Читать интересную книгу Семь ангелов - Николай Усков

– Очень хорошо, но не лучше ли вам позвонить мадемуазель Климовой.

– Это касается вас и документа, о котором вы упоминали. Мы сможем встретиться?

– Я в Москве, комиссар.

– Понимаю, но нам необходимо переговорить. Это срочно. Когда вы сможете вылететь?

– Комиссар, дайте мне ваш телефон, и я перезвоню вам попозже. Мне надо посоветоваться.

Алехин записал номер на листке, где до этого нарисовал крест, якорь и полрозы.

Место не установлено

Полковник ФСБ Петр Евгеньевич был мужчиной среднего возраста, но весьма спортивным. Он только что проплыл пятьсот метров. Вышел из бассейна, взял с табурета белое пушистое полотенце, наскоро промокнул тело и сел на гимнастический мат. В положении полушпагата он находился минуту-другую, изучая высокие мачтовые сосны, стоявшие за стеклянными стенами бассейна. Вошел молодой парень в дурно сидевшем костюме. Он вежливо кашлянул, сутулясь и пряча лицо, прошмыгнул к небольшому журнальному столику, положил туда папку, подождал немного, исподтишка изучая мускулистую спину начальника, а потом решил удалиться. У самой двери его настиг вопрос:

– Там что-нибудь интересное? – Петр Евгеньевич сидел в той же позе. Молодой человек вытянулся и попытался убрать с лица выражение школьника, которого поймали за курением. Но выражение не убиралось:

– Пустяки, товарищ полковник, пара распечаток из газет, которые вас могут заинтересовать, кое-что из Интернета.

– Свободен, – сказал полковник и закрыл глаза. – Да, а где вам такие убогие костюмы выдают?

– Известно, где. – К выражению лица школьника, которого поймали за курением, добавились красные уши.

– Свободен, – повторил Петр Евгеньевич. Молодой человек стукнул каблуками не менее убогих ботинок с квадратными носами и вышел.

Полковник поднялся, набросил халат и взял папку. Там были распечатки, относящиеся к каким-то сделкам в металлургии и нефтегазовой отрасли, клеветническая статья из Washington Post, разоблачение коррупционных схем ВТБ от известного блогера и много прочей нудной мути. Петр Евгеньевич совсем было потерял интерес к папке, как вдруг заметил на одной из распечаток смутно знакомое лицо. «Алехин…» – произнес он вслух. На снимке был изображен мужчина в черном костюме в обнимку с двумя девушками. Подпись гласила: «Елизавета Климова (слева) с бойфрендом Иннокентием Алехиным и Мэрайей Кэри на вечеринке русских олигархов».

– Как же, как же, – бубнил полковник, – дело об убийстве в Милане. Страсть и смерть. Так значит, Иннокентий Александрович, вы теперь к богатой наследнице пристроились? – спросил Петр Евгеньевич у фотографии. – Пора нам возобновить знакомство.

Он прочел небольшую заметку из «Фигаро» и замурлыкал:

– Славно, средневековые тайны, это я люблю. – Полковник взял трубку и попросил разузнать, где сейчас находится Алехин Иннокентий Александрович.

Кап-Ферра

Ленка, которая была подругой девушки Мамута, не ошиблась. Лиза действительно призналась за маковым тортиком в «Веранде у дачи», что не может оставаться в Москве и хочет развеяться. Кен взял пару days off, быстро собрался и отправился во Внуково-III. Услышав про Ксантиппу, Климова-младшая, конечно, поморщилась, но Кен сказал, что у девушки проблемы не только с «мужчиной всей жизни», но и с кэшем. К тому же «эта ужасная Ксантиппа», как выражалась Лиза, говорит без умолку, и у Лизы просто не будет шанса погрузиться в депрессию. За три с половиной часа Пылкая поведала притихшим друзьям историю про неравную войну, которую отчаянно вела с троллейбусами, паркующимися по ночам под ее окнами, про хамку в магазине электроники, про равнодушных продавцов в бутике нижнего белья, про ноющую боль в пояснице после падения с лыж в Куршавеле, про новую линию косметики, кардинально выводящую пигментные пятна и многое другое: страшное, удивительное и парадоксальное. В результате Лиза даже пригласила «Ксантипку» провести с ней пару дней на вилле в Кап-Ферра. Кену она шепнула, что Пылкая – отличное средство для отключки мозга. Она не дает шанса не только вставить слово, но даже начать думать.

Кен решил посмотреть на легендарную виллу, прежде чем звонить комиссару Комндому и ехать в Авиньон.

Ксантиппа, слава богу, отправилась разбираться с «мужчиной всей жизни», пообещав «держать их в курсе». Алехин предположил, что она скоро нагрянет, раздавленная, униженная и в слезах. «Нас ждет веселая ночь», – подмигнул он Лизе.

На огромной террасе высоко над морем подали ледяное шампанское и фрукты.

– Мадемуазель, что вы желаете на обед? – осведомился седовласый дедушка в белом кителе. На этот раз дедушка был французским.

– Какой-нибудь рыбы, Алэн, – она жестом показала, что не закончила и перешла на русский: – Кен, ты ведь будешь рыбу?

– Угу, – пробурчал он, роясь в своем мягком бауле, – куда я мог засунуть телефон этого Гандона?!

– Ерунда, сейчас тебя соединят, – сказала Лиза и перешла на французский: – Алэн, не могли бы вы соединить Кена с криминальной полицией Авиньона. Он хотел бы поговорить с комиссаром Ганд… ой, пардон, – смутилась Лиза. – Кен, как правильно?

– Комн-дом, – по слогам произнес Алехин.

Дедушка кивнул и удалился.

Алехин взглянул на Лизу, по лицу которой блуждала блаженная улыбка. Она смотрела на белые лодки, бороздившие голубое море, и слегка щурилась. Хоть на террасе и лежала глубокая тень крыши, солнца было так много, что оно золотило волосы, кожу и глаза Лизы, ставшие совсем янтарными. Кен нежно поцеловал ее в пахнущее пирожным плечо. Она прижалась к нему. Время остановилось.

– Мосье, – вывел их из благостного оцепенения дедушка, – комиссар Комндом.

– Здравствуйте, комиссар, это Иннокентий Алехин, вы хотели встретиться. Я смогу завтра быть в Авиньоне.

– Простите, кто это? – ответил голос, полный недоумения.

– Иннокентий Алехин, – растерянно повторил Кен, – вы же мне звонили в Москву по делу об исчезновении Климова. Вы сказали, что у вас появилась новая информация.

– Ах да, припоминаю… Вы тот русский, который работал с каким-то пропавшим документом.

– Именно так, – облегченно выдохнул Кен.

– Но, уверяю, мосье, у меня не было и в мыслях вам звонить. Извините, меня ждут, – довольно грубо сообщил комиссар и разъединился.

Кен, который в процессе разговора стал нервно ходить по террасе, сел в кресло напротив Лизы:

– Кто-то хотел нас сюда выманить, и этот кто-то, возможно, убил твоего отца.

– Наш план сработал, – спокойно сказала Лиза, – теперь мы наживка.

По пути из Неаполя в Марсель, лето Господне 1348, месяца января 16-й день

Несмотря на то что Иоанне грозила смертельная опасность, не просто было вырвать ее из состояния безразличия, в котором она оказалась вследствие пристрастия к вину. Наконец в последнее мгновение королева все-таки решилась покинуть Неаполь, чтобы укрыться в принадлежащем ей графстве Прованс, на землях которого находится город Авиньон. Там, под защитой верных ей людей, сможет переждать опасность. Мы же сделаем все, чтобы завершить это трудное дело к выгоде Святого Престола, которая одна являлась мне утешением среди крови и предательств нашего века. В дорогу решил взять купца по имени Томазо из Генуи да лекаря Мордехая, которые, к радости моей, согласились. Вышеупомянутому Джованни Боккаччо передал пятьдесят флоринов, чтобы сообщал мне обо всех событиях в Неаполе. Устроившись, позову к себе Клару с ребенком и матерью. Пока же отослал им пятьсот флоринов на нужды.

Чтобы сделать отъезд королевы незаметным, взял на себя снаряжение галей, будто бы это я собирался отбыть из Неаполя к господину нашему папе. Ибо опасался, как бы у кого из знатных не возникло соблазна схватить Иоанну и тем заслужить милость Венгра. Галеи, которые я нанял, достал нам купец Томазо из Генуи, опытный в таких вещах. Туда под видом моего скарба перенесли всю сокровищницу Неаполя, надо сказать, весьма скудную. Кроме короны, пары сережек, браслетов и поясов, что носила королева, была там золотая статуя орла, меч правосудия, два покрытых бархатом седла да двести флоринов.

Из-за бурного моря не смогли подойти к Новому замку, где волна легко могла бросить нас на камни. А потому решили доставить королеву в гавань сушей. Там под защитой пирса море было спокойнее.

Итак, ночью 15 января покинули мы Новый замок, причем Иоанна была одета как простая женщина и шла подле Мордехая, словно его конкубина. Мордехай сжимал под плащом обнаженный меч, чтобы в случае чего защитить Иоанну. Тут же семенил и наложник королевы, камерарий Энрико, бледный и перепуганный до смерти. Я же важно шествовал впереди, а окружала нас стража с алебардами в руках. Немногие прохожие, хоть и смотрели подозрительно, подойти или как-то остановить нас не решились, опасаясь знамени Святого Апостольского Престола, которое несли передо мной солдаты самого устрашающего вида. Черное небо рассекали молнии и лил дождь. Но не могли мы ждать другой погоды, ибо Венгерский король стоял уже в двух днях пути от Неаполя.