Эти слова показывают нам весьма слабое представление Корнилова о научной этике при ведении научных дискуссий. Действительно, что предосудительного в докладной записке Челпанова как факте? И разве сам Корнилов не писал «докладных начальству» по поводу философских взглядов Челпанова? И разве можно в тексте научной статьи ссылаться на неопубликованный документ? С таким же успехом Корнилов мог бы цитировать и комментировать и устные высказывания Челпанова. Но слова Корнилова свидетельствуют помимо прочего о том, насколько сильно и докладная записка, и брошюра Челпанова задели Корнилова. Очевидно, Челпанов попал в самое больное и уязвимое место в теоретических построениях Корнилова, ставя под сомнение его марксизм. Свою роль (о чем мы писали в § 1 главы 2) могло сыграть и то, что заведующим Главнаукой в то время был профессор И.И. Гливенко, учившийся у Г.И. Челпанова в Киеве, а затем работавший вместе с ним на историко-филологическом факультете Киевского университета.
Челпанов в ходе полемики, как мы убедились и убедимся далее, таких упреков и методов борьбы, которые демонстрировал Корнилов, себе не позволял. Моральные экскурсы Челпанов предпринимал лишь в письмах. В частности, в одном из писем своему бывшему ученику А.М. Щербине он писал (письмо датировано 6 апреля 1926 г.): «Когда правительство объявило, что психология должна, подобно всем наукам, разрабатываться в духе марксизма, нас обвинили в том, что мы как метафизики и идеалисты для дальнейшей работы не годимся. Мы пытались доказать, что мы как психологи совершенно нейтральны, стоим на строго эмпирической точке зрения и в качестве таковых не можем быть ни идеалистами, ни материалистами. Но никого убедить не в состоянии. Вернее сказать, они все это прекрасно знают, но делают вид, что не согласны. Главные наши изгнатели – это Корнилов и Блонский» [43, с. 90].
1923 г. начался с важного события – первого съезда по психоневрологии. Съезд проходил в Москве 10-15 января 1923 г. Г.И. Челпанов, будучи председателем психологической секции и членом президиума съезда, на вечернем заседании 10 января выступил с докладом «Предпосылки современной эмпирической психологии». Этот доклад Челпанов смог опубликовать значительно позже в брошюре «Психология или рефлексология?» [130]. Сама брошюра вышла в 1926 г., хотя предисловие к ней Челпанов написал еще в январе 1925 г. [130, с. 3-4]. В отличие от дореволюционных съездов по экспериментальной педагогике и педагогической психологии, сборники статей или тезисов с материалами съезда опубликованы не были. Материалы о съезде мы можем найти в газетах «Правда» [81] и «Известия» [26]. Характерно, что Б.М. Теплов в этом вопросе за неимением лучшего ссылается на неопубликованную работу (рукопись) Н.А. Рыбникова «Психологические съезды и конференции» [107, с. 20].
Судя по газете «Известия», затем события на съезде разворачивались следующим образом: «После нескольких дней работы в секциях в воскресенье, 14 января состоялось пленарное заседание съезда, которому предшествовало заседание марксистской группы съезда. Одним из наиболее острых вопросов, стоящих перед съездом, является вопрос о психологии, которая до последнего времени находится в значительной степени в плену метафизики, являясь, по выражению проф. Корнилова, «служанкой умозрения», подобно тому, как философия была служанкой богословия. Этому вопросу на заседании марксистской группы был посвящен доклад академика В.М. Бехтерева «Субъективное или объективное изучение личности», а в заседании съезда – вызвавший горячие прения доклад проф. К.Н. Корнилова «Психология и марксизм» [26, с. 4].
Далее в газете приводятся авторефераты докладов Бехтерева [9] и Корнилова [47]. Вскоре доклад Корнилова (по-видимому, отредактированный и с измененным названием – добавлено слово «современная») был опубликован в журнале «Под знаменем марксизма» [48], а затем в первом и во втором изданиях сборника статей [52], [56]. Таким образом, между выступлением Челпанова с докладом на съезде и публикацией его прошло четыре (!) года, в то время как доклад Корнилова в сокращенном виде был опубликован в газете через день, а целиком – через несколько месяцев. Если судить по газете «Известия», то в резолюциях съезда марксистские идеи не нашли своего непосредственного отражения. В газетном отчете лишь сообщается при изложении резолюции, что «съезд указал также на то, что ввиду важности правильного освещения вопросов психологии, рефлексологии, педологии и психопатологии, при разрешении проблем, стоящих перед страной, необходимо обратить внимание на пересмотр преподавания этих предметов и расширения их» [26].
Наиболее развернутое изложение результатов съезда содержится, насколько нам известно, в брошюре П.О. Эфрусси, вышедшей в 1925 г. [141]. Г.И. Челпанов в 1923 г. вообще не публиковался. Более того, в ноябре 1923 г. [37, с. 396], [83, с. 93] он был отправлен на пенсию. На его место директором Института психологии был назначен Корнилов, который в течение 1923 г. опубликовал две статьи полемического содержания. Объектом критики в них были, однако, не эмпирическая психология и взгляды Челпанова, а психологические взгляды Павлова и Бехтерева [50], а также Енчмена [51]. Кроме того, в 1923-1924 годах в стенах Института психологии продолжались устные дискуссии, в которых принимали участие не только Корнилов и его сотрудники, но и Челпанов, а также, по-видимому, другие заинтересованные или специально приглашенные лица. Сокращенную программу этих институтских конференций мы можем найти в [87]. Многие из докладов Челпанова на этих конференциях нашли отражение в брошюре Челпанова «Психология или рефлексология?», в которой Челпанов указывал: «Настоящая книга составилась частью из докладов, прочитанных и обсужденных в Психологическом Институте» [130, с. 30].
Через год после первого съезда, в январе 1924 г., в Петрограде состоялся второй психоневрологический съезд. Челпанов, к тому времени уже несколько месяцев как отправленный на пенсию, не участвовал в работе съезда. Корнилов на съезде выступил с двумя докладами: «Диалектический метод в психологии» [49] и «Основные течения в современной психологии» [57]. Первый доклад был снова оперативно опубликован в журнале «Под знаменем марксизма», затем оба доклада вошли в первое и второе издание сборника статей Корнилова.
В докладе о диалектическом методе Корнилов приводит иллюстрации из области психологии к четырем принципам, которые согласно Корнилову, характеризуют диалектический метод. Во втором докладе Корнилов выдвинул идею о марксистской психологии как синтезе субъективной и объективной психологии. Первый доклад не содержит вообще критики в адрес кого бы то ни было. Во втором Корнилов фактически лишь повторяет свои аргументы, сказанные год назад на первом съезде против эмпирической психологии Челпанова.
В 1924 г. Челпанов получает возможность (разрешение) печататься: третьим изданием выходит «Введение в экспериментальную психологию» [126]. В письме Щербине от 25 апреля Челпанов пишет о том, что «сейчас получил разрешение на напечатание брошюры "Психология и марксизм"» [43, с. 90]. Несмотря на название и год издания, мы не находим в ней упоминания о первом (и тем более о втором) съезде и докладах Корнилова на них: Челпанов критикует работы Корнилова, Бехтерева и Блонского [8], [14], [46], вышедшие в период 1918-1921 годов.
Ответ на «Психологию и марксизм» Челпанова Корнилов дает в двух статьях [53], [54]. Хотя в качестве года издания указан 1925 г., предисловие было написано Корниловым-редактором 1 июня 1924 г. Это, в частности, означает, что к тому времени брошюра Челпанова уже вышла в свет (судя по письму Челпанова Щербине, это произошло в мае). Обе статьи Корнилова расположены в сборнике несколько странным образом: во-первых, фактически это не две статьи, а одна большая статья, разбитая на две части и посвященная достаточно подробному разбору десяти тезисов работы Челпанова. Во-вторых, в первой статье [53] Корнилов анализирует тезисы с седьмого по десятый, а во второй [54] – тезисы с первого по шестой. Корнилов защищает свои марксистские взгляды и обвиняет Челпанова в искажении и извращении марксизма. Несколько позже работу Челпанова подверг резкой, но малограмотной и многословной критике соратник Корнилова Ю.В. Франкфурт [112]. О стиле Франкфурта, его отношении к Челпанову мы можем, например, судить по разбору Франкфуртом в газете «Правда» полемических брошюр Челпанова [115].
В том же 1924 г., в июне, выходит первое издание сборника статей Корнилова «Современная психология и марксизм» [52], куда Корнилов включил свой доклад на первом съезде, статьи с критикой И.П. Павлова, В.М. Бехтерева и Э. Енчмена, а также два доклада на втором съезде. В ноябре 1924 г. Корнилов в руководимом им Институте экспериментальной психологии на одной из очередных конференций делает доклад «О наивно-материалистических тенденциях в современной психологии», о чем есть ряд свидетельств [60], [87, с. 251], [130]. По-видимому, именно этот доклад, пройдя апробацию на конференции, затем в значительно переработанном виде лег в основу статьи Корнилова о наивном и диалектическом материализме [55].