событий. — Цукуда-сан, я долго вас буду ждать? — напомнила о своей «просьбе».
Грустно вздохнув, Аямэ поняла, что больше здесь она ничего не узнает. Раньше приходить сюда было веселее, когда тут всем заправлял Синдзи. Ну и где теперь его искать? Этим же вопросом задавался и Татибана Сайто, заглянув в офис «Мацумото и партнёры». Когда он встретился взглядом с Судзуки, которую сперва не заметил, между ними разве что искра не проскочила. Не та, что возникает от любовной химии между героями, а та, что вспыхивает на трансформаторе, во время короткого замыкания.
— Цукуда-сан, могу я узнать, где мне найти Мацумото-сана? — опасливо покосился взглядом на бывшую секретаршу Сайто, стараясь держаться от неё подальше.
Обойдя Майю со стороны Аямэ, он вежливо обратился к секретарю.
— В дзигоку, — вместо Цукуды ответила Судзука, чьё лицо стало напоминать фарфоровую маску.
— Что? — изумился Татибана, подумав, что ослышался.
— Я советую поискать его на природных источниках. Возможно, там вам смогут помочь больше, чем здесь. Заодно и нервы себе подлечите. Говорят, это полезно для здоровья. Не будут же нас обманывать люди, которым мы верим.
Теперь уже и Аямэ опасливо посмотрела на Судзуку. В японском языке слово дзигоку могло обозначать как ад, в буддийском представлении, так и слишком горячие для купания источники.
— Кажется, я пришёл не вовремя, — натянуто улыбнувшись, сообщил Татибана, словно читая мысли Аямэ.
* * *
Разбирая дома горы очередных бумаг, привезённых Сибатой-саном, я параллельно обдумывал недавний разговор с аль-Бадаром. Мужчина недавно позвонил мне и очень настойчиво звал в гости, намереваясь обсудить что-то серьёзное. Сказал, что это не телефонный разговор. Догадываясь, о чём может пойти речь, я с ним согласился. Аль-Бадар намекнул, что дело касается больших денег. Знал бы он, насколько сильно изменились мои критерии оценки больших денег, посмеялись бы вместе, как над хорошей шуткой.
В принципе, я мог его проигнорировать, больше не нуждаясь в этом сотрудничестве, однако делать так не стал. Он помог мне тогда, когда я больше всего в этом нуждался, поверив странному, никому неизвестному японцу. Даже если в будущем я стану циничной, хладнокровной сволочью, то это произойдёт не завтра. Йеменец приглашал очень радушно, а главное, искренне, что чувствовалось по разговору. Сказал, что будет рад угостить меня настоящим кофе «Yemeni Udaini». С гордостью за свою страну напомнил, что Йемен является чуть ли не родиной этого неповторимого напитка, оспаривая это звание с Эфиопией, ведь именно отсюда пошло название знаменитого кофе Мокко. Да что там название, мировая экспансия кофейных зёрен началась из города-порта Al Mokha. Это было «чёрное золото» того времени.
Я понимал, что если уж занялся международной торговлей и налаживанием связей, то должен быть готов много путешествовать. Нельзя всё решать по телефону. Личные встречи, особенно в этом регионе, куда важнее, чем многие думают. В первую очередь они являются показателем отношения к человеку и серьёзности твоих намерений. Пришлось созваниваться с дедом и договариваться о встрече, чтобы решить вопрос с моей поездкой. Временный работник компании Теннояма, впрочем, как и тайный, единственный наследник рода Фудзивара Нанкэ, не мог себе это позволить, а вот авантюрист Мацумото, ещё как. Тут задержка с объявлением о моём происхождении играла мне только на руку.
Такеру-сама, сверившись со своим графиком, опять назначил встречу в том же ресторане, за обедом, продолжая соблюдать конспирацию.
Поздоровавшись с дедом, который был рад меня видеть, поинтересовавшись его здоровьем, настроением, объяснил суть проблемы, заставив нахмуриться.
— Мне это не нравится, — заявил он прямо.
— Если мы хотим сохранить это перспективное направление и упрочить наше положение на Ближнем Востоке, в самом сердце мира, то нужно ехать. Конфликтов в мире становится всё больше, а значит, чтобы их успешно решать, нужно договариваться либо с теми, кто держит оружие в руках, либо с теми, кто его поставляет. Да, пока наше влияние на этот процесс мизерное и им можно пренебречь, но ведь с чего-то же нужно начинать. И потом, не буду же я всю жизнь сидеть под замком, пугаясь каждой тени? Заниматься чем-то несерьёзным, вроде продажи ниток и иголок. Это репутацию нашего рода точно не украсит. Кто-то может подумать, что Фудзивара уже не те, что раньше. Что они стали трусливее и нерешительнее, — предъявил самый серьёзный аргумент. — Риски минимальны. Мацумото пока никому не интересен. Зачем на него охотиться, тем более там? Он обычный офисный клерк. К тому же я еду к друзьям, по их приглашению, а не к врагам, — продолжил убеждать.
— Не всё так просто, — старик понимал, что отчасти я прав.
Пускай ему не очень нравилась идея заняться оружейным бизнесом, но ничего страшного в этом он не видел. Как не видел и особых перспектив, но не отказывать же уже любимому внуку в доступе к игрушкам из-за такой мелочи. Надоест, сам переключится на что-то другое.
— Хорошо, поезжай. Это будет полезный опыт ведения переговоров с не самыми простыми людьми, по не самым простым вопросам. Только с тобой поедет охрана, и это не обсуждается. Узнай, чего твои партнёры от тебя хотят. Возможно, мы сможем использовать их в своих интересах.
Дед сейчас имел в виду далеко не только деньги и не только наши. Как бы он не втянул меня в большую политику, играя в совсем другие игры, нежели я, но отступать уже поздно.
— Кстати, у меня тоже есть, чем тебя «порадовать», — вспомнил Такеру-сан. — Это по поводу твоего прошлого. Кое-что удалось разузнать, что было непросто даже для меня. Дело оказалось намного серьёзнее и запутаннее, чем я полагал.
Достав из внутреннего кармана несколько фотографий, он протянул их мне. На некоторых были запечатлены живописные, заросшие зеленью развалины какого-то комплекса зданий, судя по всему, давно заброшенные после сильного пожара. На других виднелись групповые снимки счастливых детей, отдыхающих на природе, на пляже, под присмотром воспитателей.
— Это бывшая база отдыха, «Дом подсолнуха». По сути, детский лагерь. Ты часто там бывал как до усыновления, так и после. Что-нибудь припоминаешь? — он внимательно на меня посмотрел.
— Нет, — честно ответил, не найдя в своей памяти никакого отклика.
Однако изображение на фотографиях всё же будто что-то царапнуло где-то глубоко внутри, вызвав слабые отголоски неразборчивых эмоций. Руины показались мне смутно знакомыми, но не более того.
— Жаль. Мне было бы интересно