Читать интересную книгу Секрет Юлиана Отступника - Грег Лумис

Держался он очень прямо, такая осанка сделала бы часть и совсем молодому человеку, а его темные глаза сверкали, как у ястреба. Квадратная челюсть и не слишком хорошо вправленный сломанный нос придавали ему облик завзятого драчуна, только временно затаившегося, но готового в любую секунду выпрыгнуть из своего убежища. Как правило, совершенно лысые мужчины выглядят стариками. Сияющая, похожая на пулю лысая голова Риверса, напротив, придавала ему жесткий облик и сразу заставляла вспомнить Юла Бриннера или Коджака[20].

Риверс вовсе не по-отечески обнял Герт.

— Милости прошу под отчий кров, лапочка. Мы все уверены, что ты чертовски соскучилась по своему старому хлеву.

Лэнг вздрогнул. Одно дело подчеркнуто провинциальная манера поведения, а диалог из второсортного вестерна — совсем другое. Неужели Герт спала с этим парнем? Во всяком случае, для того, чтобы понять, что он не отказался бы от этого, несмотря на свой возраст, вовсе не требовалось проходить обучение в Управлении.

Герт задержалась в его объятиях на секунду дольше, чем, по мнению Лэнга, требовала дружба, и проскользнула мимо Риверса в кабинет.

Следом за нею подошел с протянутой рукой Лэнг.

— Лэнг Рейлли. Я вас помню.

Риверс подошел к столу, ярко выделявшемуся на фоне прочей обстановки; определенно, он не был закуплен правительственной службой снабжения. Техасец знаком предложил Лэнгу садиться.

— Так, и я тоже о тебе знаю. Ты ведь легенда среди нас, кабинетных ковбоев. Ты — тот самый парнишка из разведки, вытащивший в свое время папашку Герт из Восточного Берлина. Подскочил и выхватил его, как гремучка крысу из норы.

Лэнгу никогда не приходило в голову сравнивать себя с гремучей змеей, но он покорно опустился в высокое кожаное кресло, тоже не относившееся к стандартному комплекту меблировки правительственных учреждений. Кабинет Риверса, пожалуй, был единственным помещением станции Управления, где не сказалось сокращение бюджета разведки, последовавшее за падением советской империи.

— Даже и не знаю, радоваться такому отзыву или обижаться.

Риверс поддержал Герт под руку, как будто она без его помощи не смогла бы устроиться в точно таком же кресле.

— Вот уж и в мыслях не было тебя обидеть. — Он вновь перевел взгляд с Герт на Лэнга. — A-а, вы, смотрю, промокли. Дождь, значит, еще идет?

Только тогда Лэнг заметил, что в кабинете не было ни одного окна. Помещение без окон означало высшую степень секретности. Судя по всему, Риверс был руководителем Станции. По возрасту он, безусловно, имел на это право.

— Да, все так же мокро и противно, — ответил Лэнг.

Риверс скользнул за свой стол и откинулся в кресле.

— Вы небось помните, такое безобразие может продолжаться здесь неделями. Хошь не хошь, а заскучаешь по дому, даже летом, когда сам дьявол побоится приехать в Западный Техас, так там жарко. Черт возьми, помню, пацаном поспорил на карманные денежки за целую неделю, что на тротуаре можно поджарить яичницу.

— Ну и как, выиграли? — осведомилась Герт.

Риверс, явно довольный тем, что ему вовремя подыграли, рассмеялся.

— Так и не выяснили, милая. Пока мы собирались разбить яйцо на тротуар, оно уже сварилось вкрутую.

Лэнг захихикал, оценив шутку, а Герт, похоже, совершенно всерьез задумалась, могло ли такое произойти на самом деле.

Риверс между тем подался вперед и положил обе руки на стол ладонями вниз.

— Ну, друзья, чем же я могу вам помочь? Герт, мне кажется, не собирается скоро возвращаться на службу, а ты, Лэнг, уже староват для того, чтобы снова проходить обучение.

Невзирая на ревность, Рейлли уже испытывал симпатию к этому дядьке, и неважно, что любви к позерству и прочей ерунды в нем было не меньше, чем навоза в коровьем стойле.

— Боюсь, вы правы, — добродушно ответил он. — Ферму мне теперь уже не одолеть. Но опыт мог бы пригодиться. Не знаю, помните ли вы Дона Хаффа, он служил на старой берлинской станции. Он вышел в отставку, жил в Испании, и там его убили. Его дочь попросила меня разобраться в том, что случилось.

И Лэнг рассказал старому агенту, что случилось.

— Нет, Хаффа я не знал, но все равно чертовски неприятно слышать, что парня, прошедшего всю эту берлинскую заварушку, так вот запросто взяли и пристрелили. Но жизнь несправедлива, как заметил один из наших президентов. Единственная толковая мысль за весь его президентский срок… Так чем я могу вам помочь? У меня такое впечатление, что кто-то очень хочет догнать вас и наподдать по заднице.

Герт слегка наклонилась вперед, ровно настолько, чтобы в низком вороте блузки немного показалась ложбинка между грудями.

— Мы опасаемся, что франкфуртская полиция ищет Лэнга. — Она взглянула на Рейлли с чуть заметным намеком на улыбку. — Он оставил в аэропорту свой багаж… и бирку с именем.

Лэнг решил, что теперь точно понимает, что мог чувствовать кто-нибудь из его маленьких однокашников, когда ему случалось напрудить в штаны перед всем вторым классом.

— Очень, очень неосторожно, — заметил Риверс. — Если бы ты допускал такие промашки, пока работал у нас, то вылетел бы с работы быстрее, чем в Эль-Пасо разбирают бесплатный рис с бобами. Ну, так как, снова спрашиваю, чем могу?

— Если они ищут Лэнга по имени, то нам очень пригодились бы водительские права, паспорт и несколько кредитных карточек на какое-нибудь другое имя, — ответила Герт.

Риверс величественно покачал головой.

— Лэнг, не знаю, известно ли тебе, насколько политиканы, окопавшиеся у нас дома, урезали наш бюджет. Ты, может быть, думал, что, кроме коммунистов, у нас нет и не будет никаких врагов? Как бы не так! А Управлению, между прочим, двадцать лет назад отстегивали в три раза больше, чем сейчас, и это без учета инфляции. Только-только хватает, чтобы оплачивать телефонные счета, а уж о том, чтобы отслеживать по Германии какого-нибудь болвана с самодельной бомбой, которому захотелось стать мучеником, уже и речи быть не может. Черт возьми, я так считаю: если кому-нибудь из этих моджахедов приспичило отправиться к Аллаху, мы должны помочь ему, да не жевать кашу, чтобы не прихватил с собой кого-нибудь из американцев. Что нам нужно позарез, так это, чтобы среди вашингтонских хмырей появился хоть один человек, который допер бы, что арабы не уймутся, пока не превратят весь западный мир в огромную исламскую кучу верблюжьего дерьма. Но… — к удивлению Лэнга, Риверс поднялся и направился к двери, жестом пригласив их за собой. — Вы знаете, что если я дам тебе фальшивый паспорт, мне чертовски больно прищемят задницу. Ладно, черт с ним со всем, если меня возьмут за ж…, буду говорить, что Герт под дулом пистолета заставила меня пойти на преступление. Пошли вниз, сейчас вас сфотографируют, и через час вы станете совсем новенькими. И сможете валить… куда вы там собирались валить?

— В Гейдельберг, — ответила Герт. — Там живет один человек, с ним работал Хафф.

Руководитель станции галантно придержал дверь, пропуская Герт.

— А вообще, у меня в жизни осталась только одна надежда — что этот проклятый дождь прекратится, прежде чем я весь покроюсь плесенью.

Глава 13

Гейдельберг, Германия, Хауптштрассе, «Хаус цум Риттер»,тот же вечер

Восемьдесят четыре километра, разделявшие Франкфурт и Гейдельберг, они преодолели без всяких происшествий. Из свежеизготовленных документов следовало, что они Мэри и Джоэл Коуч из Мейкона, Джорджия. Штампы в паспортах сообщали, что во Франкфурт они прибыли сегодня утром. Дежурный клерк, облаченный в полосатые брюки и визитку, небрежно взглянул на их документы. Изготовленную мастерами Управления кредитную карточку он заученным движением засунул в щель сканера и вернул владельцу. И задал один-единственный вопрос: желают ли посетители забронировать себе на время обеда столик в ресторане при гостинице? Лэнг дал на это утвердительный ответ.

Из окон их номера, находившегося на третьем этаже, Лэнг видел безлюдную рыночную площадь, за ней — собор XIV века, а еще дальше — ленивые воды Некара, отражающие унылое небо умирающего дня. Герт курила (Лэнгу хотелось надеяться, что лишь первую сигарету за день), и вид из окон занимал ее гораздо меньше, чем тот факт, что из обычного жилого дома постройки 1592 года сделали роскошную гостиницу. Она разглядывала позолоченный подсвечник, куда вместо свечей теперь вворачивали лампочки.

— Когда он спросил насчет обеда, ты ответил, даже не задумавшись. Тебе уже приходилось здесь останавливаться?

Лэнг наклонился налево, тщетно пытаясь разглядеть за городом утесы, на одном из которых были заметны развалины замка.

— Много лет назад Управление держало здесь исследовательскую группу из немцев, университетских профессоров, изучавших русских и предсказывавших, что именно те должны сделать в той или иной ситуации. Я бывал здесь ежемесячно и каждый раз останавливался в этой гостинице. Ее порекомендовал один из наших немцев. Здесь лучшая во всей Германии тушеная говядина. Они маринуют ее в яблочном уксусе.