Упертый баран приволок-таки доктора ко мне и долго доказывал невиновность и возможную полезность своей наложницы. К окончанию разговора я хотел ее убить, а не извинить. Так легче всем будет. Особенно мне.
***
Пояснение:
Хидэёси Кетсуо – победитель, благословленный звездами.
21.Трудоголизм реформатора неумолим
В результате, через несколько дней Ватару записывал мои идеи под диктовку. А я в очередной раз подметала. Только теперь новенькой метлой.
Надиктовала банковскую систему с кредитами и вложениями. Уточнила, что банк в стране может быть один – императорский. А можно просто подмять под себя уже существующую касту ростовщиков. Или ввести налог на кредиты.
Предложила ввести патенты. И иметь процент от использования императорской фамилии.
Диктовать пример финансовой пирамиды не стала.
Идей и так было много.
С Ватару у нас установилось негласное перемирие. Я не гноблю его присвоенными книгами, он не делает мне гадостей и не вспоминает о нашем нелепом романе.
На «уборочные» работы я надевала штаны и кофту, сшитые на заказ еще в доме распустившихся лилий. А вместо прически, просто собирала волосы в небольшой пучок.
– Ты похожа на самурая! – заявил Ватару, увидев меня в таком образе.
– Мне совесть не позволяет мести полы в кимоно! – парировала, принимаясь за работу. Кимоно стоило баснословных денег. Да, ткань дорогая. Согласна, ручная вышивка – это очень кропотливая работа. Но брать за тряпку, как за трехкомнатный дом – это слишком! Да за такие деньки кимоно должны жемчугом расшивать!
– Твой вид не подобает наложнице императора.
– Уж ты то все о наложницах знаешь! – усмехнулась невесело. Ватару смутился. Для сорокалетнего мужчины смутить его оказалось достаточно просто.
– Еще можно разрешить голосование в Сёгунате неблагородным купцам, заплатившим солидную сумму. И платящим ее ежемесячно. Можно устроить что-то вроде клуба для привилегированных особ. Как в доме распустившихся лилий. Только без гейш. Одни мужчины…
Кисточка Ватару порхала по бумаге как бабочка. Я вошла в ритм и говорила почти речитативом.
Тут створка отъехала в сторону, и молоденькая служанка сообщила, что меня вызывают к императору.
Мы с Ватару переглянусь. Мудрец сунул мне в руки исписанный свиток.
Я поспешила за служанкой.
***
Принял меня император в своем рабочем кабинете. Был он не один. Позади его стоял, как обычно, глава императорской охраны. По правую руку, сидел ухмыляющийся Кейджи. И ухмылка была победная.
Привычно брякнулась на колени и поприветствовала императора и его брата.
– Можете встать, – разрешил мне властный голос.
Император сидел за столом, возле которого лежал ворох свитков. На котацу было развернуто еще несколько документов, кисточка уже смочена чернилами. Император поставил росчерк последнего иероглифа и сказал.
– Прошу извинить за неверное суждение о вас и причиненную боль. Лекарь объяснил нам ситуацию. Но уменьшить срок наказания, увы, мы не можем.
Ого! ОГО-ГО!
Я удивленно посмотрела на императора. И, наверное, в первый раз смогла его толком рассмотреть. Те же карие глаза, те же губы, как и у брата. Но черные волосы собраны в хвост на затылке, от чего уши кажутся нелепо огромными. Сквозь них просвечивал желтоватый свет. Росчерк подбородка более волевой, скулы острее, а взгляд цепкий и внимательный. Но очень уставший. Уже появившиеся морщинки на лбу и в углах губ говорили, что очень нелегко дались императору его первые пять лет правления. Неожиданно, во мне проснулось сочувствие к нему. В конце концов, не он убил моего отца. А, судя по уровню жизни населения, правит старший Фудзивара совсем неплохо.
– Благодарю, великий правящий император, – cказала, понимая, что извиняется император не просто так. Кейджи улыбался, уже не скрываясь. – Мне нравится работать в павильоне учений. А в перерывах между уборкой, я могла бы принести еще больше пользы вашей империи. Поэтому, прошу, не сокращать срок моего наказания, – я протянула императору свиток с перечнем идей по расширению доходов государства. Пока император заинтересовано просматривал его, Кейджи знаками показал какая я молодец – два сжатых поднятых вверх кулака, но какой у меня отвратительный вид – пальцами продемонстрировал рога и закрыл лицо руками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В ответ я закатила глаза, показывая, что думаю о моде Ямато в целом и во дворце в частности. Кейджи показал, что я дикарка.
Привлеченный шуршанием одежд император, оторвал взгляд от списка.
– Если вас что-нибудь заинтересует, я… или Мононобе-сенсей, можем рассказать подробней. Сделать чертежи и составить прогноз на прибыль, – поспешила заверить. Я уже поняла, как заинтересовать императора. При слове «прибыль» его глаза алчно сверкнули.
– Мы обсудим эти вопросы с советником Иэясу и сообщим о решении, – ответил император, – Чуть позже. Пока мы позволяем вам, наложница Кён, посещать учебные классы не только для исполнения грязной работы, но и для … научных работ в интересах империи Ямато. Вы свободны.
Отлично! Кроме мытья полов, мне еще и мозгами придется пахать!
***
Кейджи вызвался проводить меня до дома. Он похвастался, что вынудил Даичи извиниться перед мой лично. Сам император хотел передать извинения через брата.
– Ичиро-сан выдал мне адреса наложницы Фудзивары Митсуо и Имаи Томоко – нашей бывшей кухарки. Я сам к ним наведаюсь на днях.
– Твое появление у них может привлечь внимание. Позволь мне все сделать незаметно.
Кейджи рассмеялся
– Ты на сегодняшний день – самая знаменитая персона во дворце. Столько шуму наделала. Я просто боюсь тебя отпускать.
– Не волнуйся, я с Ёко пойду. Ничего не случится.
Мой спутник задумался. Решив сменить тему, я спросила:
– Почему правящий император говорит о себе в третьем лице? – спросила, любуясь звездным небом. Созвездия были загадочные и незнакомые, но луна выглядела обычной и родной.
– Так положено ему по статусу, – рассмеялся Кейджи. – Он частенько принимает вид истукана, закрываясь статусом и обычаями. Ему не часто приходится извиняться. Видишь, брат – справедливый человек.
– Мне показалось, он очень устал.
– Он слишком ответственный, перепроверяет буквально все. Вот и работает на износ. Плюс ему не хватает толковых людей.
– Я знаю, по крайней мере, одного человека способного ему помочь.
– Кого?
– Тебя, конечно.
– Я и так работаю на благо империи без сна и отдыха. А вот ты бы могла пригодиться… – И принц стал перечислять, какую бы я могла принести пользу…
– Эксплуататор! – возмутилась, совсем не обидевшись. Мне нравилось нести в этот мир прогрессивные идеи.
***
Примечание:
Иэясу Орочи – змей среди лугов.
22. Не закинув сеть, не вытащить рыбу
Я напевала какую-то забавную мелодию из прошлого и наводила порядок в классе для занятий. Рука почти не болела, лекарь разрешил снять повязку. Утром ранее меня навестил принц, весь в пыли после утренней прогулки на коне.
– Я принес благие вести! – провозгласил Кейджи, сев за котацу. И замолчал, ожидая реакции.
– Я вся во внимании.
– С твоей матерью и братьями все хорошо!
У меня аж палочки из рук выпали.
– Когда ты с ними говорил? Где они?
– За дополнительную информацию – выкуп. Неужели ты думаешь, что я буду делиться архиважными сведениями безвозмездно.
– Ах ты, вымогатель! Я на все согласна! Чего тебе? Секрет бессмертия? Вечный двигатель? Кровушки моей нацедить?
– Ладно, ладно! Мне стыдно! – Кейджи примиряюще вскинул руки. – Шпионы из Чосон прислали записку. Мицу Кён живет в маленькой деревушку недалеко от границы. Недавно вышла замуж. С обоими мальчиками все хорошо. Обещали связаться с ней на неделе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я радостно заверещала и обняла друга.
– Совсем скоро я смогу увидеться с мамой!
– Я бы на это не сильно рассчитывал. Несмотря на перемирие, граница с Чосон пока закрыта. Но письмо можешь ей передать.