Читать интересную книгу Псы Вавилона - Алексей Атеев

Троцкистское охвостье окопалось повсюду. Затаились паразиты, выжидая подходящую минуту, чтобы нанести удар. Хватает их и в Соцгороде. По горячим следам было оперативно раскрыто несколько вредительских групп. Но это, конечно, далеко не все. В Соцгороде скрывается еще достаточно врагов. И выявить каждого, как бы тщательно он ни прятался, обязанность Шахова, его чекистский долг.

Теперь, как быть с американцем? С ним, конечно, значительно сложнее, чем с рядовыми гражданами. Во-первых, иностранный подданный, и не какой-нибудь лимитрофной Польши, а крупнейшей мировой державы. К таким – отношение особое. Они своего рода визитная карточка стройки. Приезжает видный буржуазный журналист, куда его ведут? К Смиту! Или вот недавно побывал в Соцгороде знаменитый французский писатель Луи Арагон. Опять же с кем беседовал? Все с тем же Джоником. Вот то-то и оно. До поры до времени трогать не моги! Но, с другой стороны, он верно сделал, что начал разработку Смита. В случае чего вот оно – досье, где есть все: разговоры, мысли, даже сколько раз за день клозет посетил. Пригодится.

А девица эта?.. Шахов зажмурился, вспомнив смуглое тело, полные груди… Девица, конечно, хороша. И, по здравому размышлению, он правильно поступил, что не переспал с ней в первый же раз. Думала купить его. Шлюха! А ведь она полностью в его руках. Что он прикажет, то и сделает.

И тут нечто вроде стыда посетило Шахова. Где-то в глубинах революционно-пролетарского сознания проснулась загнанная в самый дальний угол совесть.

2

Кто же такой майор НКВД Александр Кириллович Шахов? Каков его жизненный путь, послужной список, да и вообще: откуда он взялся?

Проницательный читатель, возможно, уже догадался, что романтический гимназист Саша, который фигурировал в самом начале нашего повествования, превратился в грозного стража государственной безопасности Страны Советов. Куда делись локоны, куда исчез томный взгляд прекрасных серых глаз с поволокой? Обстоятельства складывались таким образом, что растаяло все воздушное, легкомысленное. И волосы поредели, и взгляд стал стальным… Ах, жизнь, жизнь…

Через пару дней после того, как Всесвятский продемонстрировал Саше гробницу с неведомым существом, на раскопки пришла телеграмма. Листок, украшенный орлами и скрещенными почтовыми рожками, видно, прошел много рук, поскольку был донельзя замызган. Принес телеграмму все тот же хуторской мальчик Васька. Текст гласил: «Родители скончались. Срочно приезжай». И подпись: «Манефа».

Старуха Манефа служила кухаркой в доме Шаховых, а некогда была и няней Саши. Юноша растерянно вертел телеграмму, не в силах представить, что родителей нет в живых. Этот факт просто не укладывался в голове. Согласно дате выходило, что телеграмма отправлена неделю назад. Подпись и фамилия адресата свидетельствовали: никакой ошибки нет. Саша срочно собрался, попрощался с расстроенным Николаем Николаевичем и пустился в обратный путь. Когда он вернулся в Питер, то узнал: родителей давно схоронили. А причиной их смерти оказались следующие события. На квартиру присяжного поверенного был совершен бандитский налет. Причем средь бела дня, что в то время считалось в порядке вещей. Манефа отправилась на базар, в квартире оставались только родители. В дверь позвонили. Ничего не подозревающая хозяйка открыла. Соседка в дверной глазок видела, как в квартиру ворвались трое: двое в штатском и матрос. Скорее всего обошлось бы без эксцессов. Ну, пограбили бы маленько и ушли. Но присяжный поверенный Шахов полез на рожон. Он начал кричать на бандитов, обзывал их германскими наймитами и сообщил, что лично знаком с Александром Федоровичем Керенским, так просто это дело не оставит и грабителям несдобровать.

– Ах, ты дружок Сашки Керенского? – изумился матрос и достал «маузер». – Ну, передавай ему привет.

Следующую пулю получила заголосившая жена. Когда в квартиру возвратилась Манефа, она обнаружила в ней трупы хозяев и полный разгром.

Многочисленные знакомые Шаховых помогли схоронить покойных на Волковом кладбище, помянули по христианскому обычаю души невинно убиенных и разошлись по своим столь ненадежным нынче домам. Вернувшийся через две недели после случившегося Саша постоял перед родительскими могилами, и его охватила такая тоска, что хоть в петлю… Все рухнуло в одночасье. И только одно обстоятельство придало ему силы: стремление во что бы то ни стало найти убийц. В сыскном с мальчиком говорили хотя и вежливо, но без особой охоты. Саша уяснил лишь одно: бандитов искать никто не собирается. Этот же факт подтвердила и Манефа.

– Сейчас убивают сплошь и рядом, – как о само собой разумеющемся сообщила она, – режут, стреляют… Солдатня и матросня совсем распоясались. Ты бы, Сашенька, не бегал, не суетился понапрасну. Мало ли, не ровен час… – Она не договорила, но мысль и так была понятна. Однако Саша не успокоился. Кто-то надоумил его обратиться в Петросовет. Там сочувственно выслушали сбивчивый Сашин рассказ и, узнав, что среди бандитов имелся человек, одетый в матросскую форму, призвали другого матроса – здоровенного детину с надписью на бескозырке «Цесаревичъ». Саша вздрогнул: в каждом моряке он видел убийцу родителей.

«Разберись, Латышев, с молодым человеком», – приказал человек средних лет в пенсне, внешне похожий на учителя словесности.

Хотя Саша и испытывал некоторое недоверие к матросу с «Цесаревича», он поведал тому свою историю. «Так, говоришь, среди них был «братишка»? А как выглядел? На ленточке название какого корабля?» Саша объяснил, что свидетелей нет. Только соседка, но она ничего толком не разглядела. «Обязательно найдем! – веско произнес Латышев. – А пока, парень, будешь состоять при мне. Ты, я вижу, грамотный, как раз то, что нужно».

И для Саши началось странное, невероятное время. Большевик Латышев целыми днями носился по Питеру, выполняя различные задания своей партии. Вначале Саша тяготился обществом Латышева. Большевиков он считал наймитами Германии и предателями России. Но постепенно происходящее захватило его. Юноша неоднократно бывал на заводах, в редакциях нелегальных большевистских газет. Вскоре он понял, идет подготовка к чему-то грандиозному. Убийцу родителей, конечно, не нашли. Да Саша и понимал: зацепок никаких. Однако он видел, как безжалостно расправляются со всякого рода подонками, и мысленно надеялся: среди них, возможно, и убийца родителей. Вместе с Латышевым он частенько бывал в Кронштадте, иногда оставался ночевать в матросских кубриках. Скоро пообтерся, потерял гимназический лоск, заговорил языком кочегаров и баталеров. Неожиданно для самого себя он стал своим для тех, кого вчера еще презирал и побаивался. Так продолжалось до конца октября семнадцатого года. Свершилась революция. Временное правительство пало, Керенский бежал, министров арестовали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});