Тут Казимир понял что сболтнул лишнего и замолчал, но я по его оговорке сразу сообразил что в деле замешана женщина. "Какая ирония судьбы, я попал в плен из-за одного несчастного влюбленного, а освобожусь благодаря другому" - подумалось мне.
- Хорошо парень, я принимаю твою службу, если ты будешь хорошо служить мне, то даю тебе свое слово, ты станешь шляхтичем, едва мы вернемся ко мне. А если и дальше не оплошаешь, то будет у тебя свой фольварк. Я сказал, а слово у меня одно.
Едва литвин услышал все это, он опустился на колено, и тут же не сходя с места, присягнул мне.
- А что же делать с беднягой Евтухом?
- Это мой грех, - проговорил литвин, очевидно правильно истолковав выражение моего лица. - Он был нашим с паном Мухой наставником в ратном деле, а теперь...
- Мне тоже жаль старика, но это неважно теперь, ты приготовил лошадей?
- Конечно, ваше высочество, все готово.
Лошади и впрямь были оседланы и ждали нас. Еще по паре заводных были навьючены припасом. Приглядевшись, я понял что лошадь предназначенная мне, принадлежала прежде Болеку. Заводные, также были из тех, что лисовчики захватили вместе со мной. К моему удивлению я увидел, что к одной из них приторочен сверток с "винтовальной пищалью" подаренной мне Кондратием и гитара.
- Где мое оружие?
- Вашу шпагу и пистолеты забрал пан Муха, ваше высочество, однако к седлу приторочена шпага и кинжал принадлежавшая вашему офицеру.
- Ну, не беда, дело наживное, хотя я несколько неуютно чувствую себя в лесу без своих допельфастеров. Впрочем, как мне кажется, волки сейчас не самая большая опасность. Ладно, трогаемся, ой, а это что?
- Где, пан герцог?
- Да на боку, похоже старый Евтух все же задел тебя.
- Где? Не может быть, я же в кольчуге!
- Так ведь не весь! - Хмыкнул я в ответ. - Ай да казак!
- Это царапина не стоит вашего внимания, пан герцог.
- Давай я сам буду решать что важно что нет, ну как снимай броню.
Когда Казимир снял броню я понял, в чем дело, Обычно кольчуга представляет из себя сплошную железную рубаху, набранную из стальных колец, однако в этом случае это был скорее жилет с завязками подмышками надеваемый поверх кунтуша. Грудь была укреплена стальными пластинами и в целом защита была вполне на уровне, но было у нее слабое место куда казак, и нанес свой последний удар. Будь у него больше сил, этот удар стал бы роковым, но и без того положение литвина было довольно серьезным.
- Пустяки говоришь? Да ты истечешь кровью, если тебя не перевязать.
Кляня себя и литвина на чем свет стоит, я разорвал рубашку лисовчика на полосы и залив рану чем-то алкогольным из фляги крепко перевязал.
- А вот теперь можно ехать, вот только что делать с остальными?
- Они проспят до утра, а мы уведем их лошадей и заберем оружие. Когда они проснуться то сами разбегутся, опасаясь пана Мухи.
Собрав всех лошадей, мы погнали небольшой табун к ближайшей речке. Конечно, для опытного следопыта не составит труда отличить, где прошел конь с седоком, а где пустой. Но мы не собирались облегчать преследователям жизнь и решили, как следует запутать следы. Речка была не велика, скорее большой ручей и мы некоторое время и по руслу, потом, отпустив всех коней, кроме навьюченных припасом повернули на юг. Почему на юг? Ну, а что подумают лисовчики, когда обнаружат что я сбежал? Разумеется, что я направлюсь на север к шведам. Вот пусть так и думают.
Проскакав остаток ночи и половину следующего дня, делая остановки лишь чтобы пересесть на заводную лошадь, мы остановились на привал. Не знаю когда пан Муха-Михальский обнаружит что случилось в его тайном убежище, и что при этом подумает, а только сдается мне что лучше во время этого быть где-нибудь в другом месте.
Я надеялся уйти от лисовчиков как можно дальше и вернуться домой через Польшу. В конце концов, на мне не написано что я герцог Мекленбургский, а в лицо меня знает не так много поляков. Можно конечно было попробовать податься ближе к Москве, а оттуда уже вернуться в Новгород, но по здравому рассуждению я отмел этот план. Шансов что меня в моей рейтарской форме поднимут на вилы селяне было куда больше, чем, что я встречу Аникиту с Анисимом, и они помогут мне в благодарность за прежнее.
Отдохнув немного и наскоро перекусив, я, прежде всего, обшарил седельные сумки. Как я уже говорил, в одном из свертков была винтовальная пищаль. К сожалению это было единственное огнестрельное оружие, оказавшееся при мне. Ну, нет-так нет, а что с холодным оружием? Увы, если не считать захваченного оружия лисовчиков, все что у меня было это шпага Болеслава, которую я ему когда-то подарил. Приглядевшись, я понял что это та самая шпага, которой я, точнее принц до моего попадания в его тело, убил несчастного Рашке младшего. "Вот же черт" - подумалось мне, - "я опять в лесу с этой чертовой шпагой, только нет ни Фридриха, ни Марты, ни пистолетов с аркебузой". Но времени предаваться скорби не было, и немного передохнув, я решил что пора ехать дальше, но посмотрев на литвина, понял что с ним что-то не так. Лицо Казимира посерело и его кажется лихорадило. Вот и что теперь делать с раненым лисовчиком, везти его привязанным к седлу? Милосерднее было бы просто убить. Бросить здесь? Но теперь он мой человек. "Ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным" - подумалось мне, и я пошел рубить жерди, чтобы соорудить нечто вроде носилок. Работая я напряженно думал, куда же направить свой путь дальше. По моим прикидкам мне следовало пройти севернее Смоленска, где сейчас стояла королевская армия. Особо встречаться с ними мне не хотелось. Пусть меня не опознают, но одинокий немец с лошадьми может вызвать недоуменные вопросы, а то и желание ограбить. Увы, карты у меня не было, впрочем, карт в моем понимании в это время вообще почти нет. Нарубив жердей, я стал сооружать носилки, которые привязал между двух заводных лошадей. Получилось довольно неказисто, но вполне надежно. Взгромоздив в сооружение раненого я собрался было следовать дальше, но тут меня окружили гайдуки во главе с каким-то богато одетым паном. Надо было что-то делать и я не нашел ничего лучше, как выхватить шпагу и закричать во все горло на ломаном польском:
- Опять вы, проклятый московит! Не подходите я вам живым сдаться!
Очевидно, мои крики озадачили гайдуков, а может быть позабавили и они не стали меня сразу убивать. Тем временем командовавший ими шляхтич подъехал ко мне и довольно учтиво и на хорошем немецком спросил:
- Кто вы господин и что здесь делаете?
- Боже мой, вы не московит? - отвечал я ему взволнованным голосом. - Неужели вы не из этих ужасных дикарей! Ну конечно нет, они же не знают человеческого языка. Господи, хвала тебе, я спасен!
- Кто вы такой и что здесь делаете? - повторил он.
- Да, конечно, меня зовут Иоганн фон Кирхер. Я служил в регименте пана Остророга, а потом так случилось, что мне пришлось покинуть этого славного и доброго господина, и я отправился с несколькими товарищами сюда в надежде поступить в королевское войско. Но к несчастью мы заблудись, а потом на нас напали эти ужасные московиты. Они были большие, просто огромные с большими бородами и они всех убили, я и мой спутник чудом спаслись.
- Что же, мы отправляемся сейчас в лагерь его величества и можем взять вас с собой. - Доброжелательно отозвался шляхтич. - Меня зовут Якуб Храповицкий, шляхтич герба Гоздава, я поручик в панцирной хоругви его милости коронного гетмана. А кто этот раненый за которым вы так ухаживаете?
- Это несчастный был ранен во время нападения разбойников, пан Якуб. Мы с ним единственные спаслись, но он тяжело ранен.
- Как его зовут?
- Кажется Казимир, я почти не знаю его, мы просто вместе ехали к месту службы.
- Он шляхтич?
- Я не знаю, он христианин, я тоже...
- Вы интересный человек господин фон Кирхер, ваше поведение не слишком похоже на повадки рейтаров.
- Нет, пан Храповицкий я артиллерист.
- Вот как, а ольстры на лошади?
- О, мой добрый пан, это не моя лошадь, а моего погибшего друга. Вот он был рейтаром, а я всего лишь пушкарь. Мы не такие как рейтары, это они в своего противника стреляют, бросаются на него с палашами, топчут копытами. А мы люди кроткие и незлобивые. Раз уж нам не получилось разорвать человека ядрами, то вполне можем проявить и христианское сострадание.
Услышав мои рассуждения шляхтич невольно рассмеялся.
- Понятно, а отчего вы решили, что мы московиты? - Осведомился пан Якуб. - Нежели, по-вашему, мы похожи на варваров?
- О, добрый пан Якуб! - сокрушенно отвечал ему я, - нападение этих ужасных бородачей настолько потрясло меня, что они мне чудятся под каждым кустом. К тому же уже несколько дней я не спал, и право нет ничего удивительного, что не могу отличить одних от других.
- Да уж, выглядите вы не важно, но успокойтесь ваши злоключения подошли к концу. Скоро вы будете среди друзей, и я не сомневаюсь, ваши способности артиллериста будут востребованы. Во всяком случае, у вас будет возможность предложить свои услуги королю Сигизмунду.