Если бы умой были чуть-чуть повспыльчивее, капельку поагрессивнее! Может, тогда бы Джин сумел раздобыть высокотехнологичное оружие.
— Оно бы сейчас нам очень пригодилось.
— Ты что-то сказал, муж мой?
Джин не осознавал, что думает вслух.
— Да ничего, Вайя.
— Ты чем-то обеспокоен.
Он повернулся в седле и оглядел выстроившуюся за ним длинную колонну. Все племя снялось с места и последовало за своей царицей туда, куда и приблизиться раньше боялось, не говоря уже о том, чтобы там поселиться: в город умоев. Некоторые из соплеменников постарше с ходу отвергли эту затею и предпочли верную гибель в пустыне заслуженному наказанию, которое ожидало их за это непростительное богохульство.
Других пришлось долго убеждать. Но в конце концов они собрали пожитки и двинулись в путь. Почему, Джин так и не понял.
Даже речи об этом путешествии не шло, пока Вайю не посетило видение. Однажды утром она проснулась и сообщила, что во сне к ней приходил предок, женщина (естественно, поскольку в племени царил непреложный матриархат), и сообщила, что ее Первый Муж, чужеземец, говорит правду и что она должна отдать своим людям приказ переселиться в убежище Старых Богов.
Кто бы ни была эта старуха, Джин испытывал к ней благодарность. Ему уже порядком поднадоело жевать жесткое, подгорелое мясо и вычесывать блох. Он был бы не против для разнообразия поспать в теплой постели и поесть нормальной еды.
Теперь у него был свой вурт, своя принцесса-марсианка, и для полного счастья не хватало только какого-нибудь футуристического города из «Невероятных историй».
Если Аннау все еще функционирует.
Джин по-прежнему мечтал найти приспособление для межпространственных перемещений. Замок Опасный он не забыл, да и не смог бы, если бы и хотел. Здесь, в Барсуме, он находился, по собственным подсчетам, около года. Жизнь тут была забавной, но он чувствовал, что силы уже на исходе. Ему хотелось обратно в Опасный, домой. Впрочем, обязательно нужно будет заняться стабилизацией портала в этот мир. Ему захочется время от времени возвращаться, чтобы посмотреть, как идут дела у ялимов.
Он оглянулся на Вайю. Принцесса сидела верхом в благородной царственной позе, прямо и ровно.
Да, он ее любит. Загвоздка только в одном. Покинуть ее навсегда он не может, а она не может отречься от трона и последовать за ним в Опасный.
Джин понимал, что будет возвращаться сюда гораздо чаще, чем «время от времени».
Интересно, в состоянии ли он вообще с ней расстаться?
Насчет Аннау у него возникли сомнения. Кто его знает, что их там ждет. Если придется успокаивать разъяренную толпу дикарей, хлопот не оберешься. Не лучше ли отправиться обратно в Зоунд? А когда все устоится, Зоунд смастерил бы для него еще один внедорожник, и можно было бы...
Нет, перспектива еще раз пересечь этот мир его не привлекала. Слишком опасно. Может, следует вообще оставить мысль о межпространственном перемещении?
Но нет, надо вернуться в Опасный. Хотя бы затем, чтобы сообщить друзьям, что с ним все в порядке. Он стольким обязан Линде и Шейле.
— Ты их тоже чувствуешь, муж мой?
Джин вышел из задумчивости.
— А? Прости. Что?
— Ты чувствуешь, как у тебя по коже ползают глаза?
— Глаза?.. А-а. — Джин посмотрел направо и налево, окидывая взглядом высящиеся по сторонам горные цепи. — Да, чувствую. У меня уже некоторое время такое ощущение, будто за мной наблюдают. У тебя тоже?
— Да.
Джин глубоко вздохнул, затем еще раз осмотрел горы.
— Ничего не заметил, но ощущение не пропадает. Может, я просто параноик, но разве мы можем быть уверены, что за скалами не прячутся хранты?
— Никто не может быть уверен.
Конечно. В качестве путеводителя племя полагалось лишь на устные предания, а Джин сильно сомневался в их точности.
— Здесь могут быть и ялимы, — сказала Вайя.
— Из враждебных племен?
— Все ялимы не прочь повоевать. Это в их натуре.
— Но мы же никого не трогаем.
— Да и трогать-то особенно некого.
Она была права. Ялимы вымирали.
— Ну ладно, ялимы меня не беспокоят, — решил Джин. — Если мы смогли победить хрантов, то не стоит беспокоиться из-за кучки бандитов.
— Солнце сползает все ниже, — медленно проговорила Вайя. — Скоро оно спрячется в свою нору на земле.
— Ага. Красивая метафора. Хочешь разбить лагерь, моя царица?
— Выбери место, муж.
— Ладно. У подножия этих утесов мне не нравится, но и взобраться на них, по-моему, невозможно. Вон там, впереди, открывается равнина, вроде вполне подходящее место.
— Давай там и остановимся.
— Да, тем более что в «Шератоне» свободных мест нет.
В ту ночь Джину не спалось. Он встал и несколько раз обошел лагерь по периметру, но ничего не увидел, кроме пустынной тьмы и единственного дремлющего стражника. Стражника он велел высечь, а сам вернулся в царскую палатку.
— Тебе неспокойно, муж мой.
— Извини. Я тебя разбудил?
— Нет. Подвинься ближе.
Они обнялись. Снаружи только унылое завывание ветра нарушало безжизненную тишину. Джин натянул одеяло.
— Холодная сегодня ночь.
— А ты горячий, муж мой.
— Это ты меня распалила, царица моя.
— Посели в меня еще одного ребенка.
— Да, это было бы... Еще одного?!
— Первый появится через восемь циклов Ночного Стража.
— Да?
— Разве ты не испытываешь гордость?
— Э...
— Я уверена, что он твой. От остальных я отказалась.
— Для меня это неожиданность. Никогда не думал, что стану отцом.
— Она будет следующей королевой.
— Ты точно знаешь, что это будет девочка?
— Да. Прародительница мне сообщила.
— Ультразвук, что ли?
— Опять странна твоя речь. Иногда я думаю, что ты один из Старейших и хочешь отвести нас в Замок Богов.
Джин, у которого вдруг пропало желание, перекатился на спину.
— Это очень интересно. Расскажи поподробнее.
— Старые легенды гласят, что Боги обитают в каменных крепостях, далеко отсюда. Однажды Боги вернутся и заберут с собой всех ялимов, чтобы они тоже там поселились. Тогда наступит вечное счастье.
Джин подложил руки под голову и уставился в темноту.
— Потрясающе, капитан. Похоже, туземцы как в воду глядели.
— Ты опять говоришь со своим духом?
— Да ничего, это просто сон. — Джин широко зевнул.
— У тебя нет желания, муж?
— Прости, очень устал, больше, чем мне казалось.
Вайя поднялась на колени и села на него верхом.
— Тогда я все сделаю сама, — улыбнулась она.
— Ну, как говорится, положение обязывает.
Напали на них перед самым рассветом.
Из неспокойного сна Джина вывели пронзительные крики. Он сел на постели. Где-то на окраине лагеря кричала женщина. Потом закричала другая, уже ближе.
Вайя вскочила с постели, опередив его, и успела вонзить кинжал в чужого ялимского воина, ворвавшегося в палатку с поднятым мечом. Джин прикончил его, а затем ринулся наружу.
По всему лагерю шла рукопашная схватка. Очевидно, нападающие прорвались через охрану с восточной стороны и уже успели перебить десятки спящих ялимов.
На Джина набросились двое. Одного он тут же обезглавил, а другого распотрошил, потом кинулся в глубь лагеря, выкрикивая приказы. Внезапно откуда-то налетел еще один воин, и с этим пришлось повозиться подольше. Когда удалось прикончить его, подоспели двое свеженьких.
Следующие минуты, по ощущениям, растянулись на несколько дней. Вопили мужчины, женщины и дети, и вопли эти, казалось, никогда не кончатся. Джин бился как лев и потерял счет поверженным противникам. Но все напрасно. Нападающие воспользовались преимуществом неожиданной атаки. Джин вскоре понял, что остался одним из немногих, кто еще оказывает сопротивление, и вскоре его ждет участь остальных. Надо попасть назад в царскую палатку, забрать Вайю и каким-то образом выбраться отсюда.
Полоснув по запястью державшего меч противника, он увидел брешь в сплошной стене наступающих на него воинов и ринулся туда.
Огибая палатку с припасами, он обо что-то споткнулся и полетел лицом в грязь, но тут же перекатился на спину и посмотрел вверх.
Над ним стоял Йерга и, сжимая в руках боевой топор, злобно усмехался. Теперь Джин понял, как противники проникли через охрану.
Блеснул кинжал, вонзившийся Йерге в горло, предатель покачнулся и упал.
Опираясь на рукоятку меча, Джин встал. Вайя, верхом на вурте, протягивала ему руку, и он вспрыгнул на круп животного позади нее.
По пути они растоптали одного из нападавших, а другому Джин раскроил череп. Затем владычица и ее супруг наконец выбрались из лагеря и наугад устремились в темноту, сопровождаемые отдаляющимися стонами боли и воплями отчаяния.
Когда свет костров погас вдали, Вайя натянула поводья, остановилась и спешилась.
— Возьми вурта, — велела она, протягивая Джину поводья.