так и не поинтересовался фамилией. Ира обошлась без матерных выражений, относительно спокойно приняв:
— Чего-то такого я и ожидала.
Я хмыкнул. Если ожидала, то чего лежишь здесь и бездействуешь тогда? Ну да ладно, лишь бы помогла.
— Наша проблема — это одержимый, что управляет остальными. Без него одержимые превратятся в то, чем и являются — неорганизованную толпу. Тогда вы без труда с ними справитесь.
— А где искать главного?
— Эпицентр на фабрике, так что…
Ира поморщилась.
— Мы разбомбили фабрику, вчера ещё. Не в ноль, конечно, но места скоплений одержимых накрыли точно.
А это плохо. Сильного одержимого там быть не может, а обычного обстрел вполне способен убить. Раз не убил — его там не было.
— Тогда надо искать другие места концентрации. Я, в теории, могу его найти, метров с пятисот, плюс-минус. Вертолёт есть? Полетаем, поищем.
Ира весело мне улыбнулась.
— Ха, какой ты шустрый. Думаешь, мы сами до этого не додумались? Летали уже, искали. Начальство специалиста выделило, по демонам. Конечно, мы понятия не имели, что эта дрянь — наркотик, но уж уследить в действиях одержимых закономерность вполне смогли. И главаря искали.
Ира легла обратно.
— Если придумаешь что-то ещё — буди.
Закрыла лицо кепкой и расслабилась.
Ладно, допустим, я немного поторопился. Допустим, это не ещё один одержимый, а нечто иное. Что? Кто тот самый ублюдок, который всё это организовал? Почему здесь, а не где-то ещё?
— Из Кандагара никаких новостей нет?
— Есть, — ответила Ира. — Там свой кризис, но не я интересовалась подробностями. А что?
— Началось позже нас, или раньше?
— Одновременно, — Ира приподнялась. — Ты что-то знаешь?
Отрицательно качаю головой.
— Нет, прикидываю варианты.
Если бы началось здесь, то и главный кризис был бы здесь, а не распределён по разным местам. Нет, не то. Сразу и много одержимых. У них здесь был и наркотик, и внешнее условия для появления сразу массы одержимых.
В кунг вошёл крепкий немолодой мужчина со знаками отличия генерала.
— Ира… А ты, видимо, москвич?
— Да, господин генерал. Дмитрий Мартен.
— Ира, веди себя прилично, — вздохнул Засохин и присел на свободное место, доставая сигареты. — И что думаешь, Мартен?
Ира нехотя приняла вертикальное положение.
— Пока ничего дельного не предложил, но явно что-то понял. Так к чему был Кандагар?
— Да, Мартен, к чему был Кандагар? — генерал даже прикуривать не стал, замер.
— Первое, — я показал один палец. — Здесь у вас нет перевалочной базы на маршруте доставки наркотика. Предыдущая — Ашхабад, следующая — Кандагар. Откуда взялась сразу большая партия?
Ира пожала плечами:
— Перевалочная, не перевалочная, но маршрут-то через нас проходит.
Отрицательно качаю головой.
— Нет, специфический товар, другая система логистики. Товар запечатывают и не распаковывают между узлами. Да и на узлах могут не распаковывать, или только то, что положено местном бугру. А у вас здесь появилась крупная партия. Второе, — показываю второй палец. — Мы говорим о веществе, называется «бальзам прелюдия». Оно чаще убивает, чем создаёт одержимых. А у вас здесь сразу и толпа, значит, есть внешний фактор. Что-то произошло, что-то повлияло на наркоманов. Третье…
Поднимаю взгляд на генерала.
— Насколько сильно раздолбали фабрику?
— Два звена штурмовиков отработали, — Засохин всё же сунул сигарету в рот и зажёг на пальце огонёк. — Для гражданской постройки это фатально. И, предугадывая твой вопрос, боеприпасы с рассеивателями, так что магические щиты их бы не спасли. Хотя фабрика большая, чтобы её полностью до кирпичей разложить потребуются бомбардировщики.
Киваю. Не станут в такой ситуации экономить боеприпасы.
— Генерал, не в укор, но я по своему опыту понять не могу. Если у вас здесь техника, ВВС помогает, что в городе твориться? Обычного одержимого пулемётная очередь останавливает ничуть не хуже, чем простого человека.
Засохин поморщился, как будто сразу десяток горошин перца раскусил.
— В первый день мы не понимали, что они — одержимые. Потому никто не палил на поражение. Использовали щиты и дубинки, сколько нашли, кому не хватило — работали оружием без магазинов, чтобы даже случайно не выстрелить. И ты не прав, одержимый, даже слабый, посильнее человека будет, в том числе тренированного. Когда мы разобрались, что происходит, у них появилось оружие, и они умеют им пользоваться. А нам приходится сначала разбираться, гражданские перед нами или твари эти.
— То есть они не только действуют осознанно и по одному плану, но и вполне организованно? — уточнил я.
Засохин кивнул.
— Да, это что-то меняет?
Я помассировал переносицу.
— Генерал, представьте, что у вас рота наркоманов, постоянно получающая новую дозу. Можно из них сделать нормальное подразделение?
— Нет, — коротко и чётко ответил военный.
— Только если приставить к каждому по офицеру, что днём и ночью будет следить за дисциплиной и выполнением приказов, — добавила Ира. — Что ты понял, Мартен?
Вздохнул.
— Я не уверен, но есть предположение. У нас здесь не просто куча случайно получившихся одержимых, а натуральный прорыв. С одного плана. Прорыв демонов, что кооперируются с той стороны. Поэтому вы не нашли старшего. Его в нашем мире нет.
Глава 15
Герат. Небо.
Сентябрь 1983
К телу прилегает армейский бронежилет, тяжёлый, неудобный, старый. Не с руки объяснять, что нужна мне эта поклажа, как свинье портянки. Принял, и оружие принял, строевой автомат почти без обвеса, только глушитель. От каски отказался, мешать будет. В нутре вертушки пахнет кровью, вчера стальная птица вытаскивала из города раненых, сегодня несёт нашу весёлую компанию обратно. Пахнет не только кровью. Порох, солярка, пот, даже что-то медицинское улавливается, но я замечаю именно кровь.
А внизу город с поднимающимися до неба столбами чёрного вязкого дыма. Если не присматриваться, то кажется, будто на улицах пусто. Живых нет, только мёртвые, разбросаны хаотично по дорогам и тротуарам, лежат на брошенных машинах. Кое-где тела висят на столбах, с высоты не разобрать, солдаты это, городовые или ещё какие-то люди, оказавшие сопротивление одержимым.
— Эй, наркоконтроль! Чего смурной такой? Неужели боишься? — окликает меня один из бойцов.
Я видел, как они переглядывались с Ирой. Проверяют меня. Боюсь ли я? Забавно. Мысли мои сейчас далеки от предстоящего боя, этого города, даже этого времени. Там, в том будущем, ничего этого не было. Моё вмешательство уже потянуло такое количество перемен? Или