Пру кивнула:
— Да, это хороший план. Я бы не хотела, чтобы он думал, будто я бегаю за ним. Но как вы узнаете о его лордстве?
— Наведу справки у сэра Генри — он наверняка знает виконта, — ответила Десима.
Но прежде чем нанести визит кому-нибудь, она собиралась сделать прическу и несколько солидных покупок. Больше она не обязана подчиняться требованиям родственников, тем более что денег у нее достаточно.
Желание выглядеть как можно лучше для некоего высокого джентльмена с серыми глазами не имело к этому никакого отношения.
Эдам удалился в кабинет своего лондонского дома, чтобы прийти в себя после недавней атаки будущей тещи с Оливией на буксире для обсуждения свадебных планов. Свадьба должна была состояться в июне — миссис Ченнинг не считала нужным справляться о его желаниях по этому поводу. Объявление о помолвке появится в газетах завтра — это достаточный срок после компрометирующего инцидента на балу, чтобы обеспечить отсутствие ненужных разговоров.
Отлично понимая, что его заманили в ловушку, Эдам возмущался ее лицемерием, но не сопротивлялся, ему было жаль Оливию, которая служила всего лишь пешкой в хитрых расчетах своих родителей. Она бы никогда не осмелилась восстать против них — впрочем, после свадьбы его слово точно так же станет законом для Оливии, которая никогда не решится с ним спорить.
А ему хотелось иметь жену, которая способна спорить так, как это делала Десима. Жену с озорными искорками в глазах, которая поддразнивала бы его, участвовала в глупых забавах и бросалась в его объятия с…
— Леди пришла к милорду, — объявил Дэлримпл, его дворецкий.
— Что? — Эдам так глубоко задумался, что не слышал, как открылась дверь его кабинета.
— Леди, милорд. Она отказалась назвать свое имя. Эдам поднял брови:
— Вы уверены, что она леди?
— Безусловно, милорд. Хорошо воспитанная леди. В сопровождении горничной.
— Пригласите ее, Дэлримпл.
— Сюда, милорд? В ваш кабинет? — Дворецкий выглядел шокированным.
— Разумеется, сюда.
Миссис Ченнинг обожала под разными предлогами неожиданно возвратиться, едва покинув дом будущего зятя, а он не хотел, чтобы она обнаружила посторонних женщин в его гостиной. Дворецкий поклонился и вышел.
— Мадам, — чопорно приветствовал Эдам посетительницу. Несколько секунд Эдам молча смотрел на визитершу, неуверенный в том, что это не галлюцинация. Да, это была она, теперь изысканно одетая и элегантно причесанная, очаровательная молодая женщина.
Она улыбнулась, и ее спокойные серые глаза блеснули.
— Милорд.
— Десима! — Эдам рывком пересек комнату и заключил ее в объятия, прежде чем успел подумать. Она негромко вскрикнула, но не стала сопротивляться, доверчиво подняв лицо. — Боже, я думал, что никогда не найду вас снова!
Ее рот затрепетал под его поцелуем, ладонь коснулась его щеки.
— Десима, — повторил Эдам, шагнув назад. — Простите, я был застигнут врасплох, увидев вас. Пожалуйста, садитесь. — Он жестом указал на стул, чувствуя себя нелепо после столь бурной сцены.
— Благодарю вас. — Десима грациозно опустилась на стул, наблюдая за ним, и внезапно улыбнулась, очаровательно сморщив нос. Полная достоинства леди исчезла, на ее месте возникла девчонка. — Я тоже рада вас видеть.
Его сердце стучало как барабан.
— Вы выглядите… — Он искал нужное слово. — Вы выглядите невероятно. Я с трудом узнал вас. — И понял, что едва ли это была тактичная фраза.
Десима засмеялась.
— Очевидно, я выгляжу лучше, чем тогда, в вашем охотничьем доме?
— Не лучше — просто по-другому. — Что с ним происходило? Обычно у него была бойкая речь опытного повесы. Десима за несколько секунд превратила его в лепечущего идиота. — Вы простили меня? — Лучше покончить с этим сразу. — Теперь я знаю фамилию вашего брата и понял, от встречи с кем я отказался перед Новым годом.
— Да?! — Она посмотрела на него, слегка склонив голову набок. — Каким образом?
— Я видел ваш портрет в доме леди Бразертон.
— О! — произнесла Десима, опустив взгляд. — Ужасно, не так ли?
— Мне показалось печальным, что никто не в состоянии видеть вашу истинную красоту, — мягко сказал Эдам и был вознагражден блеском ее серых глаз.
— Благодарю вас. Кажется, вы видите то, чего не видят другие. Это очень любезно с вашей стороны.
— Я вовсе не любезен, — резко отозвался он. — Почему вы пришли?
— Это трудно объяснить. — Она снова опустила взгляд и слегка покраснела. — Было нелегко это сделать, не отрицаю. Особенно после всего, что я говорила о браке и сватовстве.
— Возможно, вас… не обрадует то, что я должна сказать, но я думаю, нужно быть честным, когда речь идет о… о любви.
О любви? Она хочет сказать, что любит его?
— Десима. — Эдам взял ее руки в свои. — Вам лучше объяснить, что вы имеете в виду.
— Это очень трудно. Бейтс что-нибудь говорил вам?
— При чем тут Бейтс?
Неужели она собирается сказать, что страстно влюбилась в конюха?
— Это Пру. Думаю, она влюблена в него. Но вы же знаете, он такой скрытный. Я подумала, что если вы дадите ему знать, где искать девушку, то он, если заинтересован в этом, может предпринять попытку к возобновлению знакомства с ней…
— Понятно. — Эдам откинулся на спинку стула. — Значит, все это из-за Бейтса и Пру. Иначе вы бы не стали искать меня. Ну и насколько это серьезно?
Было похоже, что она разволновалось. Отлично, со злорадством подумал Эдам и тут же упрекнул себя.
— Дело дошло до… Я боялась, что она могла забеременеть, — признала Десима, снова покраснев. — Но к счастью, этого не произошло. Однако я понятия не имею, с его стороны это любовь или всего лишь… э-э… интрижка.
«Ай да Бейтс! — думал Эдам. Чтобы со сломанной ногой соблазнить девушку, требовались решительность и апломб, которых он не подозревал в своем конюхе. — И старому черту хватало наглости читать мне лекции о приличиях!»
— Разумеется, давайте забудем о себе, чтобы обеспечить счастье другим, — сказал Эдам, не умея подавить нотки сарказма в голосе. Десима казалась озадаченной его тоном. «Конечно, — думал он, — она понятия не имеет о моих чувствах к ней. Она думает, что имела полезный опыт с повесой — вот и все». — Но вы уверены, что это не было бы… чем-то вроде вмешательства?
— Да, уверена, — огрызнулась Десима — вполне понятный гнев на его тон заставил ее забыть о хороших манерах. — Пру хочет знать, что он к ней чувствует. Бейтс, если захочет, может игнорировать информацию — она слишком горда, чтобы преследовать его.
Десима внезапно поднялась, и Эдаму тоже пришлось встать.