маршрут видовой экскурсии по Москве. Нет здесь сейчас на мой искушенный взгляд ничего достойного восхищения, тем более а начале марта, когда снег сер, лес гол, мир мокр. За каким хреном седьмого марта пошел дождь вместо снега, мне никто не объяснил. Крутя баранку, я решил не искушать судьбу и попробовать подоить своего знакомого из Щукинского училища еще раз. Удачно оказавшийся дома проректор послал меня в нужном направлении, и утром восьмого марта я уже общался с «уважаемым министром-администратором» театра имени Ленинского Комсомола, а короче говоря, Ленкома. Кстати, его позабавило и явно польстило самолюбию данное мною наименование «министр-администратор». Два дефицитнейших и козырных билета на сегодняшний спектакль были получены мною за символические полста рублей, в очередной раз вопрос решали не деньги, а знакомство.
- Я не еще готова! Когда ты за мной зайдешь? Ты вообще знаешь, что на улице дождь? А куда мы пойдем? Как мне одеваться? А ты в чем?
- Не части, а то сейчас трубку брошу. И будешь выделываться, маму твою приглашу вместо тебя.
- А мама замужем уже, она занята! И папа приехал, так что будешь к ней подкатывать, получишь по рогам! – про рога было мощно.
- В семнадцать-тридцать.
- Что семнадцать-тридцать? Ты по-человечески будешь разговаривать? – если бы не эпоха, можно было бы подумать, что девушка под веществами. А сейчас версия одна – просто в ней много энергии.
- Заеду за тобой в семнадцать-тридцать, так что собраться успеешь. Но могу раньше, тогда просто сначала покатаемся. Пойдем в Ленком на «Юнону и Авось» - а дальше связь дала сбой, в трубке что-то завизжало, заскрипело и засвистело. Как потом выяснилось, сбой дала не связь, зависла операционная система Жанны. Она была на этом спектакле один раз в детстве, а потом вечно не судьба, а она так мечтала, а я такой молодец, и сюси-пуси.
- Жорж, я быстрее соберусь, когда ты сможешь приехать? Через час сможешь? Нет, через час рано. Через два приезжай, пожалуйста. Заодно поднимешься с папой познакомиться.
- Нет уж, я не по этой части.
- Не по какой?
- Давай не по телефону, напомнишь потом, я расскажу, если захочешь.
Зеленый автомобиль, оформленный в стиле минимализма в назначенный час проглотил стройную девушку и повез подальше от дома. Планов и заранее согласованных маршрутов не было, даешь импровизацию!
- Жор, мы куда едем?
- Не знаю, ты местная, будешь за штурмана.
- А ты не местный?
- Я в Челябинске родился, в Мухосранске рос. Москва подхватила меня недавно как болезнетворный вирус и никак не может от него, то есть от меня вылечиться.
- Красиво говоришь, как поэт. Не Фет какой-нибудь, а современный. Ты любишь современную поэзию?
- Чукча не читатель, чукча писатель.
- Правда что ли? Пишешь сам?
- На самом деле нет, не пишу. Сочиняю и кидаю в вечность, пусть подавится!
- Точно поэт! Сбацай что-нибудь своё.
- Э-э-э. Так сразу? Дай вспомнить, а то я не очень по своим, мне Тютчева проще читать, я его наизусть учил. А, вот:
Любовь без смысла, без нужды...
Зачем в тисках словесных штампов,
Как лицедей под светом рампы,
Как кот ученый на цепи?
Зачем естественный отбор
Привел к души таким порывам,
Чтоб размножались непрерывно
И чтоб за ближних на костер?
Зачем Петрарка и Шексир?
Зачем Де Сад с Тулуз-Лотреком?
Как оставаться человеком
И кровью заливать весь мир?
Мы пьем и гадим впопыхах,
Мы заполняем Эрмитажи,
Грунтуем холст и чем-то мажем,
И носим женщин на руках.
Любовь без смысла? Без нужды?
Зачем? И что она такое?
Источник жизни? Поле боя?
Я не могу сказать… А ты?
Есть такие стихи, которые надо читать медленно, вбивая каждое слово в слушателя и в свою голову, если читаешь сам себе. Это как раз из таких. Чтоб не смазывать, я прочел его, остановившись около какой-то больницы, благо было место запарковаться.
- Едем дальше?
- Жора, тебе надо публиковаться!
- Мне, лично мне не надо. Я выдавил из души и дальше могу смеяться и гадить с чистым сердцем, пока опять свербеть не начнет. А кому надо… тот пусть и издается. Тем более, что по нынешним временам неактуальны стихи, за них мало платят.
- А тебе важны деньги так уж?
- Жанна, деньги не важны только тогда, когда их много. А в остальное время это инструмент, позволяющий выжить.
- Так мы куда едем?
- Пока никуда. Я тебе как москвичке предложил составить маршрут, а ты не справилась с задачей. Так бы тебя выкинуть за борт к акулам, но здесь нет акул. Поедем в шоколадницу на Пушкинскую площадь. Там и Ленком рядышком. Согласна?
- Согласна. Я теперь на всё согласная, ты разбудил в моей душе что-то такое.
- Угу, сейчас по разбуженному пройдемся блинчиками с шоколадным соусом, а потом шлифанем «… водой в мурашках запруды, этим адмиралтейством и биржей»
- Ага, так ты был на «Юноне…»? Или на пластинке слышал?
- Был. Не позову же я девушку на ерунду какую.
- С Караченцевым?
- Без Караченцева, без Абдулова. Так что восполним пробел.
- Жорж, а ты машину где взял? В смысле, тебе дали покататься или твоя?
- Моя.
- Ты прямо мажор! А квартиру покажешь? Или у тебя комната?
- Отдельная однокомнатная квартира. Сегодня и покажу.
- Да, ты обещал сказать, почему не хочешь с моим папой знакомиться.
- Точно хочешь это знать? Ну тогда слушай. Допустим, он хороший человек... не дерись, я за рулем! Допустим… ай!... он мне понравится, как человек и личность. Вот прямо руки друг другу пожмем. И после этого как я буду в его дочь пиписькой тыкать? И как потом в глаза ему посмотрю? Ай! Ты что! Больно же!!!
- Ты гад, Милославский! Правильно моя мама тебя не любит. Кобель и сволочь. Корми меня блинчиками с шоколадом, потом вези в театр. А тыкать в меня сегодня ты ничем не будешь. Кроме тебя, может, тыкальщиков хватает. Много о себе вообразил. Я девушка приличная, я на первом свидании не даю.
- Так у нас второе.
- Да? Ладно, там видно будет. Но я тебя еще не простила.
Что говорить про дальнейшее? Блинчики были великолепны, я ухитрился не обкапаться подливкой, воров в законе в кафе не наблюдалось. Зато была куча юных парочек, захотевших романтики напротив киноконцертного зала