Что-то нашел у себя? — я склонила голову, любуясь пламенем.
Мерно трещащий огонь согревал. И каждый костер горел по-разному, сколько не разводи одним и тем же способом, сколько не раздувай из углей.
— Если бы не вмешательство элементаля, то…
— То там все равно ничего не было, — басисто заметил савр.
— Арджан! — чародейка явно была не восторге от вмешательства ящера.
Но савр молчать не собирался:
— Арджан. Я до арены был в богатых домах. И видел все то же самое. Богатство. Роскошь. Вино и еда, ставшие пылью. Хозяева за пиром. А библиотека там давно сгорела и стала золой.
— Там могли быть подвалы, и…
— Я отправляюсь на север, — негромко заметила я, не желая слушать свару. — Лоак считал, что там есть кто-то в шлейфе силы, поднимающей нежить.
— Марус? — с удивлением спросил Витор, — Марус Мариантиантаниэль Корат? Великий Некромант?
— Наверное. Лоак уверен, что его сила истекает в мир, и что нужно прекратить это. И это происходит где-то на севере.
— Черная звезда… — пробормотал Мерде, — но это…
— Громче, — потребовала я.
— Черная Звезда. Пять лет назад на западной оконечности полуострова Теплого Ветра, что на Северной Земле, упал метеорит. Ну или что-то взорвалось — местные толком не знают. И с тех пор там постоянно поднимается нежить, даже ближайший город к месту падения, Кор-Корат, был расселен принудительно. Теперь полуостров охраняется силами Черной Стражи, подконтрольной владельцу соседнего к Кор-Корату города, и туда никого не пускают. Даже из бывших жителей.
— А ты неплохо осведомлен, — я всмотрелась в лицо летописца.
Мерде, судя по виду, был уже не рад, что рассказал все это.
— Эти люди, что были с пророком… Среди них были те, кто готов был говорить со мной. Думали, что смогут обратить в свою веру, или, может, просто хотели рассказать, как дошли до такой жизни. И многие из них как раз из Кор-Кората. Их всех правитель, барон Торин, привел в портовый Хусат — и оставил там, под стенами города. Сначала все верили, что Торин договориться с местным градоправителем, но дни шли — и ничего не менялось. Потом пошли слухи что Торин и не собирался ничего делать, лишь отгородил с помощью магов на деньги Лиги Севера оставленный город, чтобы нежить оттуда не шла, и запретил всем кроме Черной Стражи там появляться. Люди остались без крова, без еды, без всего вообще. Кто-то сумел устроиться, но далеко не все. Кто-то скопил на билет в Лакор, кто-то попытался податься на шахты к гномам… Но север есть север, там несладко в любое время года, и лишним ртам нигде не рады. Так что многие и правда польстились на шанс начать новую жизнь, да ни где-нибудь, а в самой Древней Столице.
Я подкинула дров в костер.
— Это никак не оправдывает суртополонничества.
Мерде тяжело вздохнул.
— Да. Разумеется. Но все же их историю можно понять. И началась она с Черной Звезды.
— От Семерки одни беды, — прищурился Витор, смотря на меня в упор, — и ты, Служительница, все еще веришь духу?
— Вера — тонкая грань надежды над пропастью отчаянья, — процитировала я один старый трактат.
Чей автор, кстати, погиб от руки другого Служителя, хотя поклонялся когда-то Фитаю… Мда.
— Но так или иначе, колдовство это или нет — я намерена выяснить, что случилось на севере.
Плохо работающего амулета отклонения стрел должно хватить для оплаты места на корабле. Я слишком далеко зашла чтобы останавливаться на полпути. Лоак был уверен, что его некромантический друг сможет и вернуть ему тело, и, что важнее, воскресить Тоа, чья душа вроде как по-прежнему находилось в Знаке, хранящемся у меня. Правда это или нет… Да демоны знают. И Владыки. Но, как бы то ни было, если удаться разобраться с восстающими мертвецами — мир станет только лучше. А остальное, глядишь, приложиться.
Витор скрестил руки на груди.
— Как нам знать — не ведешь ли ты нас в ловушку? Быть может твой Владыка давно оставил тебя, или и вовсе это не Фитай, а…
Договорить он не успел. С моей руки сорвался сгусток белого пламени, пролетел и сжег яблоко, которое маг успел выронить в последний момент.
Незажившая рука вспыхнула болью от такого использования Огня. Но ярость была сильнее.
— Молчи. Иначе я решу, что зря не дала тебе свалиться с той башни, — процедила я, стараясь унять желание спалить мага дотла, — быть может ты и твой Орден — наследники Суртовой воли, желающие уничтожить последних магов, способных хоть что-то привнести в этот мир, а? Быть может в вашей резиденции, в ее подвалах, есть списки Эмиссаров, перед которыми вы преклонили колени? Или ты — отродье тьмы, пробовавшее чужую плоть? — я перевела взгляд на Мерде. — Или ты возжелала власти над миром? — теперь досталось Дианель. — Или ты спишь и видишь, как отрубить нам головы просто из своей природы? — Арджан неодобрительно клацнул зубами. — А может быть фронде жаждет отомстить нам за съеденную дичь и примятую траву?
На миг воцарилась тишина. Я продолжила:
— Я отправляюсь на север. Чтобы там ни было — я хочу защитить от этого людей. Если удаться договориться с тем, кто вольно или невольно поднимает нежить — отлично. Нет — значит он отправится на Путь или в Пламя. Как и любой колдун из тех, кто встанет у меня на пути, да и не только колдун. Я не призываю вас продолжать путь со мной — каждый из нас свободен в своих решениях. Я на западе нанялась к тебе, Витор, уничтожить Семерку. Просто потому что они, по твоим словам, угрожали миру. Уничтожать угрозы я буду и дальше — когда найду их. А пока я хочу узнать, что правда, а что ложь в этой истории, и только потом рубить головы. Дух сегодня спас нас от наемника, и это то, что я видела своими глазами. А остальному — свое время. Но еще раз ты усомнишься во мне и обвинишь в сговоре с тьмой — огонь опалит не плод, а тебя самого.
Арджан еще раз клацнул зубами. Неодобрительно.
— Да я…
— Достаточно, — фронде заставил пламя костра изменить цвет на неожиданно глубокий синий.
Языки пламени взвились выше, танцуя сложный танец. Потянулись ко мне и Витору, словно в назидание грозя подпалить одежду, и вернулись обратно, так, будто ничего и не было.
А ведь может не только в зверей превращаться, мда…
— Ни к чему пустые ссоры, — как ни в чем не бывало заметил эльф. — У нас нет обязательств идти вместе. Но если Мерде прав, и у герцога Гослара нашлись деньги или иное вознаграждение для одного из Ковена Полнолуния, желающего