – раздражённо хмыкнул дух – как обычно! Медальон на цепочке.
— Если его взять с собой, ты последуешь за ним?
— Само собой – ухмыльнулся демон – как я тут останусь без артефакта?! Я в нем и сижу. Тут лишь моя проекция в ваш мир.
— Какой у тебя уровень?
— Четвёртый – признался демон – ну да, я не из высших, и что?
— Да ничего… хочу тебя забрать с собой, как ты на это смотришь?
— Ну как – само собой – веселее, чем сидеть тут и глядеть на этих сушёных придурков. Только от меня мало толку. Если поболтать… или заглянуть куда‑нибудь, за плотную завесу, так сказать – демон ухмыльнулся и покосился на Амелу, закусившую губу – то да, я могу. Залезть в тело, посмотреть, что там и как. Болезнь могу увидеть. А больше ничего не могу. Правильно сказал этот придурок – что‑то странное стало с моим заклинанием. То ли время вышло, то ли магическая энергия кончилась… в общем – могу лишь летать, орать, да заглядывать. Вот и все мои достоинства.
— А если разбить артефакт? Ты вернёшься в потусторонний мир?
— Не вздумайте! – обеспокоился демон – я так и останусь в разбитом артефакте, вот только тогда и летать не смогу! Зачем мне это? Меня можно отправить только специальным заклинанием, воздействуя на сам артефакт. Заклинанием двенадцатого уровня. И никак иначе. И ещё – ты сейчас должен меня… как это сказать… перенаправить! Вот! Ты должен указать мне мой путь в этом мире. До сих пор моей целью было – охранять коридор, не пускать чужаков и своих без опознавательных артефактов, убивать тех, кто несмотря на предупреждения всё равно лез в запретную комнату.
— Понял. Только имя своё все‑таки назови, как я без твоего имени буду давать тебе приказания?
— Как давал, так и дашь – хмыкнул Голова – меня в миру звали Васусий Кошкодран.
— Кааак?! – ахнула Амела – чего «дран»?!
— Кошкодран – упавшим голосом повторил Голова, под хохот Харалда и хихиканье, с привизгом, принца – так и знал, что вы будете смеяться! Вот не хотел говорить! Так меня звали на улице, да! И что? Я вырос в таком квартале… ну хватит, хватит орать как осел! Смешно, да? Беее! Дураки! Если бы он не потребовал, я в жизни бы не назвал своего настоящего имени! Хватит ржать, вы, поганцы! Ну вот зачем надо было устраивать это представление, хозяин?! Тьфу!
— Не переживай — серьёзно, сдерживая хохот сказал Нед сдавленным голосом – итак, твоя нынешняя задача – подчиняться мне, и тем, кому я скажу, забыть прежнюю задачу по охране коридора, и… ну в общем и все. Понял, Васусий Кошкодран?
— Зови меня просто – Голова – скривился дух. А вы, если не прекратите – я вам припомню!
— А можно я тебя буду звать Вас? – отсмеявшись, и вытирая слезы с глаз, спросила Амела.
— Вас? Можно. Но никаких Кошко… хватит, идиоты! Ухожу! Дверь в тоннель, ведущий к моей комнате, там, впереди. Ключ – нажатие, поворот налево, нажатие. Ловушек нет. Все, я ушёл! Надоели вы мне!
Голова исчез, а путники, переводя дыхание и вытирая глаза, снова выстроились в цепочку. Нед махнул рукой и пошёл по коридору – мимо мумий, туда, где виднелся выход из тоннеля.
Внезапно, когда он проходил мимо мумии со сломанной шеей, заметил у той в сумке свиток, высовывающийся наполовину. Свиток был забрызган чем‑то подозрительно чёрным, но в остальном был в хорошем состоянии.
Подумав секунду, Нед потянул свиток из сумки, не обращая на треск сухой руки, вцепившийся в свиток так, будто мертвец не хотел отдавать это сокровище. Пришлось, сжав зубы, выламывать кости, чтобы освободить пергамент.
Наконец, мертвец сдался и свёрток пергамента, на котором так и застыли тёмные следы пальцев хозяина, оказался в руках Неда. Он нащупал левой рукой горловину мешка, и сунул в него неизвестный свиток, решив посмотреть его на досуге. Вряд ли атроки потащили бы с собой что‑то малоценное. То‑то этот мертвец так цеплялся за своё «сокровище»…
Через несколько минут путешественники подошли к выходу из тоннеля.
Глава 5
Пахло чем‑то неуловимым, как в воздухе после грозы. Колонны светились, и на них были нанесены непонятные значки – то ли руны, то ли рисунки. Одни похожи на человечков с вытянутыми в стороны и вверх–вниз руками, другие вообще ни на что не похожи.
Свет, исходящий из глубины колонн, был холодным, и как будто пульсировал, уменьшая интервалы пульсации тогда, когда к ним приближался человек.
Путешественники благоговейно смотрели на длинный зал, в котором стояли ряды колонны, и молчали, не в силах что‑то сказать.
Потом принц показал рукой и почему‑то шёпотом, сказал:
— Смотрите! Там, у крайней колонны!
Нед посмотрел вперёд – шагах в семидесяти–восьмидесяти от них виднелась тёмная фигурка. Она была коленопреклонена, будто кто‑то обнял колонну и так застыл… на века вечные.
— Посмотрим? – возбуждённо шепнул принц и рванулся вперёд, но Нед показал ему кулак, отбросив назад сильной рукой так, что парень чуть не упал. Харалд подхватил Бордонара, укоризненно покачав головой, а когда Нед двинулся вперёд, выпустил, тоже показав кулак. Принц виновато пожал плечами и потащился между Амелой и её братом, будто зажатый в тиски.
Нед, проходя между колоннами, внимательно разглядывал их, отмечая для себя главные особенности этих сооружений.
Во–первых, строго говоря, это были не колонны, а что‑то вроде тонких узких обелисков, сделанных из голубоватого, полупрозрачного камня. Четыре грани обелисков украшены рисунками, выдавленными, или выбитыми в этих сооружениях, и все рисунки отличались друг от друга. Вернее так – отличались не рисунки, а группы рисунков, то есть можно было предположить, что рисунки – это что‑то вроде алфавита, из которого оставлены надписи. Что это за алфавит – у Неда сведений не было.
Вокруг каждого обелиска в полу был прорисован ярко–жёлтый светящийся круг, на расстоянии двух шагов от колонны.
Ограничительный барьер? Показывает, что сюда нельзя подходить? – задумался Нед – вряд ли. Как‑то же должны были запускать перемещение (Если это переместительные колонны, конечно!)
Прошёл дальше, подошёл к коленопреклонённой фигурке возле обелиска. Маленькое существо, сморщенное, похожее на ребёнка… Глазницы были огромными, а голова поражала высоченным выпуклым лбом. Одет просто, ткань за тысячи лет не рассыпалась, но цвет потеряла, стала какой‑то серой, выцветшей. Или такой была всегда?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});