— А кто вас навел на новые мысли и язык?
— Вайши Орудо? — нахмурился Фадан.
— Почти, — хмыкнул Шеф. — Вукер Орудо. Фадан, Фадан… неужели ты думаешь, что двое этих пожилых гермо не пытались как-то обособиться от своей прекрасной женушки, и не таскались по окрестностям и по командировкам, лишь бы поменьше быть рядом с этой монстрой? Они знают много больше, эти пожилые гермо, но… Вайши вас слегка перехитрил.
— Зачем? И кто нашел диск?! — Шини привстал, ему было интересно.
— С тобой не разговаривали, агент. Соблюдай субординацию, — приказал Шеф.
— Но у них денег нет, — возразил Аквист.
— Ха-ха-ха. Больше чем уверен, что у них неплохо отложено на черный день, — подсказал Шеф. — Как-то они вышли на этот диск, но самим тяжело, вот и решили сплавить вам.
— То есть нашел всё-таки не сам Вайши и не Вукер, да? — уточнил Фадан.
— Пока что слишком мало данных, чтобы понять, кто именно, но корни уходят именно туда.
— Чертовщина какая-то, — жалобно произнес Шини. — Нам что же, теперь и домой будет нельзя, что ли?
— Совсем нельзя? — с ужасом переспросила Бонни.
— Ну, если жить надоест, то можно, — хмыкнул Шеф. — А если нет, то не нужно.
— И что же нам делать? — спросил Бакли.
— Пока что бежать, — Шеф зевнул. — Потом видно будет.
— Ну, мы попали, — пробормотал Аквист, когда обучающая программа Фадана, наконец, исчезла. — А всё ты, Бакли!!! Зачем тебе выпендриваться надо было?! Не назовись ты этому диску…
— Я как лучше хотел, — рассердился Бакли. — И потом, мы же всё равно уже поехали. Значит, нас так и так бы ловили. Да, Фадан?
— Видимо, да, — отозвался Фадан. — Всё, не отвлекайте. Мне нужно подумать.
* * *
— Во как, — восхитился Скрипач. — Дело принимает серьезный оборот?
— Видимо, да, — согласился Ит. — Но не настолько серьезный, как ты понимаешь.
— Зная твоё вселенское занудство…
— Немножко занудства иногда полезно, — возразил Ит. — Скажем так. Мне надо было придать этой компании волшебного пинка с ускорением. Я придал. А то они что-то больно расслабились, не находишь?
— Безжалостный ты, — упрекнул Скрипач. — Правительство, власть… слова-то какие! Мне за Фадана прямо обидно стало.
— А чего его жалеть? — Ит хмыкнул. — Ты лучше Бакли пожалей. Вот уж кто попал.
— Шини с Аквистом тоже попали, — Скрипач тяжело вздохнул. — Понятно, что на самом деле никаких дисков официалка не пользует, но всё равно, работать с обучающей программой я врагу не пожелаю.
— Да, это моя особая жестокость, — засмеялся Ит. — Ладно тебе. Я, может, молодость вспомнить захотел.
— У тебя и сейчас не старость.
— Самую молодость. Когда мы только начинали.
— И ты хочешь весь этот садизм… а то, что девчонки это читать просят, тебя не смущает?
— Рыжий, я пишу приключения, а не пособие по садизму. Так что не кипишись, пожалуйста, — попросил Ит. — Ты лучше скажи, на канатную дорогу завтра едем?
— Видимо, едем.
— Тогда я после дороги на пляж не пойду. Только вечером.
— Опять в номере засядешь?
— Засяду. Отпуска две недели осталось, а я дописать всё-таки хочу. Как ты понимаешь, в госпитале такой возможности, скорее всего, не будет.
Скрипач задумался. Прошелся по номеру туда-сюда, остановился напротив окна. Улыбнулся чему-то.
— Ты что? — спросил Ит.
— Дамба. Караван идет, смотри.
Ит встал из-за стола, подошел к Скрипачу. Пару минут они стояли неподвижно, глядя, как вереница огромных желтых машин, отсюда, из гостиницы, кажущихся совсем крошечными, уходит по дамбе в морское нестерпимое сияние[4].
— И всё-таки мне этого не хватает, — пробормотал Скрипач чуть слышно.
— Чего именно? — спросил Ит, и так прекрасно зная, чего.
— Свободы, — одними губами произнес Скрипач. — Вот той… именно той свободы.
— Свободы неизвестности, — поправил Ит. — Когда полет предрешен, это уже не свобода. Но ничего. Знаешь, когда она снова начнется… та свобода, о которой ты сейчас… мы будем точно так же вспоминать про эту гостиницу, про то, что девчонки были маленькие, и что в холле продавался вишневый шербет. И будем точно так же терзаться, как сейчас терзаемся, глядя на машины. Воспоминаниями. Это называется…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хорошо там, где нас нет, — покивал Скрипач. — Просто тогда… понимаешь, мы тогда чувствовали настолько остро, что больно порой до сих пор.
— Рыжий. Давай на сегодня хватит. Да, остро. Но еще раз… вот так остро… после чьей-либо смерти… я не хочу, — Ит отвернулся. — Всё, хватит. Берем манатки, и пошли уже на пляж. Иначе Кир оторвет кому-нибудь уши, и это точно буду не я.
— Идем, идем, нытик, — проворчал Скрипач. — Блокнот не забудь. У тебя в глазах чертики прыгают. Писательские. Так что давай, продолжай изливать душу бумаге.
— Это не душа, это так… придумалось…
6
Деревенские тайные знания
В Бертином номере было тихо, он выходил окнами не на гостиничную площадь, а в сад. Они лежали в большой кровати вдвоем, и Ит сейчас развлекался тем, что кончиком указательного пальца проводил Берте между лопаток, причем тогда, когда она этого не ждала. Берта досадливо дергала плечом, но на ласку пока что не отзывалась.
Берта была очень занята.
Она читала.
— Маленькая, ну правда, — жалобно позвал Ит, — ну всего на два часа вырвались… ну когда еще получится?
Остаться наедине на два часа при наличии двух детей и впрямь было задачей сложной.
— Ты сам себе устроил диверсию, — сообщила жена, перелистывая страничку блокнота. — Вот теперь терпи. И не ной.
— Я не ною. Я изнываю.
— Ну, тогда изнывай, — припечатала безжалостная жена и снова дернула плечом, потому что указательный палец сейчас описывал круги на её левой лопатке. — Ит, отстань! Дай дочитать.
— Черти что, — пожаловался Ит, вставая с кровати.
— Ты куда собрался? — поинтересовалась Берта, не отрываясь от блокнота.
— За лимонадом схожу, — безнадежно ответил Ит. — Тебе там много еще?
— Не очень, — Берта читала быстро. Более чем быстро.
— Эх… тебе какой взять?
— Апельсиновый купи, если будет. Или крем-соду. Вообще, скажу я тебе, дорогой автор, пишешь ты, конечно, не очень, чтобы очень, но…
— Но? — с надеждой спросил Ит, останавливаясь на пороге.
— Но интересно. Давай бегом за водичкой. И не смотри ты на меня такими несчастными глазами! Моя благодарность за эту главу будет безграничной… в разумных пределах.
Повеселевший Ит вышел за дверь, а Берта снова зашелестела страничками.
* * *
С большой дороги, ведущей в нужном направлении, они свернули два часа назад. Сейчас Бакли, ворча и ругаясь, вел свой раздолбаный пикап по узким сельским дорожкам, молясь про себя Триединому, чтобы не застрять и проехать нормально. Фадан, сидящий рядом с ним, то и дело вписывался головой в потолок, а Бонни, Шини и Аквист пытались как-то удержаться на креслах в салоне. Получалось неважно, машину мотало из стороны в сторону. Утешало лишь то, что сегодня с самого утра Бонни надела очень коротенькую обтягивающую блузочку. И при незапланированных движениях машины некоторые особо соблазнительные части её организма тоже совершали некие незапланированные движения, смотреть на которые было одно удовольствие.
Обучающие программы пока что себя не обнаруживали, только Шеф упрямо торчал рядом с Фаданом и давал советы, о которых Фадан особо не просил.
— Разверни карту, — приказал Шеф после двух часов тряски по проселкам. — Ага. Угу. Отлично. Так, теперь пятнадцать километров прямо, а на развилке взять влево.