другой из тех, в которых ей доводилось бывать. На стене висела фотография Джеймса Джойса[38] в рамке.
— Присаживайтесь. Я бы пожал вам руку, но…
Кевин поднял правую руку, показав два пальца, примотанные друг к другу скотчем.
— О господи, — сказала Бриджит, садясь напротив. — Что вы с собой сделали?
— О, это не я с собой сделал. То еще получилось утречко!
Энтони хлопнул в ладоши:
— Точно! Может, чай, кофе?
— Чай было бы чудесно. С одним кубиком сахара.
— Обойдусь, — сказал Кевин. — Вижу, вы не стали приводить с собой партнеров?
Бриджит не понравилось, каким тоном он произнес слово «партнеры».
— Нет, я подумала, лучше прояснить сначала ситуацию между собой, прежде чем вовлекать кого-либо еще.
Энтони принялся возиться в чайно-кофейной зоне.
— У нас еще есть бисквитные печенья. Настоящие — никакой ерунды вроде «Рич Ти»[39].
Он явно пытался создать веселое настроение, но без особого успеха. Волнение Бриджит перешло в другую плоскость. Изначально идея прийти сюда казалась ей удачной, но теперь, когда она воочию увидела Кевина и Винни Келлехеров, уверенность ее пошатнулась. Она не понимала, что происходит. Ухмылка Кевина была странной, совсем не подходящей заявленной цели встречи. Если он собирался извиниться, то вел себя как-то подозрительно.
Энтони поставил чашку чая на блюдце перед Бриджит:
— Наслаждайся.
— Я не уверен, что ее это порадует.
— Кевин?
Энтони посмотрел через стол на старшего брата. Бриджит почувствовала повисшее между ними напряжение.
Кевин улыбнулся брату в ответ:
— Видишь ли, мы недавно обзавелись новым клиентом.
Он достал конверт из внутреннего кармана костюма и бросил его Бриджит. Конверт соприкоснулся со столом на полпути и, скользнув по его поверхности, остановился у пальцев Бриджит.
— Кев, что это?
Кевин смотрел теперь только на Бриджит.
— Заткнись, Энтони, пока разговаривают взрослые.
— Что за игру вы, на хрен, затеяли? Это не то, о чем мы…
— За-ткнись.
Бриджит взяла конверт и медленно его открыла.
— Его зовут Джейкоб Харрисон. Кажется, вы с ним знакомы?
Бриджит развернула лист бумаги и посмотрела на него.
— Понятно. Вот, значит, в чем ваша идея перемирия…
— Перемирия? — рассмеялся Кевин. — Я не хочу никакого перемирия. Считайте, что вам вручили, с соблюдением всех должных процедур, официальную повестку от имени адвокатской конторы «Доэрти и партнеры», представляющей интересы Джейкоба Харрисона. Он подает в суд на «Сыскное агентство МКМ» за снижение доходов и моральный вред, причиненный нападением на него вашего сотрудника. Повестку мистеру Макгэрри я вручил сегодня утром лично. — Кевин снова поднял руку. — Он не вполне адекватно это воспринял, зато теперь у нас есть отличное видео. Оно сотворит чудо на суде, доказав склонность Макгэрри к насилию.
— Херня собачья, — ответила Бриджит.
— Правда? — сказал Кевин. — Что ж, посмотрим, как отнесется суд к частному детективу, свесившему человека с балкона девятого этажа. Кстати, Харрисон еще подал жалобу в Надзор за частными охранными службами, так что со дня на день можете ждать ответа и от них.
Бриджит встала:
— Ты притащил меня сюда ради этого?
На лице Энтони отразился нескрываемый ужас.
— Я не знал. Погоди, просто присядь, и мы…
Бриджит посмотрела на Кевина:
— Не думаю, что нам есть еще что обсуждать.
Кевин ухмыльнулся:
— Ага. Если только вы не хотите продать нам свой бизнес прямо сейчас. Понимаю, он только что утратил большую часть стоимости, но, если у вас остался хотя бы рабочий ксерокс, мы с удовольствием его заберем.
— Идите в жопу.
— Вам не помешало бы контролировать свой дурной характер, мисс Конрой. Взгляните, в какие неприятности влип из-за него ваш друг Банни.
Решительно отодвинув стул, Бриджит встала и направилась к двери.
— Кевин? Какого хера ты творишь? Мы не об этом договаривались.
— Заткнись, Энтони. Не веди себя как идиот.
— Пошел ты на хер. У нас была договоренность. Ты сказал…
Остальное Бриджит уже не слышала. Она захлопнула дверь и быстро зашагала по коридору.
Блин. Блин. Блин. Какая же она дура! Все было подстроено, чтобы ее унизить. Она по-прежнему сжимала повестку в руке, но была слишком зла, чтобы ее прочесть. Она была так зла, что не могла даже сказать, на кого злилась больше. Дело Харрисона сводилось к простой слежке и записи, пока Пол не свалил его на Банни. А Банни… ну что еще можно было ожидать от Банни? Его поступок с Харрисоном нельзя было назвать беспрецедентным. У него был предельно черно-белый взгляд на мир. Но теперь, к сожалению, это привело к тому, что на их компанию обрушатся все сорта дерьма.
Бриджит прошла через фойе и толкнула дверь на улицу. Консьерж был занят тем, что помогал какой-то старушке подняться по ступеням. Бриджит услышала позади голос Энтони, но даже не обернулась. После комфорта отеля с центральным отоплением холодный декабрьский воздух ударил по лицу, как пощечина. Она поспешила по тротуару куда глаза глядят — просто чтобы убраться отсюда как можно дальше. Ей нужно было подумать. Но сначала ей следует успокоиться, а на это может уйти чертовски много времени.
Автобус номер семьдесят, пользуясь тем, что автобусная полоса в кои-то веки оказалась не занята, проехал мимо быстрее обычного. Либо водитель не заметил лужи, либо ему было плевать. Автобус въехал в нее на полном ходу, обрушив на тротуар широкий водопад грязной воды, подведя тем самым итог этому поистине говенному дню. Бриджит замерла на тротуаре в промокшем насквозь платье, теперь окончательно принадлежавшем ей, судорожно сжимая в руке повестку в суд против компании, которой в скором времени она может лишиться.
Глава пятнадцатая
Детектив Доннаха Уилсон глубоко вздохнул, когда лифт достиг подземного этажа. Это был уже второй поход в морг за неделю, и никакой радости по этому поводу он не испытывал. Он получил сообщение, что детектив-суперинтендант Бернс желает видеть его прямо здесь немедленно, и немного опасался, что это может оказаться подставой, организованной детективом-сержантом Роу, записным шутником — по крайней мере, как он сам воображал. На самом деле это был взрослый мужчина, тративший непомерное количество рабочего времени на попытки затроллить и выбесить всех своих коллег.
Что касается Уилсона, то на Роу лежала единоличная ответственность за распространение прозвища Харчемет, которое так ненавидел Доннаха. Роу приложил немало сил и фантазии к тому, чтобы проверить, сможет ли он заставить Уилсона блевать в любой произвольный момент. Особенно «веселой» в этом смысле получилась неделя Хеллоуина.
Однако в то, что в морг его заманил Роу, Уилсон до конца не верил. Ведь, судя по тому, что ему рассказали, Роу навлек на себя серьезный гнев детектива-суперинтенданта Бернс. Наверняка даже у него хватит ума в подобных обстоятельствах