Бигдиш с Вогнаром ревниво переглянулись и с упрямым видом направили луки со стрелами в пустые небеса.
– Может, постреляем по флягам? – сквозь зубы предложил Бигдиш, не глядя на противника.
Соло помялся, сплюнув. Вогнар не торопился с ответом и, пока на горизонте не появилось ни одной маломальски приличной птицы, потер слезящийся глаз.
– Согласен.
Трое лучников резко развернулись, опуская оружие, и посеменили к стоянке, удерживая друг друга от позорного падения лицом в снег. Соратники с интересом покосились на них, когда стрелки с деятельным видом принялись разыскивать в седельных сумках пустые фляги.
– С сорока шагов, – заявил Бигдиш.
– Лучше с пятидесяти, – поднял ставку Соло.
– Так неинтересно, – Вогнар облизал красные обветренные губы, – пусть кто-нибудь флягу на голову поставит.
Вокруг все насторожились, ассасин ткнул пальцем в Лариэлла и заявил:
– Вот! Мальчишка!
Лариэлл испуганно икнул и вытаращился, щелкнув зубами.
– Может, не надо? – жалобно проскулил он.
– Мы профессионалы! – заверил его Бигдиш и, схватив сопротивлявшегося Лариэлла за локоть, поставил его посреди поля.
– Не дрожи, щенок, а то упадет! – приказал Соло, ставя флягу на макушку Лариэллу. Тот только расширил глаза и испуганно сглотнул. Вокруг него мгновенно образовалось пустое пространство.
Стрелки снова вскинули оружие, а мальчик остолбенел, зажмурившись. Его губы беззвучно зашептали молитву. Шея как-то странно затряслась, а вместе с ней и кожаная мишень. Острия стрел застыли в воздухе, словно прицеливаясь. Щелкнул затвор арбалета, зазвенела отпущенная тетива. Три стрелы пронеслись над головой присевшего от страха мальчишки и воткнулись в седельную сумку на коне Стаффорда. Рыцарь отпрянул, а скакун испуганно зажал, вставая на дыбы. Стаффорд, вцепившийся в поводья, подскочил на месте.
– Да вы обезумели! – выкрикнул он зло, едва справляясь с конем. – Приказываю остановиться!
И тут в небе мелькнула черная точка. Стремительно с каждым мощным взмахом крыльев она приближалась, становясь большой темной птицей. Реакция последовала незамедлительная. С тетивы костяного лука, принадлежащего Вогнару, сорвалась стрела и метнулась к жертве. На короткое мгновение птица еще оставалась в воздухе, а потом камнем рухнула вниз.
– Бетрезен тебя дери! – пробормотал Бигдиш.
– Доигрались, – буркнул испуганно Соло, воровато оглядываясь через плечо на затягивавшего подпругу Стаффорду.
Вогнар молча устремился за камни, скрывшие погибшего ястреба. Недолго думая, лучники заторопились следом. Лариэлл сорвал с головы флягу и без лишних слов бросился за воинами, не отставая ни на шаг. Они выскочили на открытое пространство и, оторопев, остановились. На белом снегу вилась тонкая кровавая дорожка. Вогнар сидел рядом с распластанным ястребом, осторожно приподнимая сломанное крыло. Из птичьего глаза-горошины, пробив голову насквозь, торчало древко стрелы с черным оперением.
– Посланий нет! – крикнул Вогнар.
Но его все равно не слышали. То, что открылось взорам воинов дальше, потрясло сильнее, чем убийство ястреба, служившего Ламберту гонцом.
Скалистый уступ прятал превращенную в пепелище стоянку торгового каравана. Торчали под смерзшимся сероватым одеялом из пепла и снега черные остовы телег. Сожженные елочки ощетинились острыми опаленными ветвями. Под льдистой коркой легко угадывались останки лошадей. На том месте, где путники запалили костер, чернела огромная темная лужа, словно внутри этого огня сработало магическое заклинение, и оно оставило на земле след, похожий на звезду.
Лучники молча рассматривали ставший могилой для неизвестных путешественников лагерь, позабыв про убитую птицу.
– Лариэлл, – коротко велел Соло, – зови Ламберта.
Мальчишка, очнувшись, быстро закивал и развернулся.
– И про ястреба помалкивай! – последовал приказ Вогнара.
Лариэлл бросился за уступ и, поскользнувшись, неловко упал, словно ноги не держали его больше. В сугробе что-то пряталось, твердое и замерзшее. Быстро ладонями Лариэлл стал разрывать снег, и на него уставились широко распахнутые мертвые глаза на перекошенном застывшем лице с навсегда раззявленным ртом. На одно мгновение Лариэлл потерял дар речи, судорожно сглатывая тошнотворный комок, подкативший к горлу.
Ровно через один стук сердца пронзительный мальчишеский вопль расколол горную тишину, и прозрачный чистый воздух содрогнулся.
* * *
– Кто это может быть? – Ламберт задумчиво осматривал сожженную стоянку, пока воины освобождали мертвые тела из ледяного плена и готовили погребальный костер из молодых елочек, поваленных здесь же, в пролеске под горой.
– Я знаю только одно существо, способное поджечь даже камни. – Стаффорд кивнул на черную, выеденную огнем воронку в горной породе.
Ламберт и Лукай, стоявший рядом и ненароком слышавший разговор, обратили взоры к рыцарю. Тот перетирал меж пальцев рассыпавшийся в труху камушек.
– Дракон, – просто ответил Стаффорд, и на его благородном лице заходили желваки.
– Дракон? – Лукай непроизвольно посмотрел в чистое небо.
Внутри тут же свернулась напряженная пружина. Магическая тварь, способная из своего горла выплевывать столпы смертоносного пламени, – не самый приятный сосед.
– Я все думал про морок, наведенный на пещеру и деревню с нежитью, – хмуро продолжил Стаффорд. – Простому колдуну такая магия не по плечу, здесь даже архимагом не обойдешься. Слишком много сил и заклинаний нужно потратить, а получить в конечном счете всего лишь бессмысленную ловушку для заплутавших путников. Колдунам нет смысла тратить силы на подобные каверзы. Зато дракону, защищающему свою территорию, смысл есть.
– Морок навел дракон? – задумчиво переспросил Ламберт, и рыцарь только кивнул в подтверждение своих слов. – Сколько он способен поставить ловушек дальше на тракте?
Стаффорд лишь пожал плечами:
– Сколько угодно. Драконы – просто беда, пока не уничтожат поселение, на которое глаз положили, не успокоятся.
– Мы должны убить эту тварь, – после раздумий произнес Ламберт, – иначе путь до границы с Альянсом станет еще опаснее. Мы уже достаточно пережили утрат на этом проклятом тракте.
Словно в подтверждение его слов из-за гор показалась черная точка, похожая на начертанную одним росчерком пера галочку. Она летела странно, словно бы толчками. Совсем скоро стали различимы огромные крылья и длинный хвост.
– А вот и наша птица, – пробормотал Лукай.
Тварь между тем изогнулась, и гулкое тихое утро потревожил душераздирающий вой. Воины мгновенно встрепенулись и с ужасом устремили взгляды ввысь. Над сожженной стоянкой нависло тяжелое предчувствие очередных испытаний на прочность и живучесть. Ламберт от всей души надеялся, что у его воинов подобных качеств не приходилось занимать. Отряд не проронил ни слова, пока, наконец, не выдержал главный болтун, и у капитана, признаться, отлегло от души.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});