Читать интересную книгу Т-34 — истребитель гархов - Константин Клюев

Ольга в изумлении приняла из рук профессора свой диплом и бумажку с сиреневым штампом.

— Вот так, голубушка, ваши таланты нужны в другой организации, и оспорить этого мы с вами не можем. Прошу извинить, Ольга Михайловна, хотите чаю?

* * *

— Ольга Михайловна, хотите чаю? — спросил Седой, как только офицер охраны закрыл за собой дверь кабинета в особняке на тихой Волхонке.

— Да, спасибо, — Ольга спокойно и с любопытством разглядывала человека, в одночасье изменившего всю ее судьбу. Впрочем, о судьбе у Ольги были свои представления, и она про себя изменила формулировку с «изменившего судьбу» на «сообщившего о том, что судьба выглядит совсем не так, как представлялась раньше». Так получалось гораздо длиннее, зато точно.

Следующие полчаса Ольга пила зеленый чай, заваренный хозяином кабинета в странном маленьком чайнике, и внимательно слушала. Арсен говорил тихо и внятно, и каждое его слово было на месте. От тупого номенклатурного сотрудника не осталось и следа — перед выпускницей был мужчина потрясающей эрудиции и острого ума, умеющий объяснить простыми словами самые сложные понятия. Наблюдая за тем, как маленькие зеленые горошины чая разворачиваются под действием некрутого кипятка в тонкие ароматные листья, Ольга понимала, что точно так же смысл происходящего раскрывается в ее сознании под действием тихого рассказа замнаркома. К концу чаепития Ольга уже не жалела о своем загадочном распределении.

— Вы, Ольга Михайловна, обладаете набором всех необходимых качеств, и будете для нашего дела незаменимы. Сейчас отправляйтесь вот по этому адресу, — Серапионов написал на бумажке несколько слов и цифр, — позвоните из проходной, к вам выйдут. Вы отдадите свои документы, и все пойдет своим чередом. О нашей встрече говорить никому не нужно, показывать, что мы знакомы — тоже. Через несколько месяцев нас представят друг другу официально. Я могу попросить вас на минутку снять очки?

Ольга удивилась, но послушалась. Седой взглянул ей в глаза и улыбнулся:

— На службе всегда будьте в очках. В противном случае вам не дадут работать, а служебные романы в нашем деле — самая вредная и опасная вещь, — Серапионов засмеялся. — Романы хороши вне службы, а до или после — значения не имеет. Лишь бы не вместо.

Ольга прекрасно знала о том, как действуют на мужчин ее глаза необычного василькового оттенка. Ее первый университетский воздыхатель, Костя Кухарский, тоже советовал ей носить очки, хотя особой необходимости в них она не испытывала.

— Сама увидишь, будут меньше приставать, — улыбался симпатичный аспирант с физического факультета. Потом Костя исчез неизвестно куда, не сказав ни слова. В этом не было чего-то необычного; в то время люди пропадали внезапно и бесследно, вот как сосед Кораблев — вечером столкнулись в подъезде, пожелали друг другу доброго вечера, а на следующий день в его квартиру уже въезжал какой-то майор с семьей. И мать Ольги ничего не знала, и отец отрицательно качал головой, не отрываясь от чтения газеты.

В проходной большого серого дома к Ольге вышел сухонький пожилой военный, принял документы и велел приходить завтра утром. Весь следующий день ушел на оформление документов и получение новенькой формы. Так недавняя студентка стала делопроизводителем в отделе кадров могучего НКВД. Сухонький военный оказался ее первым начальником. Пименов был стар и опытен, очень просто и доходчиво объяснял структуру служб в составе наркомата, и Ольга очень быстро освоилась и перестала спрашивать, где искать то или иное личное дело, и какие документы требуются в том или ином случае. Ее карьера вдруг получила стремительное ускорение, и к зиме даже мегрелы из личной охраны Хозяина не смели провожать Ольгу липкими взглядами. Нравы в Доме были просты и незамысловаты: раз девушка так двигается по служебной лестнице, ее покровитель настолько силен, что лучше не задевать красавицу ни взглядом, ни тем более словом. Имя покровителя не было известно никому, но все делали предположения, и предположения эти становились все более смелыми по мере служебного роста молодой сотрудницы. К Новому году Ольга возглавила самый секретный участок кадровой работы и была официально представлена лично заместителю наркома товарищу Серапионову. Он мягко пожал ей руку и заявил, глядя оловянным взглядом куда-то в окно:

— Надеюсь, вы оправдаете высокое доверие партии. Сегодня в шестнадцать ноль-ноль совещание. Прошу быть. Капитан Еремин, обеспечьте товарищу, — Серапионов замялся, припоминая, — товарищу Шалдаевой транспорт.

Адъютант стрельнул глазами, склонил голову и делал пометку в карманной книжечке.

С той поры Серапионов снял с себя головную боль по подбору людей — он только ставил задачу и ждал доклада. Ни в методиках отбора, ни в способах тестирования людей Ольгу никто не ограничивал, и она выдавала решения в самый короткий срок — в виде характеристик, записей в личных делах и устных рекомендаций.

* * *

Кухарский выскочил из-за угла и чуть не налетел на девушку в офицерской форме и строгих очках. Сердце Кости глухо ухнуло — разум еще с трудом переваривал информацию, а душа уже гнала кровь по молодому телу, разливая по лицу розовые пятна смущения и радости.

— Ты!

— С утра была я. Как это ты меня узнал? — Ольга всегда приходила в себя первой, а уж если начинала шутить, то Константин предпочитал отмалчиваться. Что она здесь делает? Здесь, возле этого дома…

— Ну, и что ты здесь делаешь? — Ольга сняла очки и в упор разглядывала беглого аспиранта.

— Запрещенный прием, — пробормотал бывший аспирант Кухарский.

— Проще ответить сразу. — Васильковые глаза Ольги начали наливаться слезами. — Исчезать на годы — это прием разрешенный, да? Сбивать с ног старшего по званию — в порядке вещей?

— Никто никого не сбивал. — Костя попытался взять себя в руки. Ему помог свежий ветерок, странным образом задувавший вдоль Ленивки вверх от берега реки.

У тротуара скрипнула тормозами большая черная машина.

— Ну, проходите, что за привычка — знакомиться на улице. — Генерал прошел в калитку возле массивных ворот. — Давайте, давайте, коллеги. Времени очень мало. Прошу за мной.

Через полчаса Ольга и Константин вышли от Серапионова и остановились в фойе, в двух шагах от выхода. Константин получил задание проконтролировать сборку и наладку мощной походной рации с необычными диапазонами частот, а Ольге достался ребус о психологической совместимости бойцов интернационального отряда при длительной экспедиции в пустыне. Третий собеседник генерала, полковник Канунников из Генштаба, остался пить чай из крохотных тонкостенных чашечек. Ольга давно знала, что эти двое, Седой-Серапионов и Канунников, знают друг друга так долго, что могут общаться при полном молчании, обсуждая любые темы движением бровей, наклоном головы или едва заметными жестами рук.

— Ты где сейчас живешь? — спросил Костя.

— На «Динамо», рядом с родителями. У меня работа такая, мама бы с ума сошла, если бы меня ждала. А не ждать она не может, — улыбнулась Ольга. — Отец вообще привык жить по часам. Пришлось переезжать в квартиру поблизости, благо могу себе позволить. Андрей, позвоните в гараж, мне нужно на Масловку.

— Есть на Масловку! — Веселый Еремин снял трубку черного аппарата и что-то промурлыкал. Трубка коротко квакнула адъютанту в ухо.

— Через полторы минуты машина будет, — Еремин блеснул улыбкой и открыл дверь. — Ждите во внутреннем дворике, там сейчас райская тень.

Машина пришла именно через полторы минуты. Ольга разместилась на заднем сиденье.

— Ты долго будешь стоять? — Она смотрела через приоткрытую дверцу на Кухарского.

— А?

Ольга не выдержала и втянула Костю внутрь за рукав. Он иногда впадал в ступор, и церемониться с ним в такие минуты не было смысла.

* * *

Все эти и многие другие воспоминания пронеслись прозрачными картинками перед глазами Шалдаевой, пока она листала дело своего начальника. Костя исчез второй раз после Халхин-Гола, не менее основательно, чем в первый. Его личное дело не закрыли в связи с гибелью, а просто изъяли всю папку, оставив фиолетовую бумажку с номером секретного приказа в качестве основания. Серапионов вернулся из пустыни каким-то кружным путем, во всяком случае, водитель встречал его на Ленинградском вокзале. Генштабист Федор Исаевич не появлялся четыре года, и Шалдаева не слышала о нем до вчерашнего дня, когда столкнулась с ним нос к носу в приемной Серапионова. Канунников поздоровался с нею так, будто не было никаких четырех лет — спокойно, буднично, дружелюбно.

Конечно, Ольга не задавала своему начальнику вопросов — ни о Константине, ни тем более о Канунникове. В случае с Кухарским это было исключено — личные дела со службой Ольга не смешивала ни при каких обстоятельствах. Спрашивать о Канунникове было бы просто нелепо. Зачем все это? Константин объявится не раньше и не позже, чем это начертано. Мактуб, как говорят товарищи мусульмане.