Читать интересную книгу Масонские биографии - Коллектив авторов

Нетерпимый характер Маккензи и трудности с производством регалий были не единственными проблемами Устава в то время. Он не имел совершенно никаких финансовых ресурсов: в 1881 г. Яркер сообщал, что «вся казна Общества, включая поступления от взносов и сборов, составляет 73 фунта 12 шиллингов 9 пенсов», а также что «пускай неоплаченных долгов сейчас и нет, расходных средств тоже нет, если не упоминать про жалкие 2 фунта 17 шиллингов 8 пенсов, переданные Верховному Великому Секретарю на почтовые расходы».142 Пропаганда Устава продолжала осуществляться за счет его великих офицеров, но тут выяснилось, как ни печально, что они, как и все люди, смертны.

В конце 1880 г. Верховный Великий Казначей С. П. Ледер ушел в отставку по причине ухудшения здоровья, а Чарльз Скотт, Верховный Великий Второй Страж умер вскоре после этого, перекладывая на плечи Яркера практически невыносимое бремя. Правда, к концу 1881 г. Маккензи, сам не подозревая об этом, нашел выход из положения. Он получил прошение о вступлении в Сведенборгианский устав от брата С. Монка Уилсона из ирландского Лимерика и тут же написал Яркеру (письмо от 14 декабря 1881 г.) : «У нас нет ложи в Ирландии, и даже никакого представителя со времени смерти капитана Скотта [который жил в Омаге]… Что ты посоветуешь? Я не знаю, как поступить».

А вот Яркер знал. К августу 1882 г. Монк Уилсон уже был назначен Великим Генеральным Казначеем Устава, а через четыре года – Досточтимым Мастером ложи «Эри» №13 (Лимерик, 18 декабря 1886 г.).

За перемещением в Ирландию последовали другие интересные события на международной арене. В начале 1881 г. Маккензи высылал в Колорадо брату Хейлу по частям, по мере завершения, рукописный ритуал Сведенборгианского устава. «Он так рад! – писал он Яркеру 28 апреля 1881 г. – Он знает про канадскую Великую Ложу, но сейчас предпочитает получать указания из Англии, хотя когда они получат там какие-то [ложи], они определенно захотят независимости». Обидно, но интерес брата Хейла не вылился ни во что конструктивное; для английской Верховной Великой Ложи стала бы просто пиром абсурдного юмора ситуация, когда она учредила бы свой филиал в Америке. Но этому не суждено было осуществиться, в отличие от дальнейшего прорыва в Европу.

В Румынию масонство пришло поздно, лишь в 1859 г. туда пришли эмиссары Великого Востока Франции, однако румыны не теряли времени даром и стремились как можно быстрее заполучить все степени и уставы, какие только успела изобрести к этому времени изобретательная масонская мысль143. В 1881 г. там было учреждено Державное Святилище Уставов Мемфиса и Мицраима, что позволило Яркеру вступить в активную подковерную борьбу и на этом фронте. Он вступил в переговоры с Великим Мастером Константине Мориу, и 22 марта 1883 г. уже был выдан патент на работы Верховной Великой Ложи и Храма Изначального и Исконного Устава Фремасонства, или Устава Сведенборга, в Королевстве Румыния (прошение о выдачи патента, подписанное 16 просителями, хранится в библиотеке ОВЛА).

Такие несомненные успехи во внешней политике, к сожалению, уравновешивались все новыми провалами внутри страны. Яркер постепенно терял интерес к этому Уставу, тем более, что масонская среда относилась к нему со все возраставшим негодованием. В 1882 г. Великая Ложа Массачусетса приняла постановление против «диких Уставов и Степеней, а также Иррегулярных Организаций (именуемых Масонскими)», приглашая к обсуждению масонские власти других стран и штатов. У. Дж. Хьюэн написал в эту Великую Ложу письмо, в котором отражена позиция великих юрисдикций Великобритании. Завершил он это письмо приговором яркеровской группе уставов: «Что же касается „Сведенборгианского устава“, „Устава Мемфиса“ и „Древнего и Изначального Устава“, а также прочих нелепых и вредоносных организаций, то я бы желал, чтобы их просто тихо похоронили».144 Это и так было плохо, но тут прямо дома у Яркера на него было совершено еще одно нападение – на этот раз в форме письма в «The Freemason».

В номере от 5 марта 1881 г. некто Т. Б. Уайтхед просит у редакции предоставить ему место для возможности «отречься со всей решимостью» от поста Провинциального Великого Мастера Йорка Сведенборгианского устава, каковая должность, оказывается, приписывается ему в «Масонском Календаре Cosmopolitan». Мало того, он добавляет, что он вообще ничего не знает о таком уставе, равно как о наличии каких бы то ни было лож этого устава в Йорке. Ему, пишет он, только прислали несколько ритуалов пару лет назад, после того как он уплатил гинею регистрационного взноса за основание ложи этого Ордена в Шеффилде. Ритуалы, добавляет он, оказались феерической чушью, и он в жизни не тратил целую гинею глупее.

Вред от этого письма был тем больше, что Уайтхед был высокопоставленным членом S. R. I. A. (Главным Адептом Йоркшира), и его резкая реакция фактически гарантировала закрытие этого канала для вербовки новых членов.

Но взрыв общественного гнева и сопутствующие скандалы были бы вовсе невыносимы, если бы публично было оглашено мнение другого, менее косного, но столь же знаменитого масона. Преподобный Уильям Стейнтон Мозес (1840– 1892) был первым Верховным Великим Капелланом Устава, но также он был широко известным медиумом-спиритом и соучредителем спиритического журнала «Light» (1881). Он очень хотел учредить ложу в Лондоне и писал Ирвину 20 мая 1877 г., что у него есть «четверо-пятеро друзей-спиритов, которые пойдут за мной». В другом письме (недатированном, но, вероятно, написанном в начале 1878 г.), он поясняет:

Я хочу учредить в Лондоне ложу, полностью состоящую из спиритов и искать общения с миром духов через торжественные ритуалы Свед. Устава. Боюсь, мне это не удастся, но мне просто до дрожи хочется попробовать.

Из этого намерения ничего не вышло, и вскоре он принял решение выйти из Устава. 6 августа 1878 г. он снова написал Ирвину, спрашивая, поддерживает ли он все еще отношения с этим Уставом и Уставом Вершины. Про себя же он пишет:

Я решил порвать [связи] и потому, что я не вижу никакой пользы от того или другого, и потому, что я не вижу повода бесконечно и бесцельно множить эти ордена, где все равно не ведутся работы.

Ирвин, наверное, не столько огорчился, сколько вздохнул с облегчением.

Падение и возрождение: вторая жизнь Устава

Основание ложи «Эри» стало, по сути, последним вздохом Устава на первом этапе жизни в Великобритании. Возрождением своим он был обязан неутомимому третьему великому распространителю побочных степеней в Викторианской Англии – Уильяму Уинну Уэсткотту. Слава его, какая бы они ни была, в основном, заслужена оккультной, а не масонской деятельностью, но, как мы увидим далее, Сведенборгианский устав сыграл ключевую роль в его жизни.

В 1885 г. Уэсткотт пылал стремлением вдохнуть новую жизнь в этот Устав и даже написал в «The Kneph» (Vol. 5, No. 41, февраль 1885 г., p. 10) письмо, в котором сожалел о том, что «по каким-то неведомым причинам, ложи не ведут работы». Он предположил, что нужно проводить Ежегодную Ассамблею – «ассамблею всего ордена в Лондоне или другом крупном центре», и это, по его мнению, поспособствовало бы «приему кандидатов и проведению церемоний». Он считал, что «огромным промахом было бы позволить ордену впасть в запустение». В том же духе он продолжал давить и на Яркера, и когда Маккензи умирал в июне 1886 г., Уэсткотт писал Яркеру (письмо от 17 июня 1886 г.), что готов «исполнять обязанности Великого Секретаря и попытаться возродить орден Сведенборга, в котором я уже несколько лет состою Стражем». По иронии судьбы, он жил тогда в Лондоне по адресу дом 4, Торриано-авеню, Кэмден-роуд, то есть в доме, ранее принадлежавшем г-ну Найту, соучредителю Теологического колледжа Новой Церкви.

Маккензи умер 3 июля 1886 г., и Уэсткотт с поражающим воображение бессердечием буквально сразу же забросал его жену требованиями как можно скорее передать ему все документы Верховного Великого Секретаря. Получив от нее что-то около четырнадцати пакетов конституций, патентов лож «Пифагореец» и «Гермес», Книги Деклараций и Протоколов, различные печати вместе со штемпельными подушечками и «сколько-то там еще посторонних бумаг», он сделал открытие, что рукописных ритуалов Устава ему так и не выслали. Лишь в 1908 г. он сумел выкупить их у второго мужа миссис Маккензи, Джорджа Парретта, и со всей энергией приступил к восстановлению Устава. Внезапного наплыва новых кандидатов снова не случилось, но в Балюстрах Устава за 1887– 1908 гг. указано, что в каждой из упомянутых лож наличествовал необходимый кворум офицеров.

Пока Уэсткотт занимался исполнением своих новых обязанностей в качестве Великого Секретаря, Яркер оставался официальным главой Ордена и время от времени даже принимал кандидатов в «Египетскую» ложу: своего сына Джона Л. Яркера и его друга Ричарда Хайема – 31 января 1887 г.; Шолто Генри Хэйра – в 1895 г. Кандидаты Уэсткотта, то есть те, кого он принимал в ложу «Гермес», были людьми, несколько дальше отстоявшими от земных забот: Вторым Стражем этой ложи в 1887 г. числился Самуэль Лидделл Макгрегор Мазерс, а 1901 г. в нее вступил Жерар Анкосс (Папюс). Потом он учредил ложу «I. N. R. I.» №14 в Париже, а 1 сентября 1902 г. принял в орден А. Э. Уэйта. Все трое имели нечто общее: они состояли в Герметическом Ордене Золотой Зари.