на агента Дав, на которую ей пялиться не хотелось. Лицо женщины выглядело совершенно неподвижным. То ли его безжалостно искололи ботоксом, то ли проделали что-то еще, но кожа казалась неестественно гладкой. Когда Дав моргала, она проделывала это необычайно медленно, будто на секунду вздремывая. Она напоминала Бернс манекен для макияжа, который был в детстве у ее сестры, а это, уж поверьте, не самое лестное сравнение. Общий эффект возникал такой, будто она беседует с аниматронным роботом.
— Я могу быть с вами откровенной, инспектор? — склонившись, понизила голос Дав, несмотря на то что они были одни. — Неофициально мы предположили, что у агента Зайаса возникли некие личные проблемы. Утвердилась теория, что он, возможно… — Дав поставила два пальца на край стола Бернс и изобразила ими прыжок. — Либо с парома, либо вскоре после.
— Ясно. А есть ли какие-нибудь правдоподобные теории теперь — после того как его нашли похороненным в горах Уиклоу?
Агент Дав пожала плечами. Улыбка на ее лице сидела как приклеенная.
— Вроде ограбления с убийством? Многие туристы действительно путешествуют с большими суммами, несмотря на многочисленные советы этого не делать. Но вы знаете, каковы люди…
— Да, — согласилась Бернс, — однако, боюсь, ограбления с последующим убийством хотя и не совсем беспрецедентны, но крайне редко случаются в нашей части мира. Здесь не принято выхватывать бумажник у туриста, а затем закапывать его труп в горах.
— Полагаю, ни при одном из двух тел не были найдены бумажники?
— Да. Зато их похоронили с двумя полностью заряженными пистолетами, что немного не согласуется с вашей гипотезой.
— Что ж, — сказала Дав с той же зафиксированной улыбкой на лице, — я здесь именно для того, чтобы попытаться все выяснить. Надеюсь на ваше полное сотрудничество в моем расследовании.
Бернс натянуто улыбнулась.
— Думаю, вы понимаете, — ответила она, — что это мое расследование. Очевидно, ФБР не обладает здесь юрисдикцией, однако я буду рада вводить вас в курс дел.
— Мы всегда проводим полное расследование смерти любого гражданина США в случае наличия подозрительных обстоятельств.
— Да, но это по-прежнему область ответственности ирландских правоохранительных органов. Как я уже сказала, мы будем рады информировать вас о любых…
— Я рассчитываю на полное вовлечение в процесс расследования.
— Боюсь, это невозможно.
— Он наш человек.
— Это наша страна.
— Я надеялась, что нам удастся договориться.
— Я тоже, агент Дав, однако вы не можете просто так приходить сюда и…
Телефон на столе детектива-суперинтенданта Бернс зазвонил.
— Вам стоит поднять трубку. Скорее всего, это ваш комиссар.
Бернс взглянула на номер, высветившийся на дисплее телефона. Затем посмотрела на Дав долгим пристальным взглядом. Дав одарила ее все той же застывшей улыбкой и нервирующе медленно моргнула.
Глава тринадцатая
Опершись о хёрл, Банни посмотрел на крест, висевший высоко на стене, и на прибитую к нему человеческую фигурку. Что-то в ней ему казалось неправильным. Конечно, за годы он повидал их тысячами — не так давно ни один дом в Ирландии не считался полноценным без изображения Господа нашего Спасителя, прибитого гвоздями к куску дерева где-нибудь на стене. Распятие в компании с фотографиями папы Иоанна Павла II и Джона Кеннеди чаще всего составляли «святую троицу» ирландского дизайна интерьера двадцатого века. Со временем мода изменилась, и ИКЕА постепенно заместила собой иконы.
И все же именно это распятие совершенно точно было неправильным. Обычно лицо Иисуса выражает тоску и тревогу, что вполне логично, когда в тебя забивают гвозди. Однако в данном случае оно излучало жизнерадостный оптимизм. В голову Банни закралась мысль, что это было сделано нарочно — с целью показать, что даже боль распятия не мешает Сыну Божьему находиться под впечатлением от предлагаемых здесь выгодных условий.
Банни обернулся на звук чрезвычайно вежливого кашля. За его спиной стоял Джерри Мэлоун — человек ростом в полтора метра «с кепкой» и с настолько широкой улыбкой, что на лице едва хватало места для прочих черт. На шее у него висело еще одно распятие, но уже золотое. Тонко. Иисус Мэлоун, как все его называли, вероятно, был бы не против получить какую-нибудь предпринимательскую премию. Конечно, сам бы он с этим не согласился, поскольку это означало бы признание того, что он всегда яростно отрицал.
Лет десять назад, когда его бизнес, включавший в себя салон подержанных автомобилей и авторемонтную мастерскую, стоял на грани краха, Мэлоун вдруг испытал момент божественного просветления. Проходя мимо мусорного бака, он заметил в нем потрепанный портрет Девы Марии в рамочке. Он достал его оттуда и отнес в гараж, где повесил на стену. После этого совершенно необъяснимым образом стали продаваться даже те подержанные развалюхи, которые никого не получалось убедить хотя бы угнать ради получения Мэлоуном страховых выплат. Довольно быстро умирающее предприятие «Мэлоун моторс» превратилось в самый оживленный автосалон Дублина. Успех своей торговли Джерри приписал доброму Господу, улыбнувшемуся ему с небес. Большинство тех, кто был в курсе ситуации, объяснили это тем, что Джерри постиг одну фундаментальную истину: простому механику или дилеру подержанных автомобилей не доверяет абсолютно никто. А вот заново рожденный — аллилуйя! — несущий духовный свет дилер — это же совершенно иное! Человек, живущий в страхе перед вечным адским огнем, вряд ли станет вас обманывать. К такой логике придраться было невозможно, и в итоге в Иисуса Мэлоуна поверили даже атеисты.
Стены данного филиала «Мэлоун моторс», одного из четырех в пределах Большого Дублина[34], были густо увешаны религиозной атрибутикой. Помимо распятия, здесь имелись изображения Девы Марии, святого Иуды, святого Августа, матери Терезы, папы Иоанна Павла II, а также еще один портрет. Какой-то человек — еще более бессовестный, чем сам Иисус Мэлоун, — сумел убедить его, что на портрете изображен последний папа. Несмотря на то что каждый наемный сотрудник Мэлоуна носил распятие и щедро сыпал фразами вроде «Боже благослови» и «Хвала Господу» в разговорах с клиентами, очевидно, никто их них не знал, что на фотографии на самом деле комик Джордж Карлин[35]. Однако все согласились с тем, что папа — довольно благообразный мужчина.
Короче говоря, Иисус Мэлоун был одним из самых не заслуживающих доверия людей на планете, которому Банни полностью доверил восстановление своей машины. Объяснялось это просто: обрел Мэлоун Бога или нет, но особым желанием встретиться с ним в ближайшее время он не горел, так что Банни мог быть спокоен за то, что с его машиной обойдутся с любовью и без переплат.
— Банни! Как дела? Рад тебя видеть, благослови тебя Господь!
— Ага. Я подумал, не заскочить ли мне проверить, как поживает моя красавица?
Банни небрежно